Девушка из хорошей семьи

Саваи, поглощенный собственными заботами, не замечал задумчивости Касуми. Вообще-то, он отличался прекрасным аппетитом, но сейчас почти не притронулся к еде.

– Что же делать? Это проблема. Особенно если дойдет до частного детектива.

– Детектив – это еще ничего. Я слышала одну историю. Дочь кого-то из прежних высших полицейских чинов, красавица, никак не могла выйти замуж. А все потому, что каждый раз, когда ей делали предложение, отец отправлял толпу полицейских агентов следить за женихом и те с утра до вечера наблюдали, как он живет. В результате все женихи в страхе разбежались.

– Разве твой отец – глава столичного управления полиции?

– По настрою бери выше.

– И как же быть?

Касуми ждала этих слов. Ответ был наготове, но она медлила, наслаждаясь растерянностью возлюбленного.

– Предоставь это мне.

– Что значит «предоставь мне»?

– Я с ним поговорю, заставлю его безоговорочно тебе доверять.

– Думаешь, получится?

– Положись на меня. Я направлю расследование, куда надо.

Уверенность Касуми внушала надежду на успех, и Саваи перестал ломать голову насчет того, как ему выкрутиться. Только умоляюще добавил:

– Да, прошу тебя.

– За это ты должен выполнить одно мое условие.

– Какое же?

– С этой минуты и впредь, до свадьбы и после того, как мы поженимся, ничего от меня не скрывать. Вот как сейчас. Откровенно рассказывать все. Хорошо?

– Да, конечно.

– Нет, такое легкомысленное согласие не пойдет.

– Ладно, вот тебе серьезное. Хорошо, обещаю.

– Теперь по-настоящему, да?

Они под скатертью пожали друг другу руки. И Саваи принялся уплетать утку по-пекински.

Когда они вышли из ресторана, Касуми уже не терзалась сложными вопросами и слегка опьяневший Саваи был, по-видимому, всем доволен. Он обнял фонарный столб и завопил:

– Я женюсь! Хочу завтра жениться! Нет, сегодня!

К ним приблизилась патрульная машина. Касуми стало стыдно, но тощий полицейский в очках, держась в отдалении, сделал на машине круг, в центре которого веселился Саваи, и уехал. Парочка, переглянувшись, захихикала.

Дорогу окутывала темнота; здесь сохранились заборы со следами пожаров, тротуара не было, и рядом с влюбленными сновали автомобили. Огни фар назойливо слепили глаза.

– Иди сюда, – из тени столба позвал Саваи.

– Что там?

Касуми приблизилась, и он взглядом указал на уходящие вверх по столбу треугольные опоры для ног. В их металлической поверхности вместе с лучами электрического света качалось звездное небо.

– Я поднимусь.

– И что сделаешь?

– Залезу, как Джек по бобовому стеблю [20] . Он же взобрался на небо.

Саваи приготовился лезть вверх, но Касуми поспешила его остановить. В эту секунду по какой-то неведомой причине ее, словно шипом, пронзило глубоко запрятанное воспоминание. Рассказ о девушке, которая угрожала покончить с собой, если Саваи на ней не женится. Эта история уже как будто затерялась в памяти, а ведь Касуми слышала ее совсем недавно, в парке.

20

«Джек и бобовый стебель» – английская народная сказка о мальчике Джеке, который по волшебному бобовому стеблю забрался на небо и победил злого великана.

Заметив в опущенных плечах Касуми признаки уныния, Саваи опять привлек ее к себе за плечи и поцеловал. Запах спиртного, сопровождавший поцелуй, ее ничуть не отталкивал.

Потом они направились к кинотеатру в центре города, и Касуми ждала снаружи, наблюдая, как Саваи, не покупая билета, постепенно продвигался вперед.

– Ваш билет? – спросила девушка-контролер в синей форме.

– У меня нет билета. Я хотел только купить программку, – весело произнес Саваи, и девушка, взглянув на его улыбку, на беззаботное лицо, с кривой усмешкой, словно потакая озорнику, пропустила его внутрь.

Касуми не понравилась легкость, с какой девушка согласилась впустить Саваи, определенное бесстыдство, крывшееся в таком расположении к первому встречному.

– Вот, программка. – Саваи вышел на улицу и отдал ей листок.

– Хороший был фильм, да? Скучноватый в середине, но… – пошутила Касуми.

Странно: обычно вежливая, сейчас она забыла сказать «спасибо».

13

На следующий день лекции были только в первой половине дня, поэтому Касуми рано вернулась домой и вдруг решила заехать на квартиру к старшему брату Масамити. Конечно, днем брата нет дома, но она может повидаться с невесткой, Акико.

Каёри это насторожило: до сих пор Касуми не горела желанием встречаться с семьей брата. Она не раз советовала дочери навестить их, но та отмахивалась, а если все-таки собиралась пойти, откладывала и убегала с подругой на каток.

Каёри тревожили слишком частые отлучки Касуми, и она уже сомневалась в правдивости дочери. Что, если внезапный визит к брату и его жене именно сегодня – лишь «удобный предлог»? «Касуми выглядит взрослой, но она еще ребенок. Раз она сказала, что пойдет туда, куда обычно ей совсем не хочется, значит не понимает, что мать что-то заподозрит. Ладно, я сегодня позвоню невестке по телефону. И если узнаю, что Касуми там нет, когда она вернется домой, заставлю ее все рассказать».

Каёри настроилась заняться расследованием, что явно было ей не по плечу. С доброй, понимающей улыбкой эта плохо приспособленная к жизни хорошая жена и мудрая мать тайком подглядывала за мечтами, в которых витала дочь.

Касуми надела платье в синюю и бледно-розовую продольную полоску, взяла сумочку в тон и вышла в сияние погожего летнего дня. По пути заехала в Синдзюку за европейскими сластями в подарок. У нее было какое-то правильное настроение. «Правильное» – странное слово; однако теперь в реку ее жизни гармонично, словно выполняя свое предназначение, вливались даже в ногу шагающие к будущему стайки молодежи, что в ясном предвечерье наполняли город, – прежде они виделись ей шумным, грязным, тяжелым потоком воды в канавах ранней весной. Сейчас Касуми казалось, что она сама стала частью этой толпы.

Яркие лучи безжалостно пронзали стеклянную витрину с пирожными, поэтому на магазине установили полосатый бело-синий тент – он выдавался далеко вперед, пряча витрину от солнца. Очутившись в его тени, Касуми недовольно поморщилась при виде того, как полоски на ее платье сливаются с полосами тента. А ведь издалека можно разглядеть только ее руки и лицо. Оживленное, с непривычно суровым взглядом лицо, которое гордо заявляло всему миру, что его обладательница счастлива.

С коробкой пирожных Касуми села в троллейбус, который, плавно раскачиваясь, покатился по аллее, сияющей молодой зеленью листвы. Через лобовое стекло она заметила на небе странной формы облачко – небольшое, похожее на задорную женскую шляпку, которая выцвела, мечтая о той, что когда-нибудь ее наденет.

«Если подбирать фасон… Я могла бы такую надеть. Но размер, наверное, не подойдет».

В мыслях Касуми царила неудержимая фантазия, и время летело быстро. Она вышла из троллейбуса и вскоре уже стояла перед домом брата на склоне холма неподалеку от остановки; к каждой квартире на третьем этаже вела отдельная внешняя лестница. Лестничная площадка была как бы прихожей, балконы напротив нависали над внутренним двориком.

Акико, как и следует хорошей жене, была дома.

– Заходи-заходи. Ты у нас редкая гостья.