Девушка с острова Тарт

***

Тайвин смотрел на побледневшее лицо Джейме и напряженно размышлял. Не то, чтобы информация о Ланселе сильно расходилась с его данными. А вот тот факт, что мальчишка вдруг стал занимать слишком много места и оттеснять Джейме, мог говорить о больших амбициях. Только он мог поставить его на место.

========== ЧАСТЬ IV. 4.1. Покой нам только снится / Сандор ==========

Кто привык за победу бороться

С нами вместе пускай запоет

Кто весел — тот смеется,

Кто хочет — тот добьется,

Кто ищет — тот всегда найдет!

Гулкие шаги доносились снизу c лестницы. Отец либо брат, думал Сандор, лежа на кровати. Звезды — яркие, почти летние — светили в окно. Он лежал так давно, вглядываясь во мрак, а на губах его блуждала дурацкая улыбка. Чувствовал он себя по-идиотски. Словно в детстве? взлетев на качелях так, что цепи должны были вот-вот перехлестнуться через перекладину, Сандор несся то вперед, то назад, а в паузах между в животе что-то замирало. Потом же был полет, и снова движение, и снова полет. Он был то зол, то грустен. Странное с ним творилось, вот что. И он погружался в это нечто так глубоко, что скоро должен был утонуть. Наверное, именно так сбиваются с пути корабли в море, когда гаснет маяк. Или тонут в болоте, ступив мимо кочки, заметив напоследок манящее мерцание гнилушки, которая казалась блуждающим огоньком.

Раздался громкий стук. Отец, понял Сандор. Григор бы снес к едрене фене дверь.

— Сын! — произнес отец за дверью. — Ты там?

— Угу, — ответил Сандор, с сожалением меняя позу. Он поплелся к двери, дернул задвижкой и распахнул створку, впуская отца. Тот, сгорбившись, прошел мимо него и опустился на стул рядом с видавшим виды столом. Мебель в комнате была старше Сандора.

— Ты не ел ничего, — угрюмо произнес отец. — А мать волнуется.

— Пап, я … — Сандор не хотел ему врать. — Не голоден я, вот.

— Есть полезно, — внушительно произнес отец. — Не для себя, раз не хочешь, для других. Мать, твоя команда… Понимаешь?

— Мама готовит так, что ум отъешь, — ответил Сандор. — Я все знаю, пап, знаю, просто…

— Голодом себя морить незачем, — лукаво прищурившись, произнес старший Клиган. — Что бы там у тебя ни стряслось. А если расскажешь, может и аппетит появится, а?

— Пап, я… — Сандор взъерошил отрастающие волосы. Он не особо заботился о прическе, разве что содержал шевелюру в чистоте. И старался зачесать длинные пряди на сторону, его портившую, где, словно огромный красный ожог, гнездилось родимое пятно. Да и ухо с той стороны… С ним не все было хорошо. — Я не знаю.

— Чего ж тут не знать? Сын, ты знаешь же, что станет легче, — отец встал, подойдя к окну. — Слушай, я не буду из тебя ничего тянуть клещами. Ты почти взрослый человек, паспорт, права, год-другой — и у тебя будет своя отдельная жизнь. Там я тебе уж ничем не помогу. А пока, ты знаешь, вы слишком быстро выросли. Все трое… и мы с матерью часто думаем, что надо было еще детей заводить, пока от вас внуков дождешься… Ну да ладно, не о том речь. Ты справный парень, Сандор. И я верю, уж ты не вляпаешься в незаконное или неправедное дело. Или быстро сообразишь, что не туда влез. Как с этим твоим другом было, Джоффри. Ну, ты понимаешь, что вспоминать засранца лишний раз.

— Да, — утвердительно кивнул Сандор. — Ну его.

— Я к чему? Ты простой у нас больно вышел, бесхитростный. Это и хорошо, и плохо.

— Скажешь, врать нужно? Притворяться кем-то другим? — парень нахмурился.

— Не нужно. Ни первого, ни второго, — отец смотрел на него в упор, глаза под кустистыми бровями, казалось, заглядывали в самую глубину, где гнездится в человеке душа. — Честный человек может и без этого прожить. Вот только ему будет трудно. Но я ж не про вранье, сын. Я про хитрость. Смекалку. Как говорят про людей, знаешь, в пословицах.

— Да, я понял. Но уж чего нет… — Сандор развел руками, садясь на кровать. — Что выросло…

— То выросло, да. Вот только, Саня, есть ведь и плохая сторона у этого дела. Тебя ж каждый человек, кто получше узнает, читает как книжку, пойми! — Клиган-старший сокрушенно опустил голову. — Вот скажи, я не прав? Ты не ешь, когда переживаешь. Или когда что-то внутрь попало, а ты никак с этим смириться не можешь. Только пустое это, в одиночку-то горевать.

— Да я это, не горюю вроде, — Сандор не знал, как назвать то, что с ним происходит.

— Ну, и рад да, а то и горюешь. Это все про ту девушку, так ведь?

— Пап, ты ну…

— Что ну? Думаешь, ты скажешь, а я растреплю всем, да? А смотреть, как ты мечешься, думаешь, приятно? Ведь сердце кровью обливается. Лучше чтоб мать пришла, да слезами тут все залила, как считаешь?

— Да что мать! Что вы все, вот правда, а? Ведь не вы ж тут… думаете.

— Сандор, нешто не понятно, что ты мучаешь не только себя? — отец смотрел на него с укором.

— Я ж себя мучаю, вам не обязательно, — угрюмо пробормотал тот, падая на кровать спиной. — Я ж к вам не лезу.

— А мы вот лезем. И будем лезть. Потому что ты наш сын, и мы за тебя в ответе. И если ты сдуру решишь с моста сигануть, именно мы будем слезы лить над твоим гробом. Думай, что говоришь.

— Пап, ну ты загнул. Каким гробом?

— Да вот лежат тут всякие. Молчат, есть перестают, а потом… — отец скривил губы, словно хотел сплюнуть, да передумал в последний момент. — Мучься, пожалуйста. Каждый человек сам волен выбирать, от чего с ума сходить. Только вот не смей заигрываться в это. Всегда есть выход, всегда можно что-то сделать.

— Да что ты понимаешь! — в сердцах выкрикнул Сандор. Он едва вытерпел всю эту отцовскую речь, но что-то она в нем расшатала, словно горный ручей, разлившись по весне, подмыл запруду, и камни вот-вот должно было расшвырять под его напором. — Она же… Да до нее, как до луны, вон, в небе. Разве к такой подойдешь вот так запросто. Ее даже домой машина возит…

— Ты не про то думаешь, сын, — нахмурился отец. — Ты себе настроил преград, чтоб не делать ничего. А ты про возможности думай. Даже тут ты прямой как палка. Схитри, подгадай так, чтоб она сама тебя нашла, в конце концов. Где-то же ты ее, такую, углядел. Значит видишь, да часто, раз тут лежишь и звезды сверлишь взглядами.

— А толку-то! Да, вижу. Хотя, вот, все реже. Я тоже не железный, — пробормотал Сандор, вдруг обхватив голову руками, — ходить рядом, видеть.

— Ну, я сказал! — бросил отец в запале. — Не хочешь — дело твое. Только вот от этой твоей астрономии — только недосып один и нервы по утрам. Когда надо что-то делать, тут без выбора. Встал да сделал.

— Эк у тебя легко все, — присвистнул Сандор. — Советовать-то все вы горазды…

— У меня-то легко, — отец встал со стула. — И тебе рекомендую бросать это дело, глухое оно. А придумать, как ее увидеть, поговорить. Не можешь без нее, будь рядом. Позови… куда там у вас ходят сейчас?..в кино, вот. В наше-то время на танцы звали. А там уж как пойдет. Гуляли, значит, и никто это зазорным не считал. А у вас все с ног на голову и непонятно. Тьфу. Сказал я. А ты, орясина такая, спустись и поешь. Негоже мать мучить.