Девушка с острова Тарт
Шрифт:
— Вы приезжаете в первую градскую, передаете моего сына врачами и ждете меня.
Это не вопрос и не просьба, поняла Бриенна. Приказ в формате «умри, но не сдай позиции».
— Вы никуда не уходите. Вам ясно?
— Да.
— Я выезжаю.
И он повесил трубку.
— М-да, — подумала Бриенна, — разговор будет неприятный.
Приемное отделение первой городской больницы было просторным помещением с тусклыми лампочками и обшарпанными лавками. Пока медбратья, бросая в сторону Бриенны косые взгляды, выгружали тело Джейме и закатывали внутрь, та постаралась пробиться к медсестре. Приемное было забито людьми, но навскидку она не видела экстренных случаев — ни младенцев, ни травм, ни находящихся при смерти. Зато изрядное количество сварливых бабулек не внушало оптимизма. Бриенна слабо надеялась, что дежурит знакомая ей медсестра. Так и вышло, но
Молчаливая Сестра бросила мимолетный взгляд на сломанную руку, присвистнула, осмотрела бегло, не прикасаясь. Потом похлопала Бриенну ободряюще по предплечью и произнесла раздельно:
— Жди. Квиберн.
Бриенна кивнула и села ждать, разминая уставшую руку. Джейме отпустил ее незадолго до прибытия то ли от слабости, то ли от забытья, дав ей оформить его появление в больнице. Кровообращение потихоньку восстанавливалось, когда в комнату неспешно вошел доктор Квиберн. Осматривая пациента, он вполголоса приговаривал на латыни. Мягкий голос доктора, его липкие руки и общая одержимость рукой прочно выводила в мозгу Бриенны ассоциацию с Голлумом. Он смотрел на сломанную руку так, словно она была его давно потерянным и внезапно найденным сокровищем.
Бриенна свозила каталку с пострадавшим на рентген, доктор осмотрел снимок и вслух рассуждал о необходимости срочной операции. Бриенна, устало вздохнув, ушла ждать родных.
В приемном стало потише. Бриенна присела в углу, ощутив внезапно усталость и страх. Пронеслась мысль, что она ничего с утра не ела. Ее начало клонить в сон. Люди входили и выходили, плакали дети, пахло хлоркой. Гаснущим сознанием она заметила высокого статного мужчину, который стремительно влетел в приемное. Он напоминал ей какого-то крупного зверя, пожалуй, льва. Высокий лоб, золотистая щетина над квадратным подбородком с мощной челюстью, разворот широких плеч. Он похож на Джейме, догадалась она, когда мужчина добился какого-то ответа от дежурной медсестры и обернулся к Бриенне, пристально на нее посмотрев. Удивленно-брезгливое выражение на его красивом лице убедило ее окончательно.
========== 2.6 Семья / Тайвин ==========
— И вот так обстоят наши дела на данный момент.
Брат закончил перечисление и закрыл папку с докладом. Несмотря на всю обстановку кабинета — негромкую классическую музыку, мягкие кресла под обоими братьями, великолепный вид из окна и сигары в руках у обоих — Тайвин все равно чувствовал нервозность брата. Киван всегда смотрел на него снизу вверх, всегда держал необходимую дистанцию. Старший управляет, младший — подчиняется. Субординация безупречна, как любая отлаженная долгими годами процедура, повторяющаяся многократно из поколения в поколение. Итог один — она стала традицией, притом одной из самых крепких в их семье.
Киван был правой рукой Тайвина и однажды мог стать правой рукой Джейме. Все зависело от того, как быстро и как хорошо сыграет сын свою роль. В этой шахматной партии он распоряжался живыми людьми, и его дети были ключевыми фигурами. Оба близнеца, и даже младший его сын — всем им были уготованы свои роли. Дети Кивана, многочисленные побочные ветки их семейного древа, многие другие их естественные союзники, чаще всего сплетенные кровными узами, также участвовали в игре, но уже пешками. Впрочем, иногда пешки становились более важными фигурами…
Тайвин отпил из своего бокала. Вопреки расхожему мнению об обычаях богачей, он воздерживался от алкоголя на протяжении дня. В его бокале чаще всего был виноградный или вишневый сок, разбавленный водой. Всем красным винам их погреба он предпочитал ясный разум.
— Это неплохо, — наконец задумчиво изрек он. — Мы выработали великолепную схему. Теперь требуется, чтобы каждая часть этого механизма сработала как надо.
— Я уверен, с Ланселем не будет проблем, — Киван говорил с похожей интонацией. Он произносил слова негромко и веско, однако чуть
тише и покорно, как и подобает младшему брату. За годы работы с Киваном Тайвин многократно убеждался в его преданности. Киван давно перестал быть пешкой, он был самостоятельной и крайне опасной фигурой в умелых руках. Однажды его сын станет таким, пока же… Тайвин не замечал особого потенциала в этом тихом мальчике.Старший брат — острие кинжала. Он намечает путь — гибельный или спасительный, он отворяет новые двери и закрывает старые. Старший — острие кинжала, но младший — рукоять. Младший помогает сделать работу, он основная мощь и подводная часть айсберга. Клинок бесполезен без одного или другого. Сила в единстве.
— Значит, решено, — подытожил Тайвин. — Джейме не должен подвести, а Серсея управляема.
Раздался звонок. Киван поморщился, когда мелодия резко перешла на крещендо. Марш Кастамериан, напоминающий Тайвину о его победах, звучал из динамиков. Ему не стоило практически ничего подбросить одной группе текст и аккорды. Песня стала хитом и какое-то время держалась на первых строчках хит-парадов. Это было давно, теперь же она перешла в разряд нетленной классики. И только приближенные к делу люди понимали ее содержание, немного завуалированное от обывателей. Не высовывайся — тебя ждет наказание. Делай свое дело хорошо и не кусай руку, которая тебя кормит. Иначе твой конец будет страшен. Тайвин внутренне самодовольно улыбнулся, что совсем не отразилось на его лице, и снял трубку.
— Джейме, — констатировал он громко, сообщая Кивану о звонящем и здороваясь одновременно. Однако в трубке раздался иной голос. Незнакомая девушка с красивым голосом сломалась уже на второй его просьбе и начала запинаться. Его всегда это бесило и одновременно приносило удовлетворение. Вот только предмет разговора не располагал к размышлениям. Как только девушка заявила о травме Джейме, Тайвин жестом показал Кивану, что происходит что-то из ряда вон. Киван напрягся, положил папку и раскрыл на коленях тонкий лэптоп. Скорость его действий, слаженность и погруженность с головой выдавали профи. Секудное замешательство, и брат поднял голову над лэптопом, взглянул на Тайвина и коротко кивнул. Хорошо.
— Так, — продолжил Тайвин, голос которого заметно потяжелел. — Тогда ожидаю к телефону Серсею.
— Серсея в школе, сигнал этого мобильного движется от нее, — рапортовал Киван параллельно. Что ж, проверим врет ли девушка.
— Ее здесь нет. Она в школе и не знает о травме брата, — голос девушки потерял выражение, но она упрямо закончила фразу и перестала запинаться. Не врет и быстро приходит в себя. Интересное сочетание.
— В какую больницу везет скорая моего сына? — продолжился допрос.
— Сигнал удаляется по Речному шоссе, вероятность 85% — это первая градская на площади Харрена, — Киван продолжал отслеживание.
— Первая градская, — донесся ответ. И снова честность, и голос ровный. А если так?
— Вы были рядом, когда Джейме… травмировался? — голос Тайвина незначительно дрогнул перед последним словом. Он не был уверен в правильной оценке происходящего собеседницей, но сходу верное слово не нашлось.
— Да, — она ответила. Тайвин принял решение.
— Вы приезжаете в первую градскую, передаете моего сына врачам и ждете меня, — повелительная интонация в его речи не предполагала обсуждений. — Вы никуда не уходите. Вам ясно?
— Да.
— Я выезжаю.
И он повесил трубку. Киван уже сворачивал оборудование.
— Будут на месте минут через 40, зависит от состояния дорог. Ты доедешь минимум за час, — рапортовал он.
— Годится. За неимением вариантов, — Тайвин стремительно встал и прошел к двери. — Ты здесь, любые вопросы до приезда разруливаешь ты.
Оставив за спиной кивнувшего брата, он быстро спустился в гараж. Времени на звонок шоферу у него не было, поэтому он без колебаний сел за руль. Тайвин превосходно управлял автомобилем и порой даже жалел, что шансы его сесть за руль близки к нулевым — престиж и специфика его перемещений редко требовали присутствия за рулем. Семейные поездки перестали его радовать много лет назад, после потери любимой женщины. Джоанна была ему всем, и орава малышей не смогла ее заменить, к сожалению. Временами он видел в дочери ее черты, но гораздо чаще — в младшем сыне, и это наполняло его печалью. Он не мог себе позволить грусти, только гнев. Что ж, он старался быть равномерно строгим ко всем своим детям, но бездушным роботом он не был никогда. Джоанну не смог заменить никто, хотя многие пытались и пытаются по сей день. Вместе с женой он похоронил свое сердце. Это был единственный выход.