Девон: Пробуждение
Шрифт:
(*Воздадим память и почести тому домовому, что пал смертью храбрых, когда активно бросился ей помогать. В процессе он, перевернув полку с заваркой себе на голову, и съел пару ядовитых лепестков кровавоцвета. Именно из-за его отваги Девон пришлось задержаться в кабинете до утра и устранять следы учиненного им погрома. В ходе которого яд отправился в мусорку, а его место заняла безобидные цветочки, которые Девон попросила домовых позаимствовать с кухни. К несчастью, эти махинации заняли слишком много времени, затянув обыск, что, когда за дверью раздались шаги, скрип половиц и Девон пришлось прятаться
— Я не об этом, как ты узнала?
Женщина улыбнулась.
— Мне дали наводку.
Из кармана Эвана высунулся лесовичок с обломанным рогом и издал торжественный свист.
— Молодой господин, умение заводить хороших друзей один из самых полезных навыков в этой жизни.
— Да-а, — Эван погладил Шиша, по чешуйкам, а затем огрызнулся, — сколько раз просил так меня не называть!
Девон издала смешок, а затем перевела взгляд на тело мужчины на полу, который лежал с открытыми глазами и не дышал.
— Но мы ведь не наедине…
— Нет! Да? — Внимание Эвана тоже сосредоточилось на теле мужчины. — Что с ним?
Девон подняла флягу, которую мужчина всегда носил с собой, открыла крышку, сделала вид, что принюхалась. А затем протянула флягу Эвану.
Тот также принюхался, а затем отступил на шаг назад и закрыв нос.
— В этой фляге яд «алого змея»!
— Да. Он посильнее ядовитых цветочков будет.
— Но почему? Его пытались отравить его сыновья?
Девон чуть склонила голову.
— Не думаю, что этим двоим хватило бы на это храбрости… Да и запах, он не мог его не замечать. Полагаю дело тут в другом. У людей, переживших отравление иногда возникает навязчивая идея, что их снова могут отравить. И они начинают употреблять яд, чтобы выработать к нему более сильную терпимость, что зачастую приводит к зависимости. Однако яд — это яд.
— Но почему сейчас?
— Вопрос дозировки. Ему недолго осталось. Яд «алого змея» наиболее опасен, когда он оседает на…
Эван обратил внимание, на упавшую раму и поднял ее.
Девон продолжала лекцию о ядах, но он ее не слушал.
Разбитое стекла, а за ней портрет женщины и мужчины с маленьким ребенком на руках. Медно-рыжие волосы, веснушки и черные глаза. На портрете словно должны было быть еще четверо, но кто-то согнул фотографию так, что остались в кадре лишь трое.
Скорбный вздох сорвался с его губ.
— Все ради семьи…
— Эван?
Подросток отвел взгляд от изображения на тело мужчины.
— Что я должен сейчас чувствовать? Гнев или жалость? Ненависть или сочувствие? Кажется, что все и сразу, но мои эмоции исчезают быстрее, чем я не успеваю их понять. Печаль? Да, пожалуй, это она.
Девон чуть наклонила голову.
«— Это были риторические вопросы или…»
— Когда дело касается сломанных человеческих судеб. Очень сложно найти правильный ответ. Мир не делится на черное или белое, а в серых тонах так легко запутаться. И нет ничего печальнее, когда хорошие люди вынуждены совершать ужасные поступки.
— Как и оправдывать их. — Эван осторожно поставил рамку на книжную полку подальше от края. — Он понесет наказание?
«— Или его жизнь и так была наказанием и теперь, когда яд
завершил начатое, он наконец получил освобождение?»Вопрос остался без ответа.
— Сложно сказать, но в одном можешь быть уверены: ничто, никто и ни один поступок не останется без последствий.
Между ними повисла тишина и Шиш свистнул как-то обеспокоенно.
На повестке оставался один важный вопрос. Эван показал письмо.
— Ты знала? Верно, ты же обыскала его кабинет.
Его взгляд упал, на пухлый коричневый блокнот, который девушка все это время держала в руке, но спрашивать о нем он ее не стал.
Девон покачала головой.
— Нет, он носил письмо с собой. И вручить его здесь было лишь предлогом, чтобы заманить вас в свой кабинет.
— Ох.
И снова повисла пауза.
— Хотите посетить могилу отца?
— Нет. Умерших от серой хвори сжигают, и если отец пожелал, упокоиться вместе с моей матерью, то могилы у него нет. Их прах развеяли по ветру.
— Что до других ваших родственников …
Эван нахмурился, его взгляд упал на стену с трофеями. Он подошел, снял одноручный меч и достал его из старых потертых ножен.
В отполированной стали меча отразилось его отражение.
— Остро заточен. Хорошо.
— Значит, ваш дядя?
Взгляд Эвана встретился с глазами Девон. Синий среди монохромных красок видимого им мира.
— Жду не дождусь этой встречи.
— Хорошо. Оплату я возьму только после вашей смерти. Постарайтесь не ускорить встречу с ней до того, как наш контракт будет исполнен.
— Хм. Даю слово.
Девон хотела сказать, что-то еще, но Эван с мрачной решимостью прервал ее.
— Ты взяла припасы в дорогу?
— Кое-что, что может быть полезным. Или вы про еду? Еще нет, я …
— Тогда сейчас же отправляйся на кухню. Возьми, два пайка и воды. Я пойду в конюшни и займусь нашими скакунами. — Эван бросил взгляд в окно. — Я больше не желаю здесь задерживаться.
«— Сердце Розы. Это место прогнило до самого фундамента.»
— ?!
И тут у их ног раздался тяжелый всхлип и вздох. Заставивший подростка подпрыгнуть от неожиданности.
Девон бросила недовольный взгляд на тело мужчины, который, не приходя в себя, но дышал так словно с того света вернулся… Она ожидала подобного. Сделка все еще не была засчитана. То, что тот оклемался, ее совсем не порадовало. И вопрос тут даже не в гуманности и прочем. Сделку с Энни можно было завершить двумя способами и Девон в их ситуации предпочла бы более быстрое решение. Ее взгляд скользнул к мечу в руках Эвана.
— Может, стоит «позаботится о нем» так на всякий случай?
Эван проследил за ее взглядом.
— НЕТ! — Совсем по-детски возмутился он. — Мы не будем этого делать.
— Это не обязательно должен быть меч. Достаточно тупого, но тяжелого предмета и…
— Девон, он обездвижен и безоружен. Ты и сама сказала, что ему недолго осталось.
— Но всего один точный удар вон тем подсвечником по голове…
— Девон — Это приказ. Оставь его в покое и … иди на кухню!
Скрипя зубами и тем, что заменяет ей сердце, Девон подчинилась его приказу.