Девушка с острова Тарт

— Да, я слушаю.

Вечер давно упал в закат, тьма накрыла кварталы, за окнами зыбко вынырнули силуэты фонарей, подобные разбросанным по дорожкам апельсинам. Они стояли рядом на кухне, держась за руки. Свободные ладони упирались в подоконник. Была та часть вечеринки, когда большинство людей разбивается на пары, стремясь тихо посидеть рядом перед неминуемым расставанием, наиболее громкие гости ломают мебель, наиболее тихие неожиданно сползают под стол или засыпают в салате. Было на удивление мирно. Роль заснувшего в салате досталась Поду, которого отконвоировали до дома Джендри и Колла, вероятно, все-таки отвергнутая Роббом. Главным бузотером неожиданно стал Пирожок, который схлестнулся с Ашей на кулинарную тему. Их эпический срач достиг пределов разумного, когда Санса, наконец вклинившись в поток оправданий и опровержений Пирожка, вполне серьезно заявила, что Аша его троллит. Аша подмигнула ей и расхохоталась, а парень с горя чуть не выпил стакан водки, полагавшийся когда-то опоздавшему Джону, залпом. Бри вмешалась, уверила главного бессменного повара, что круче него никто в мире не готовит, и он понемногу оттаял, но на Ашу бросал довольно долго гневные взгляды. Джейни с Теоном давным-давно облюбовали угол диванчика и тихо, но неотступно целовались, вообще забив на окружающих. Самообладанию их он мог только позавидовать, у него самого бы вышибло пробки немедленно. Пожалуй, его бы даже слегка взбудоражила подобная атмосфера, и если бы это зависело только от него… Однако Бри паниковала от любых публичных проявлений нежности, а уж демонстрируемый парочкой техничный до ломоты в скулах французский поцелуй был бы ей расценен как верх разврата. Скорее всего оттого, что ее это все тоже возбуждало и автоматически пугало. Потому они стояли бок о бок у кухонного окна, наблюдая заснеженный пейзаж, полный рыжих витаминных всполохов и метельной шрапнели под головами фонарей.

— Ты только не обижайся.

Он кивнул, понимая, что она видит его лицо боковым зрением. Начало разговора выглядело отрепетированным, и это было, мягко говоря, не здорово.

— Ты знаешь, я… мне… нравится, когда мы с тобой…

Расчерченный на реплики выверенный монолог закончился, не успев начаться. Еще хуже, внутренне содрогнулся Джейме. Волнуется, значит, очень боится. Черт, что я должен сделать, чтобы она доверяла мне вообще? Всегда, полностью, до конца? Спасти ее от смерти? Да, пожалуйста, я готов прямо сейчас, но вот это бесконечное вынимание из сундука зверей, птиц, по яйцо и иглу включительно, в которой, как известно, смерть Кощеева, а зачастую и здравого смысла окончательная погибель… Порой вот так развернешь как капусту сто тысяч одежек, а проблема не стоит выеденного яйца. А страшно так, словно она тебе хочет рассказать о непоправимом невозвратном ужасе! И так каждый раз. Понимает ли она, что я тоже мучаюсь, пока она счищает с себя слои, словно снимает одежды?

— Бри, мы пошли, — буркнули из-за двери. По голосу он узнал Пирожка и Иву. — Еще раз с днем рождения…

— Я провожу, — было начала Бри, но Джейме перехватил ее руку.

— Может быть, ты доскажешь? — попросил он как можно более ласково.

— Да, не уходи, я сейчас.

Румянец щек алел, волосы взметнулись за ушами, дверь хлопнула. Он остался один. Гости начали расползаться стремительно, он же, обещавший и теперь спеленутый этим словом как младенец, торчал у окна, глядя на заснеженный квартал. День за днем идет и что видит его девушка за этим окном? Каков ее мир, если все, что ее тяготит, так тяжело добывается? Он чувствовал себя временами кладоискателем или золотодобытчиком…

Наконец, орда гостей почти сошла на нет. Кто-то за стенкой рассеянно дергал гитарные струны, за окном курился дымок из выхлопных труб вольков, мелькали фигуры вокруг машин. Два человека вдруг размашисто принялись вальсировать, размытым вихрем протанцевав метров двадцать кругом по двору, пока один из них не упал в сугроб. Его волосы разлетелись по снегу, когда шапка слетела с головы, и он узнал рыжего Старка. Его парой в этом танце оказался Теон, с удивлением отметил для себя Джейме. Джейни хохотала, хлопая в ладоши, и приседала рядом, глядя на них. Теон выудил Робба из сугроба, подхватил в охапку Джейни и закружил уже ее, но девушку отчетливо не держали ноги. Наконец он схватил ее на руки, сделал еще несколько залихватских оборотов и сложил свою ношу в недра машины.

— Я давно хотела поговорить. Мне очень с тобой хорошо и, наверное, дальше будет еще лучше, но пока…

Он резко обернулся к Бриенне. Она выдавала информацию на одном дыхании, боясь сбиться.

— Бри, я не кусаюсь, — он поднял вверх обе руки. — Что снова не так?

— Ох, да у меня вечно что-то не так, — выдохнула она, а потом подняла глаза с надеждой. — Может, у тебя сигареты остались?

— И не думай даже. Ты почти не пила, и правильно, но курить я тебе не советую. Решительно. Очень, — он подошел вплотную, коль скоро она так и застыла у дверей. Взял за руку. Она была ледяной. — Рассказывай. Обещаю не стебаться, не смеяться и вести себя как вменяемый человек.

— Ох, лучше бы я напилась, — протянула девушка сокрушенно. — Джейме, ты не подумай, я…

— Я уж не знаю, что и думать, а что не думать. О чем ты хочешь поговорить?

— О нас.

— Так, хорошо… У нас все хорошо. Так?

— Так. Но…

— Эх и пугаешь ты меня своими «но», — он накрыл ее затылок ладонью, осторожно развернул голову. — Говори сама, иначе обещаю страшные пытки. Буду целовать, пока не заговоришь.

— Не уверена, что это сработает, — призналась Бри, но губы приоткрыла. И немедленно получила первый осторожный поцелуй.

— Проверим, — ухмыльнулся он. — Действует?

— Пока не поняла, — серьезно произнесла она, спровоцировав его на второй поцелуй, в который уже включилась сама, зажимая руками ткань его рубашки, а потом, едва отдышавшись, прошептала, прижав щеку к его плечу: — Может быть.

— Скажи сколько сможешь, и продолжим…

— Мне нравится с тобой целоваться.

— Взаимно. Мне нравится тебя целовать.

Лед тронулся, но надолго ли ее хватит?

— И все остальное тоже. Нравится, — уверенно произнесла Бри таким тоном, словно отрезанным ломтем оставляла это в прошлом. Тон решительно не понравился Джейме, который немедленно вырвал у нее следующий поцелуй. И она снова спрятала лицо на стыке его шеи и плеча.

— Аванс для длины рассказа. И знаешь, я от всего остального тоже в восторге. И чем остальнее, тем более в восторге.

— Ох, — выдохнула девушка, и он начал немедленно анализировать все, что сказал. Он нашел болевую точку, похоже, да случайно на нее и нажал.

— Проблемы как раз с этим? — гладя ее по волосам, уточнил Джейме.

— Ммм… Да. Нет, то есть… Короче… Я бы хотела с тобой, ну… Всего остального когда-нибудь. Мы же договаривались, чтобы если мне будет шестнадцать…

— Так, — осторожно переместил руки на ее талию. Потом обнял. Снова вернул руки. Картинка не складывалась, а он сам начал нервничать, — было такое.

— Мне теперь шестнадцать, — и тут она встретилась с ним взглядом. Так смотрят жертвы с алтаря, а не именинницы. — И, в общем…

Он молчал. Она заговорит сейчас или не заговорит вообще.

— Мы не сможем это сделать сегодня… если ты хотел так меня поздравить…

— Потому что… — подсказал он ей, офигевая от собственной наглости

— … у меня … — и ее сломало. Она закрыла себе рот рукой, а другую руку поднесла к животу. И он вспомнил весь сегодняшний день, все те эпизоды, когда она пила воду и вот так же складывала ладонь на живот.

Он кивнул головой. Обнял, прижимая к себе. Ее затрясло. Потом понемногу начало отпускать. Четверть часа спустя он уже вылетал из квартиры с названием лекарства. С одной стороны ему было жаль упущенной возможности, а с другой открывалась иная, гораздо более ценная. Вот только на всем пути до ближайшей аптеки ему неистребимо хотелось расхохотаться и в какой-то момент он сдерживаться перестал. Девчонки, все-таки жуткие трусихи в таких простых вещах. Неужели она всерьез думала, что он с ней только ради секса? Дались ей эти шестнадцать лет… Да, конечно, предвкушение манило так, что перехватывало дыхание, но тиранию-то зачем разводить…

========== 4.31.Бойтесь дары приносящих / Бриенна ==========

Накануне вечером отец позвонил и попросил переночевать в квартире. Рабочие этажом выше что-то там пробили между квартирами и теперь усиленно залатывали дыру. Джейме отпустил ее из Кастерли с сожалением, попытался напроситься в гости, но она решительно эту инициативу пресекла. Ей едва хватало сил не орать на него и не кидаться предметами от боли.

Рабочие постарались на славу и примерно к полуночи зашли посмотреть на результаты своих трудов. Крякнув от удовольствия, они отбыли, а Бри осталась досыпать в квартире, наскоро вымытой от гипсокартонной пыли. А потом ей на голову стремительно упало утро.