Девушка из бара

Этот человек доводил ее до сумасшествия своими периодическими поцелуями и постоянными прикосновениями.

На нее нахлынули воспоминания о том, как она обтирала его обнаженное тело в ту первую ночь, когда он приехал из госпиталя домой. Она с таким удовольствием делала это, несмотря на его дурное настроение.

По крайней мере до того момента, как он решительно отстранил ее.

И это как раз тогда, когда она почувствовала, что они сблизились настолько, что она и предположить не могла.

Когда она услышала о Шерри и о той потере, которую пережил Брок, ей многое стало ясно. Но она искренне считала, что он достаточно долго себя казнил. Он заслуживал счастья.

Из другого ящика она достала свой любимый ночной наряд — топ и легкие шорты. Она уже уложила Элли и убрала на место выстиранное белье. Теперь можно позаниматься. Ее неудобная кушетка была хороша тем, что помогала ей дольше бодрствовать.

Джесси выпрямилась, и тут ее внимание привлекло что-то блестящее на полу. Она протянула руку. Оказалось, что это карманные часы Брока, подаренные ему дедушкой и поврежденные во время аварии. Блеск часов говорил о том, что они из чистого золота. Она провела пальцем по задней стенке, отполированной временем и украшенной сложным орнаментом. В центре были выгравированы инициалы «И С Д», причем буква «С» была крупнее и выпуклее двух других букв.

Джесси прекрасно знала, что никогда не сможет ничем компенсировать Броку его доброту и ту жертву, которую он принес, женившись на ней. Но, возможно, она могла бы сделать что-то значительное для него. Могла бы отремонтировать его часы, вернуть ему часть его истории.

— Джесси, — окликнул ее Брок, стоя в дверях.

— Да? — Джесси повернулась и чуть не споткнулась о бельевую корзинку, увидев, что на Броке нет ничего, кроме полотенца и гипса. Она ухватилась за край тумбочки, чтобы не упасть.

Боже, у этого мужчины по-настоящему великолепное тело.

Она видела, что он упражнялся с гантелями, но потом, когда проходила через гостиную, он смотрел по телевизору баскетбол.

— Я слишком увлекся тренировкой. — Он провел рукой по своей волосатой груди. — Мне требуется твоя помощь, чтобы я мог принять душ.

Жаркая волна залила Джесси, словно она уже стояла под душем. Он имел в виду, чтобы она его поддерживала? Или чтобы их скользкие, мокрые, мыльные тела оказались рядом в тесном пространстве?

Трудно сказать, что Брок имел в виду. Он редко признавался в своей слабости.

Он стоял в дверях, заполняя собой почти все пространство. Что-то непохоже, что ему была нужна какая-то помощь.

— У тебя кружится голова? — спросила она, подходя к нему и чувствуя, как с каждым шагом ее все больше влечет к нему.

— Нет. — Он оглядел ее с головы до ног.

— Брок. — Она беспомощно вздохнула. Если ему действительно нужна помощь, она поможет. Но если это романтическая увертюра, душ представлял опасность. — Я возьму свой купальник.

Он медленно покачал головой, не спуская с нее глаз.

— Тебе не нужен купальник.

О господи. Она не могла не понимать, что он имеет в виду.

— Брок, если это попытка заставить меня обнажиться, я не возражаю, но при том, что твоя нога в гипсе, нам бы лучше пойти в постель, а не в душ.

— Женщина, ты видишь меня насквозь. — Он обхватил теплой ладонью ее шею и притянул ее к себе. — Иди сюда.

Его губы властно прижались к ее губам. Брок действовал на этот раз неторопливо.

Она обвила его плечи руками и встала на цыпочки. А он прислонился спиной к дверному косяку и крепко прижал ее к себе.

Когда он начал осыпать поцелуями ее шею, у нее подкосились ноги. Брок легко подхватил ее, сжав ладонью грудь. Она задрожала от его прикосновения.

— Вечность, — выдохнула она.

— Вечность? — переспросил он.

— Столько времени я ждала этого момента — вечность.

Сделав шаг в сторону, Джесси скользнула под его правую руку, и они вместе направились к постели.

Некоторое время спустя Джесси лежала, дрожа оттого, что Брок проводил ладонью по ее спине и бедру. Ее тело все еще ныло от его сладкой любви. Этот мужчина умел приводить женщину в экстаз. Его нежность, требовательность и сила показали ей разницу между мужчиной и юношей.

Она довольно вздохнула, учащенно дыша в объятиях своего возлюбленного.

— Как ты?

— Мне сказочно хорошо. — Она провела ладонью по его теплой и сильной груди. — А ты?

— Должен честно признаться, что мне никогда не было так хорошо за последние полтора года.

Джесси тут же оперлась на локоть и наклонилась над ним. У него действительно был довольный вид. Лицо разглажено, уголки рта чуть приподняты. Ей было приятно видеть, что он больше не хмурится от боли.

— Полтора года? Не хочешь ли ты сказать, что не был с женщиной все это время? Брок, я не ожидала такой верности от тебя.

Он притворно вздохнул, прикрывая глаза рукой.

— Представь себе.

— Не шути, — сказала она ему, тронутая его откровенностью. — Ты соблюдал обет безбрачия все это время? Мне это нравится! Я получила всю выгоду от этого брака, а теперь узнаю, что твоя жертва даже еще больше. Так нечестно.

Он провел ладонью по ее волосам.

— Это был мой выбор. Ты не должна винить себя.

— Я не понимаю, — прошептала она. — Почему?

— В том, что касается брака, я, как выяснилось, придерживаюсь традиционных взглядов. А ты?

— Я тоже.

Он пристально посмотрел на нее.

— Значит, ты тоже ни с кем не была?

— Ты хочешь спросить, была ли я тебе верна?

— Не мне. Обетам. Наша договоренность не означала, что ты не можешь встречаться с кем-то еще.

Джесси удивилась столь неожиданному признанию. Интересно, что он хотел услышать от нее. Даже когда он находился в трех тысячах миль от нее, она постоянно ощущала его присутствие в своей жизни. Ей никогда и в голову не приходило встречаться с кем-то.

— Я же обещала беречь твою репутацию, — напомнила она.

— Что подразумевает благоразумие, а не воздержание. — Он отвел прядь волос ей за ухо. Его прикосновение было нежным в отличие от напряженного любопытства в синих глазах. — Скажи мне правду. Я не рассвирепею.