Девушка из бара

— Как ты можешь даже говорить об этом! Первые семь месяцев я была беременна, потом полгода привязана к ребенку и до сих пор не сбросила набранный вес. Вряд ли я была неотразима. И даже если бы захотела искать чье-то общество, чего не было и в помине, то среди окружающих меня малышей и жен военных моряков не слишком много возможностей для этого.

— Ты работаешь на военно-морской базе, где мужчин в двадцать раз больше, чем женщин. И ты — студентка. Ты молодая, красивая женщина, и я уверен, что у тебя были варианты.

— О, правильно. — Джесси вздернула подбородок. — Был один парень в моей группе.

Брок засмеялся и, прижав ее к себе, поцеловал.

— Чертовка.

— Спрашиваешь! — Она сама поцеловала его, потом, отстранившись, провела пальцем по его нижней губе. — Я думаю, что ты бы обезумел, если бы я призналась в любовной связи с другим мужчиной. Мне кажется, что ты ревнив.

— Неужели это так видно?

— Это лестно. — Она куснула его за подбородок. — Но правда заключается в том, что у меня не было другого мужчины с того момента, как я упала к твоим ногам в «Зеленой подвязке».

— Джесси, твоя честность смущает меня. Я хотел бы быть таким, каким ты меня представляешь, а не человеком со сломанным прошлым и неопределенным будущим.

— А я бы хотела, чтобы ты видел себя таким, каким тебя вижу я. Может быть, тогда ты поверишь в себя и найдешь свой путь независимо оттого, останешься во флоте или нет.

Он помолчал, медленно теребя ее волосы. А когда наконец заговорил, его слова едва не разбили ее сердце:

— Я моряк. Военно-морской флот был моим домом семнадцать лет. Если я потерю его, не уверен, что буду знать, кто я.

Глава одиннадцатая

Брок обнаружил поздравительную открытку в корзине для бумаг, стоящей в спальне.

— Что это? — громко спросил он, почему-то обращаясь к Элли.

Не раздумывая, он вытащил открытку и прочитал. Помимо отпечатанного сентиментального текста там было написано от руки «Джессика, с днем рождения» и подпись «Твои родители».

Черт бы побрал этих ее родителей. Ни слова любви, никакого проявления родственных чувств, хотя бы в форме «Мама и папа», только «Твои родители». Как могли такие холодные люди произвести на свет такую великодушную, любящую женщину?

Элли потянулась за открыткой, но Брок бросил ее обратно в корзину.

— Твои бабушка и дедушка — черствые сухари.

Джесси заслуживает гораздо большего. И никто не может устроить ей праздник, кроме него. А ее день рождения открывал для этого великолепную возможность.

— А когда день рождения у твоей мамы? Вчера, сегодня, завтра?

Как могло получиться, что он этого не знал? Хорошо, что по крайней мере знал ее возраст — двадцать пять. Он вспомнил ту юную испуганную девушку, которую оставил, уходя в море. Она расцвела сейчас, превратившись в красивую уверенную женщину, способную самостоятельно справляться с ребенком и домом.

— Эмили должна это знать. Мы позвоним ей. Я уверен, что она согласится присмотреть за тобой, тогда я смогу устроить для твоей мамы совершенно особенный, незабываемый вечер.

Опершись одной рукой на костыль и другой прижимая Элли к груди, Брок направился в ее комнату.

— Это будет наш секрет. Может быть, Эмили оставит тебя у себя на всю ночь, ты не возражаешь? Тогда мама сможет поспать подольше утром. Папе это понравится.

Элли захлопала в ладоши, реагируя скорее на его тон, чем на слова, но он расценил это как согласие.

— Хорошо. Заметано.

Брок что-то задумал. Джесси поняла это по его приподнятому настроению.

Она сидела на кушетке и готовилась к занятиям на курсах. Подняв глаза, она сначала посмотрела на Элли, которая спокойно играла в манеже, потом перевела взгляд на Брока. Он сидел за обеденным столом, просматривая свою почту, но комната практически была заряжена электричеством.

О да. Он был чем-то озабочен.

В дверь постучали. Почему-то у нее возникло тревожное предчувствие. Что-то, возможно то, как Брок взглянул на свои часы, подсказывало ей, что его замысел как-то связан с человеком, который стоял за дверью.

— Ты кого-то ждешь? — спросила Джесси, поднимаясь.

— Я нет, это Элли ждет. Открой дверь.

Заинтригованная, она открыла дверь. На пороге стояли Эмили и два ее младших сына.

— Привет, Джесси, — хором сказали, входя, мальчики, пяти и семи лет. Тут они заметили сидящего за столом Брока. — Дядя Брок!

Ребятишки вбежали в комнату, с восхищением разглядывая его гипс.

— Привет, подруга. — Улыбающаяся Эмили, в джинсах для беременных, чинно проследовала за своими детьми. — Ты бы одевалась поскорей. Твоя машина уже ждет у дома.

— Моя машина? — Джесси приветственно обняла подругу. — Она стоит в гараже.

— Да не эта, глупышка. Лимузин.

— Лимузин? — Джесси почувствовала себя Алисой, падающей в кроличью нору. — Какой лимузин? — Она высунула голову за дверь — и точно, белый длинный лимузин стоял на улице перед домом.

— Ой. — Эмили растерялась. — Неужели я испортила сюрприз? С днем рождения! — Она обхватила Джесси руками и расплакалась.

— Ну-ну, все в порядке. — Джесси потрепала ее по спине и умоляюще взглянула на Брока.

— Нет, — заливалась слезами Эмили. — Твой муж решил устроить тебе шикарный вечер, а я все испортила.

— О-о, мамин фонтан снова заработал! — Семилетний Том подошел к матери и погладил ее по спине. Видимо, он уже не первый раз успокаивал ее таким способом.

— Ага, — подтвердил его младший братишка.

— Тихо, вы оба, — строго сказала им Джесси. — Разве вы не видите, что ваша мама расстроена?

— Она в полном порядке, — успокоил всех Брок, обнимая Эмили. — Все в полном порядке.

Джесси восхитилась его стойкостью. Немногие мужчины способны вынести женские слезы, особенно слезы беременной женщины.

Эмили прижалась к Броку.

— Я испортила твой сюрприз.

— Ничего подобного. Ты — лучшая часть этого сюрприза. Мальчики, вы не могли бы сбегать за сумкой Элли? Она в ее комнате возле туалетного столика.

— Сейчас.

Братья умчались.

Джесси услышала хныканье и повернулась, чтобы взять Элли из манежа, пока та тоже не расплакалась.