Девушка с острова Тарт

Пой, девочка, пой, девочка Иштар.

Вся эта боль не больше чем дар.

Вся эта боль тебе для любви,

Чтобы ты о ней пела,

Но не воюй.

Скучно в раю.

Гори, пока не сгорела.

Екатерина Болдырева «Девочка Иштар»

Дверь закрылась за Теоном, Робб вышел еще раньше. Джон тяжело опустился на стул рядом с ее кроватью и отвернулся в сторону окна. Бриенне тоже не хотелось встречаться с ним взглядом.

Они крепко поссорились накануне, если это можно было так назвать. Все началось с Рейегара, а кончилось…

***

В тот первый день, когда на Винтерфелл обрушились родственники, она думала, как избежать вечерних танцев. В раздумье она бродила по коридорам, а ноги занесли ее далеко от своей комнаты. Громкая музыка резанула по ушам еще до того, как она подошла к репетиционной. Потом так же резко, как появились, звуки оборвались, а вместо них донесся голос арьиного дяди.

— Громко, но бестолково. Еще раз.

Заинтригованная, она пошла ближе к двери, хотя от перспективы находиться в одном помещении с Джоном появлялась слабость в ногах. Страх сковывал, мешая соображать, однако любопытство вскоре пересилило. Она заглянула в дверь.

Рейегар сидел по-турецки лицом к двери, прислонившись спиной к диванчику, Джон, как обычно, с гитарой, пытался изобразить какое-то соло, и оно не выходило. Бриенну последний не заметил, увлеченно изучая гриф, словно он был незнакомым предметом.

— Заходи, Бриенна, — махнул ей Рейегар, хлопая ладонью по дивану.

— Если не помешаю, — буркнула девушка. Джон откинул волосы с лица и посмотрел на нее со смесью отчаянья и злости. Он ей не был рад, и это не подлежало обсуждению. Она готова была опустить глаза, когда он резко мотнул головой в сторону дяди, приглашая ее войти, хотя выглядело это как команда.

Двери ада закрылись за ее спиной. Она помедлила на пороге, потом пошла в сторону дивана на ватных ногах, и только тут поняла, что стойка с микрофоном стоит перед Джоном.

— Значит, так, — улыбнулся Рейгар, видя ее замешательство. — Ты обычно поешь, да? Вокал твой? Санса упоминала…

— Да, обычно я.

— Вот и хорошо, — обрадовался Рейгар, — мне крайне любопытно, как это у вас выходит, коль скоро я имею некоторое отношение к музыке. Сыграйте что-то, что у вас особенно хорошо получается.

Бриенна застыла, как соляной столп. На кой-черт она вообще здесь очутилась? Шел в комнату, попал в другую…

— Даже не знаю, — протянул за ее спиной Джон. — Настроение ни к черту.

Он прав, я не могу с ним петь. Не сегодня, а, может, уже и никогда.

— Да ну, я же не собираюсь придираться. Не идет то, что обычно, начни играть то, что на душе. Если Бри знает песню, она подхватит. Так?

Девушка кивнула, кляня себя и мысленно прося, чтобы Джон сыграл что-то легко исполняемое. Тот, словно в раздумье, пощелкивал по нижней струне пальцем, а потом вдруг вступил. Девушка похолодела. Она резко обернулась, соображая успеет ли она до начала первого куплета отобрать у него микрофон. И не успела, он начал первым.

— Жанна из тех королев

Что любят роскошь и ночь

Только царить на земле

Ей долго не суждено

Ну, а пока

Как богиню на руках

Носят Жанну…

Жанну…

Бриенна обернулась, лихорадочно соображая, что делать. Песня примораживала к месту, словно крепкая цепь с кандалами на конце, тянула и бередила. Джон поднял на нее безумный взгляд и продолжил:

— Все началось не со зла

Все началось как игра

Но лестницу в небо сожгла

Плата за стыд твой и страх

Ты и они…

Я порвал бы эту нить

Слышишь Жанна…

Жанна…

Они говорили про эту песню. Он знал, что она думала. Она знала, что думает он. Бьет по живому, своим безумием задевая чужое.

— Сводит с ума

Улица Роз

Спрячь свой обман

Улица слез

Я люблю и ненавижу тебя!

Зараза, ведь он поет ей. Озарение прошило как молния, раскалывая одинокий дуб в центре поля. Ну уж нет. Девушка сократила расстояние за три бешеных шага, на той сумасшедшей, никем не прогнозируемой скорости, что выделяла ее сразу из всех других людей на площадке. Большая и быстрая. Смертоносная. Бриенна выдернула микрофон и вернулась, продергивая провод по полу. Продолжим, где начали…

— Грязь под ногами бродяг

Чище, чем фальшь сладких слов

Я подаю тебе знак

Бросить свое ремесло

Брось и уйди

Пусть растает словно дым

Облик Жанны…

Жанны…

Джон опустил глаза на гитару на последних словах, а песня все тянулась, как развевающийся над отступающим войском стяг, как чумная процессия по узким улочкам опустошенного черной смертью города.

— У королевы нет сил

Трудно пойти вновь на риск, и

Она разбивает часы

Чтобы продлить себе жизнь

Жить!

Ведь пока

Как богиню на руках

Носят Жанну…

Жанну…

— Сыграл-то ты хорошо, а вот Бриенне нужна другая партия. Диапазон.

Голос зрителя раздался внезапно, нарушив напряженную тишину. О нем забыли, увлекшись выяснением отношений.

— Ну да, — вдруг выдохнула она в сторону Рейегара зло, — предполагается, что я должна петь колыбельные, так?

Тот поднял бровь, словно его крайне позабавило это мнение.

— А ты хорошо поешь колыбельные? — уточнил он.

— Да, я хорошо пою колыбельные.

— Ну и отлично, а теперь спой то, что бы ты хотела. Даже колыбельную можно.

— То, что я бы захотела, — начала она заводясь, — он не сумеет сыграть.

— А-капелла, Бриенна, спой без опоры, — улыбнулся Таргариен. — Неужели не умеешь?

Он меня специально выводит, — мелькнуло в голове. — С другой стороны и шел бы он… Девушка вдохнула поглубже и пошла с козыря. Они все ничего обо мне не знают. Никто меня не понимает.

— Заповедный напев, заповедная даль

Свет хрустальной зари, свет над миром встающий

Мне понятна твоя вековая печаль

Беловежская пуща…

Она всегда пела ее без опоры, и ей было до звездочки, что там и кто подумает. Лишь однажды, когда Тирион пытался понять, где вверху лежит предел ее диапазону, и она пела ее под аккомпанемент фортепиано. Получилось красиво, но удобнее было звенеть голосом в тишине, почти как литания, без пяти минут молитва. Она подошла к кульминации уже совсем спокойной, и верхние ноты взяла чисто и с удовольствием: