Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Девушка по имени Каламити
Шрифт:

Я шла обратно по пляжу в лагерь, ожидая увидеть разъяренного убийцу, и я оказалась права. Хотя я ненавидела спокойного разъяренного убийцу; он заставлял меня нервничать.

— Пойдем, — сказал он спокойно, но слишком спокойно.

Я только и ждала, когда разразится гроза. Но иногда мне нравилась гроза, и мне хотелось открыть окно, чтобы впустить ее.

— Я никуда с тобой не пойду.

— Да, ты идёшь.

— Нет, я не собираюсь! Я собираюсь в Ундэйли. Если ты не хочешь чувствовать последствия нашей связи, тогда тебе лучше… — рука,

зажавшая мне рот, прервала меня, и я приглушенно закричала.

— Заткнись, — приказал Уэстон, и его тон заставил меня прислушаться.

Я чувствовала, как мое сердце бьется в груди, в то время как мои уши напряглись, чтобы услышать что-нибудь. Я слышала только шелест пальм и плеск воды на пляже. Я прислонилась к Уэстону, все еще прижимая его руку к моему рту.

— Ты останешься прямо здесь. И ты не будешь двигаться. Кивни, если ты меня понимаешь.

Я кивнула головой.

Шестеро мужчин в черных плащах встали полукругом перед нами. Я сразу поняла, что они Маги, по соответствующим серебряным зажимам, скрепляющим их плащи. Я покачала головой, чувствуя, как в животе у меня образуется нервная яма. Уэстон не смог бы справиться с шестью Магами.

Его голос был грубым у моего уха.

— Ах, принцесса, ты недооцениваешь меня.

Маги стояли в состоянии неуверенности. Я могла сказать это, потому что каждый из них смотрел друг на друга, как будто ожидая, что кто-то сделает первый шаг.

Но никто из них так и не сделал этого, потому что Уэстон появился перед одним из них и вонзил клинок ему в сердце.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ЛЕДЯНАЯ РЕКА ЖАЖДЫ КРОВИ

Когда я рисовала в детстве, я брала кисть и разбрызгивала краски по бумаге. Я называла это искусством. Пролитая кровь напомнила мне о тех детских воспоминаниях.

Хотя, единственным искусством в этой сцене было то, как Уэстон дрался: пригибаясь, уклоняясь, исчезая, нанося удары. Он с легкостью справился с шестью магами. Ни у кого из них даже не было возможности посмотреть в мою сторону.

Мое сердцебиение опасно ускорилось, и я жаждала увидеть, как они умрут. Я хотела смотреть, как их кровь льется на землю. Я хотела убить их сама. Я хотела больше крови. Внутри меня появилась злобная улыбка. Я сделала паузу, глубоко вздохнула и поняла, что Уэстон, должно быть, чувствует это, потому что это была совсем не я.

К тому времени, когда я вздохнула с облегчением, осознав, что чувства были не моими, на земле лежало шесть мертвых Магов. Уэстон стоял посреди них, и его грудь глубоко вздымалась. Кровь забрызгала его руки до бицепсов. И я поняла, что он был искусством.

От его тела до крови, покрывающей его, до жажды крови в его глазах.

Он подошел ко мне короткими, крадущимися шагами с темными глазами. Мое дыхание было прерывистым, когда я сделала шаг назад.

— Ты думаешь, я какой-то святой? — его голос был жестким и хриплым, когда он продолжал приближаться ко мне, сжимая в кулаке окровавленный кинжал.

Смутные чувства закружились внутри меня, и я знала, что они принадлежали ему, но неприятный узел в моем животе заставил меня отступить, когда он подошел ближе.

— Святой? — мой смех был резким.

— Я никогда так не думала ни на секунду.

— Тогда почему ты думаешь,

что тебе сойдет с рук издевательство надо мной?

— Я не знаю.

— Не ври мне, черт возьми.

Я почти вздрогнула от его резкого тона и была в замешательстве от его внезапной смены настроения, пока не поняла, что это, должно быть, говорит жажда крови.

— Ты ждала от меня реакции? — спросил Уэстон, делая еще один медленный шаг вперед.

Я молчала, так как не думала, что смогу сформулировать слова, поскольку его сердитое присутствие висело в воздухе, душа меня.

Еще один шаг. Я сделала один шаг назад.

— Это то, чего ты хотела?

Я знала, что он говорил об инциденте на пляже. Мне не следовало так насмехаться над ним. Я даже не знала, почему я это сделала. И теперь это привело меня в замешательство. Вместо обычного шторма, который мне начал нравиться, это был ураган. С таким я никогда раньше не сталкивалась, и это заставило мое сердце колотиться от неуверенности.

— Молчание, да? Сейчас сожалеешь о том, что ты сделала? — спросил он.

Еще один шаг. Я сделала еще один шаг назад.

— Как ты думаешь, почему я отвернулся? — грубо спросил он.

Прямо сейчас я ни в чем не была уверена. Я не могла даже думать, когда кровавый убийца шел ко мне, как будто я была его следующей жертвой.

Моя спина ударилась о грубую кору дерева, когда он был всего в нескольких шагах от меня.

— Зачем я это сделал, Каламити?

От его спокойного голоса у меня в животе затрепетала нервозность, и я смогла только медленно покачать головой.

— Потому что в ту секунду, когда я увидел бы твое мокрое обнаженное тело, ты больше не была бы девственницей.

Я с трудом сглотнула, когда он отбросил нож, который держал в руке, в сторону. Это движение заставило меня взглянуть на кровь, покрывающую его руки, а затем на шестерых мертвых мужчин позади него; то, на что он был способен, не ускользнуло от меня, и вся моя храбрость улетучилась вместе с морским бризом.

— Это было бы неизбежно. Мне было бы все равно, хочешь ты этого или нет.

Я не верила в это. Но едва у меня была возможность подумать об этом, как его тело оказалось в нескольких дюймах от соприкосновения с моим, когда он поднял руки над моей головой и прижал меня к дереву. Я смотрела вдаль, не в силах смотреть ему в глаза. Момент был слишком напряженным, и зрительный контакт только усилил бы его до неприятной степени.

Он наклонился ко мне, пока я не почувствовала, как его губы коснулись моего уха.

— Ты понятия не имеешь, что я представлял, что делаю с тобой, — грубо сказал он.

От его слов у меня перехватило дыхание, а по спине пробежали мурашки.

— Может быть, я должен показать тебе.

Он крепко сжал мою шею сбоку. Давление было достаточным, чтобы это доставляло всепоглощающее удовольствие. Его губы скользнули от моего уха вниз по горлу. Я задрожала от затуманивающего разум тепла, которое принесло с собой мягкое прикосновение его губ. Его грубая рука и губы на моей шее были всепоглощающими и доставляли больше удовольствия, чем даже Латентное заставляло меня чувствовать. Не было никакого сравнения. Я поняла, что это потому, что это было больше, чем похоть. По крайней мере, для меня. Он нравился моему телу… возможно, слишком сильно. Но мой разум был в противоречии.

Поделиться с друзьями: