Девушка с острова Тарт

Робб бодро нырнул в дверной проем лестничной клетки, пытаясь догнать брата. Людей вокруг стало больше, вверх по лесенке промчалась стайка юных девочек в белых халатах, обдав их типовых хихиканьем и характерным шепотком. Ну да, нас заметили, не может быть… Ну и… конечно. Крайняя с конца, бросив отчаянный взгляд, совершенно случайно упустила пухлую папку с бумажками, и она, хлопнув страницами, словно птица, устремилась в колодец лестницы. <<Б л я д ь! >> — только и успел подумать Теон, перехватывая медкарту. Он бы сделал все иначе: и рассыпал бы раньше, и не требовал бы от понравившегося юноши прыжков через пол пролета, и не рисковал бы ценной документацией. Короче, если она не хотела посмотреть, как два атлетически сложенных юноши попытаются именно что прыгнуть за несчастным фолиантом, то дело она провалила. А вот если хотела… Разумеется, он поймал папку, а ниже пару листков выхватил из воздуха Робб, подал ему и с непроницаемым лицом молниеносно показал глазами на девушку. Мол, давай. <<Б л я д ь! >> — вторично подумал Теон. Что это вот сейчас было?

Он обернулся к барышне, подавая собранное. Хрен тебе, а не шоу, думал он про себя. Она смотрела на него очарованно, стайка выше замерла в предвкушении, стих щебет. Теон улыбнулся, сократил расстояние и почти вплотную отдал папку.

— Ты обронила, — выдохнул он, вкладывая папку в ладони. Девушка изо всех сил пыталась не смутиться. Теон выкрутил обаяние на полную, припечатал ее руки своими, пояснив: — Держи крепче.

Рот ее беззвучно приоткрылся. Фантазия, вас всех губит фантазия. Небось уже успела додумать не только свадьбу, но и похороны. Теон молниеносно отнял руки от потрясенной барышни и скользнул вниз по лестнице как минимум на этаж вниз, прихватив по пути Робба, с интересом наблюдающего эту сцену. Ниже этажом, у самого запасного выхода, Теон ухватил Старка за плечо и развернул к себе бесцеремонно, грубо. Так и есть, зараза, капля крови на нижней губе ему не почудилась.

— Нафига, Робб? Ты же все видел.

— Видел, — подтвердил Робб зло. — Все.

— Нет, ё п т, это ты думаешь, что ты что-то видел. А было все иначе, — горячо зашептал тот в ухо. — Девчонка рассыпала свою папку, чтобы кто-то из нас ее поднял, и сделано это было специально на глазах. Она, может, и сама не хотела, это социум, долбаный социум и зрители. Ну?

— Ты мог ее не ловить, — раздельно произнес Робб, снова закусывая губу.

— Да, б л я. Это рефлекс.

— Клеить девушек независимо от цели?

— Нет, прыгать на летящие предметы. Никогда не думал, что волейболисты хуже собак в этом смысле?

Капля крови снова выступила под белым клыком. Теон не выдержал. Ладонь легла на скулу, выворачивая лицо Робба к нему, большой палец нажал на челюсть, разжимая рот. Он всего лишь не хотел видеть, как он ранит сам себя, просто наблюдая за ним. Я такой, какой я есть, черт, ну ты же знал, на что подписывался, Робб! Я таким родился.

Дальше понесло уже Робба, рваный поцелуй накрыл и выпотрошил, руки отмечали так, словно стремились насквозь пройти между ребрами и выйти с другой стороны. Он с трудом вырвался из волчьей хватки просоленного кровью рта и произнес единственное, что ему оставалось:

— Прости.

Шаги и стук по металлу входной двери. Они отпрянули друг от друга, Робб быстро закрыл глаза, а когда открыл, лицо его уже разглаживалось. Они пропустили очередную волну народа и вывалились наружу. Оставалось догнать Джона. Робб глянул на него странно, а потом, наклонившись к ближайшему сугробу, слепил снежок и без предупреждения прижал к его щеке, ведя в сторону губ.

— У тебя рот в крови, — пояснил он, демонстрируя алый след на комке снега.

— Осталось тебе укусить меня, и будем полными побратимами, — попытался отшутиться Робб.

— А я не говорил, что это только моя кровь… И на укусы запретов не бы припомню…

***

— Это не переодевание, а какой-то разнесчастный смотр достижений народного хозяйства за истекшие выходные! — хватаясь за голову, сообщил Лансель. — Ах, у Робба все губы искусаны и на запястье засос. Ах, кто это так Григу спину расцарапал? У нас что тут за пансион благородных девиц? Я наивно полагал, что мы будем про волейбол языками чесать…

— Ланс, Теона туда ж посчитай, — хмыкнул Джендри. — Спина в засосах — одна штука.

— Теона туда можно по умолчанию считать, — уточнил на это Джон. Да ё! Вот нахрена сейчас. Ох уж эти шутники. И главное, совершенно непонятно, как реагировать.

— И Джона, кстати, — продолжил пересчет Джендри.

— Да ладно? — уточнил помянутый в первых рядах Робб, подходя к брату. — Это ты вот эту царапину вдоль позвоночника считаешь? Это брился-порезался, я протестую.

— Робб, а ты прямо вот уверен, да? — с внезапным интересом произнес Лорас.

— Не-не-не, — немедленно парировал Робб, — твои методы диагностики не ко мне. Я свечку при этом бритье не держал.

— Еще б ты ее держал, — буркнул Джон, вызвав дружный хохот.

— Так, записываем, — устало сообщил Лансель, — в эту же компанию Джона. Елки, медосмотр просто. Лорас, ты нам что скажешь?

— Ничего я вам не скажу, — насупился парень. — Отвали.

— Во-от! Первый правильный ответ за истекший период, и кто бы мог подумать, от кого… — воздев палец подытожил лев.

Ланс бросил вести отчет вместе с переодеванием, перевязал высокий хвост на затылке и двинул в сторону зала. На его затылке цвели три параллельных, едва начинающих заживать царапины, но себя он в пересчет не включил. С тех пор, как Серсея стала его девушкой, он стал на порядок спокойнее и начал демонстрировать полное пренебрежение к подобным соревнованиям, словно главный приз в них он уже выиграл. Или это только так казалось со стороны?

***

— Не тормоши меня, я умер, — выдохнул Теон в подушку. Волосы беспорядочно рассыпались по ней, щекоча шею. Робб сидел рядом, ладонь плотно прижимала кракена к кровати между лопаток. Он курил, медленно выдыхая дым, ветер из приоткрытого окна обдавал холодом открытые участки тела.

— Надо поговорить, — резко произнес Робб, переворачивая его на бок.

— Пять утра, имей совесть! Я скоро спать на ходу начну, — проныл Теон. — Подушечка-а…

— Ты должен вернуться к Джейни.

— Что?

Ощущение было такое, словно его на полном ходу выбросили из движущегося поезда. Голым, избитым, в снег.

— Что слышал.

Теон поднял на него глаза. Робб выдержал взгляд.

— То есть ты… Ты меня бросаешь? — ошарашенно выдохнул Теон, не успев толком обдумать свои слова.

— Нет, я обеспечиваю наше прикрытие, — терпеливо, как ребенку, поведал парень.

— Это х е р о в а я шутка, — пояснил Теон.

— Это не шутка, — отрезал Робб. — Я все обдумал. Мы не сможем держать в тайне наши отношения бесконечно.

— Что за богомерзкая ересь? — взвился он в ответ, закипая. — До тебя никто не докапывается давным-давно. До меня никто не докапывается никогда. Ну, кроме тебя.

— Дело как раз в тебе. Ты знаешь, сколько девушек у тебя было за последние годы?

— Бухгалтерию не веду, — буркнул тот зло, хотя это и было враньем до последнего слова. Он помнил каждую детально. С его памятью это было проклятьем.

— Восемь за последний год, — выдохнул Робб в сторону вместе с сигаретным дымом. Тебе-то зачем этот список, мазохист? — Ты должен найти кого-то еще, иначе легенда разойдется с реальностью.