Девственница

От размышления порядком отвлекали возгласы Дана и Лео. Из разговора, я узнала две вещи: умудрилась выбрать комнату Велены, не ту, где она спала с мужем, а ту, где она отдыхала ото всех. А потому и замок был сделан на славу. Оборотни не смогли бы сюда никак попасть.

На деле, я планировала «окопаться» здесь на несколько часов, пока оборотни не уйдут, а я не смогу выбраться из дома. Но на деле я просидела в комнате всего минут тридцать. Потому что не могла больше этого выносить.

Волчьего воя вперемешку с мяуканьем. У меня не было идей, как до этого могли додуматься взрослые состоявшиеся мужчины. Лишь один вариант — они взяли пример с дурной меня и тоже решили вести себя не как адекватные мужчины слегка в шоке, а как... Как кот с собакой перед первой прогулкой. Ну что ж, пришлось выходить.

***

Чем все закончилось в итоге? Я сидела в огромном кресле в детской комнате Дана и Лео, меня укутали в пушистое покрывало — из открытой форточки сильно тянуло, а еще я глотала обалденный мартини, который был практически насильно всунут мне в руки Веленой.

Разумеется, родители парней тактично оставили нас наедине. После того, как отец семейства огрел обоих, а мама благополучно выразила им свое недовольство. Тем, что надо же было бедную девочку, то есть меня, довести до такого.

Трезво оценивая ситуацию, я понимала одно: огреть надо было меня, да и ругаться тоже на меня. Ну не ребята же заставляли меня замалчивать, а потом истерики устраивать, верно? Верно. В итоге мы сидели все втроем с виноватыми лицами, не зная с чего начать.

— Прости...

Выдохнуть умудрились все втроем одновременно. Неловко рассмеялись и снова замолкли. Эх, я не любила брать ситуацию в свои руки, но надо же было как-то подталкивать:

— Можете спрашивать...

— Что?

— Все, что угодно.

— Почему ты не сказала, что у тебя совсем нет опыта, — вопрос задал Дан. Он сидел в кресле и пил какой-то виски. А может, коньяк. Я судила только по цвету, в алкоголе не сильно разбиралась.

— Ну, вы же так хотели опытную. А я не хотела, чтобы вы меня бросили еще до того, как начнете нормально встречаться.

Лео вздохнул. Он не пил, он просто разлегся на кровати и вздыхал. Жалостливо так вздыхал:

— Как так? Вот как?

— Что как? — он что, думает, я его мысли читаю.

— Как ты вообще умудрилась девстенницей остаться? Как ты решилась с нами двумя встречаться? Как додумалась пойти к гинекологу для искусственной... дефлорации? — последнее слово Лео выплюнул с отвращением. — И я не пойму, зачем тебе игрушки из секс-шопа?

— Ну, я просто хотела разобраться самостоятельно с этой проблемой...

— Это не проблема! — рявкнул Дан. — Проблема это только в голове людей, которые утратили связь с прошлым! Неужели не понимаешь? Чем меньше у тебя было случайных партнеров, тем крепче сплетаются узы с постоянными? Особенно это касается первого раза. Господи ты действительно хотела, чтобы все произошла с чертовым крокодильим членом?

Я всхлипнула. Конечно, я не хотела ни крокодиловых членов, не искусственных дефлораций, ни чего-то похожего. Но как им признаться, в таком?

— Вы были такие красивые, такие уверенные. Сказали, что вам нужна дама с опытом, — я еще раз всхлипнула. — А мне что, сказать, что вы получили не то, что ожидали? Вы сами так сказали!

От того, чтобы разрыдаться, меня удерживала гордость. И алкоголь. А то давно бы уже икала от стресса. Но я как подумаю, во что влезла, сколько всего учудила... Правда, удерживали недолго.

Я думала, как так все обернулось, что меня теперь вот прямо тут отчитывают, что стало так жалко себя. Несчастную идиотку, которая, кажется, прошляпила единственные свои нормальные отношения за все свои двадцать пять лет жизни. Подтянув ноги повыше, я уткнулась в колени и продолжила тихонько плакать, жалея себя и проклиная свою дурость.

Не сразу поняла, что меня на руки взяли и тащат на кровать. И нет, никаких приставаний. Меня качественно зажали с двух сторон, обнимая, извиняясь, называя себя дураками. Я хотела возразить, но только икнула. Вот же! А потом полезла сама обниматься. Надо же уткнуться в сильное мужское плечо.

Да уж, поревела я знатно. Большей частью оплакивая свою дурость. И успокоилась, когда сообразила, что так не ведут себя с той, которую собираются бросить.

— Больше так не делай, ладно? — прошептал мне на ухо Лео. Он обнимал меня сзади, осторожно поглаживая плечо. Словно я фарфоровая.

— Как так? — прогундела я. Нос-то заложило, глаза наверняка красные, а лицо опухшее. Хорошо хоть, что можно не открывать его от груди Дана.

— Не скрывай от нас важные вещи. Вообще не скрывай. Мы мыслим чуть по-разному, то, что тебе может показаться минусом, для нас окажется плюсом, — Лео говорил это полушепотом, так, чтобы не разрушить уютную атмосферу.

— А сейчас самое время подумать и сказать что-то, что тебя гложет, что-то странное, чтобы мы потом не узнавали это как сегодня, — это уже Дан заговорил.

Я фыркнула, подумала, но решила начать свои признания. Пусть будут в курсе и знают, с кем связались:

— Меня всегда считали немного странной, у меня нет проблем с чувством юмора, но я часто делаю глупые вещи. Я насылаю на пристающих придурков эротические кошмары. Я трижды пыталась проклясть соседа, который бил свою собаку, но не вышло. Я слабая посредственная ведьма, потому веду бизнес как люди, не пытаясь заработать талантом, которого нет. Перед первым походом к гинекологу я пошла в церковь молиться. А потом удрала в окно, потому что гинекологом оказался мужчина. Кстати, в церкви меня даже святой водой никто не облили, а предложили вступить в ряды монахинь. Я ходила на пробное занятие по минету, где нам предложили потренироваться на банане. Ничего не поняла, думала — угощение, а потому съела. С тех пор я больше на курсы не хочу и не хожу.

Плечи у Дана тряслись, Лео ржал откровенно и не напрягаясь.

— Эй, я тут душу вам изливаю!

— Хорошо, значит, сейчас, думаю, наша очередь, — Лео прижался ко мне покрепче. — В детстве я ободрал родителям все диваны, как только они меня подобрали, потом привыкнул. Стукнул представителя из органов опеки маминой плеткой, который пытался меня забрать, и исцарапал ему всю обивку в машине, пока он разговаривал с родителями. В школе меня часто называли геем, за что я постоянно дрался. Однажды я пометил обувь нового классного руководителя Дана за то, что тот занизил ему оценку. Сейчас я рисую, у меня нет стабильного дохода, но я откладываю себе на пенсию как старик. Я скупаю тоннами лего, а потом, собрав, отдаю в детские дома. И я, кажется, влюбился в тебя.

Я дернулась, чтобы посмотреть на Лео, но тут лишь уткнулся в мою спину:

— Если Дан не составит нам компанию в наших признаниях, то давай его побьем?

— Составлю, куда я денусь. Я зануда, после близких людей мое любимое занятие — копаться в бумажках. Я покусал родителей, когда они подобрали Лео, потому что ревновал. Потом я сжевал обувь того представителя органов опеки, который приперся за Лео, потому что Лео стал моим дорогим младшим братом. Я положил вонючие носки в ящик того парня, которые доставал Лео в школе, называя его геем. Я разбил машину родителей, взяв ее без разрешения. Потому стал подрабатывать, учась в институте, и смог подарить им новую через полтора года. Я не так влюбчив, как Лео, но ты стала дорогим человеком, потому я очень хочу, чтобы мы были вместе.