Девушка в башне

Москве стены из камня. Следы огня у основания указывали, что он не прогадал.

– Видишь? – сказал Дмитрий, указывая на один такой след. – Это три года назад

приходил и устраивал осаду Ольгерд Литовский. Тяжко тогда победили.

– Они придут снова? – спросила Вася, глядя на следы огня.

Великий князь рассмеялся.

– Нет, если они мудры. Я женился на первой дочери князя Нижнего Новгорода, хоть

она и противна. Ольгерд будет глупцом, если пойдем против ее отца и меня.

Врата застонали, стены города закрывали небо. Больше, чем Вася представляла по

слухам. Ей захотелось убежать.

– Смелее, мальчишка, – сказал Касьян.

Вася благодарно взглянула на него и направила Соловья вперед.

Конь пошел, хоть и был недоволен. Они миновали врата – бледную арку, за которой

зазвучали крики людей:

– Князь!

Зов подхватили и разнесли по узким дорогам Москвы.

– Великий князь Московский! Храни Вас Бог, Дмитрий Иванович! – и даже –

Благословите нас! Воин–монах! Воин света! Брат Александр! Александр Пересвет!

Вопль разносился, его подхватывали, меняли, он окружал их, как буря. Люди бегали

по улицам, толпа собралась у ворот. Дмитрий ехал достойно, хоть и потрепанный дорогой.

Саша касался ладоней людей, крестил их. Слезы блестели в глазах старушки, девушка

протягивала дрожащие пальцы.

За криками Вася уловила обрывки разговора.

– Смотрите на жеребца. Вы такого видели?

– Без уздечки.

– И… на его спине простой мальчик. Перышко на таком коне.

– Кто он?

– Кто же?

– Василий Храбрый, – сказал Касьян, посмеиваясь.

Люди подхватили это.

– Василий Храбрый!

Вася прищурилась, глядя на Касьяна. Он пожал плечами, скрывая улыбку в бороде.

Она была рада резкому ветру, что дал ей повод укутаться в капюшон и шапку сильнее.

– Ты герой, Саша, – сказала она, когда брат поравнялся с ней.

– Я – монах, – ответил он. Его глаза горели. Туман легко шагал под ним, выгнув шею.

– У всех монахов такие имена? Александр Пересвет?

Он смутился.

– Я бы остановил их, если бы мог. Это не по–христиански.

– Как ты получил это имя?

– Суеверия, – сухо сказал он.

Вася открыла рот, чтобы выведать историю, но тут группа детей появилась под

копытами Соловья. Жеребец застыл, привстав, чтобы их не раздавить.

– Осторожно! – сказала она им. – Все хорошо, – добавила она коню. – Еще минутку.

Слушай меня, слушай, слушай…

Конь с трудом успокоился. Он хотя бы опустил все копыта на землю.

«Мне тут не нравится», – сказал он ей.

– Понравится, – сказала она. – Скоро. У мужа Ольги хороший овес в конюшне, и я

принесу тебе печенье.

Соловей дернул ушами, не убежденный.

«Я не ощущаю запаха неба».

Вася не могла ответить. Они миновали избы, кузни, склады и магазины, что были на

крайних кольцах Москвы, и теперь они прибыли в сердце города: к Вознесенскому

монастырю, Архангельскому собору и дворцу князей.

Вася смотрела, ее глаза сияли от отраженного света башен. Все колокола в Москве

звенели. От звука стучали ее зубы. Соловей топал и дрожал.

Она прижала ладонь к шее коня, но не могла утешить словами, не могла выразить

восторг словами. И она смотрела на красоту и размах того, что сделали люди.

– Князь идет! Князь! – вопли были все громче. – Александр Пересвет!

Движения и яркие краски. Там висели ткани, там дымились большие печи среди груд

грязного снега, и всюду были новые запахи: пряности и сладости, запах огней кузницы.

Десять человек строили горку из снега, опускали глыбы льда для веселья. Высокие

лошади и красочные сани, тепло укутанные люди пропускали отряд князя. Всадники

проходили деревянные врата благородных домов, за ними раскинулись дворцы: башни и

переходы, разных цветов, потемневших от дождя когда–то.

Всадники установились у самых больших ворот, и их открыли. Они въехали в

просторный двор. Давка стала сильнее, пришли слуги, конюхи и приспешники. Даже

некоторые бояре: толстые мужчины в цветных кафтанах и с широкими улыбками, что не

затрагивали их глаза. Дмитрий приветствовал их.

Толпа все придвигалась. Соловей закатил глаз и бил копытом.

– Соловей! – крикнула Вася коню. – Тише. Тише. Ты убьешь кого–нибудь.

– Назад! – Касьян крепко держал своего коня. – Назад, или вы дураки? Это юный

жеребец, думаете, он вам головы не снесет?

Вася оглянулась с благодарностью, борясь с Соловьем. Саша появился рядом с ней,

расталкивая людей силой своей лошади.

Толпа с воплями освободила место. Вася оказалась в кольце любопытных глаз, но

Соловей начал успокаиваться.

– Спасибо, – сказала она обоим мужчинам.

– Я просто дал совет конюхам, Вася, – сказал Касьян. – Или ты хочешь, чтобы твой

конь разбил больше голов?

– Нет, – сказала она. Тепло угасло.

Он явно заметил эту перемену.

– Нет, – сказал он. – Я не хотел…

Она уже спешилась, опустилась в пруд настороженных лиц. Соловей унялся, но все

еще водил ушами. Вася почесала его под челюстью и шепнула:

– Я должна остаться. Я хочу увидеть сестру, но ты… Я могу тебя отпустить.

Вернешься в лес. Тебе не нужно…

«Я буду здесь, раз ты здесь», – перебил Соловей, хоть он дрожал и бил хвостом по

бокам.

Дмитрий бросил поводья конюху и спрыгнул на землю, его лошадь была спокойна в

толпе, как и он. Кто–то передал ему чашку, он выпил и прошел к Васе.

– Лучше, чем я думал, – сказал он. – Я был уверен, что ты потеряешь его, как только

пройдешь врата.

– Вы думали, Соловей сорвется? – возмутилась Вася.

– Конечно, – сказал Дмитрий. – Жеребец без уздечки, не привыкший к толпе, как и