Девушка в башне

– Плохо, – сухо сказал Саша. – Мы ему не скажем.

– И я должна… хранить секрет, смотреть, как моя младшая сестра катается по

Москве с разгульными боярами Дмитрия?

– Не смотри, – посоветовал Саша.

Ольга молчала. Она играла в политику с ее свадьбы в пятнадцать, дольше Саши. Она

должна была: жизни ее детей зависели от прихотей князей. Ни она, ни ее брат не могли

злить Дмитрия Ивановича. Но если Васю раскроют…

Саша добавил мягче:

– Выбора нет. Мы должны хранить тайну Васи во время праздника.

– Стоило послать за Васей, когда она была маленькой, – пылко сказала Ольга. –

Стоило давно послать за ней. Наша мачеха плохо ее воспитала.

Саша мрачно сказал:

– Подозреваю, что никто не смог бы лучше. Но я задержался: мне нужно в

монастырь и узнать новости. Пусть Вася отдохнет, ничего странного, если юный Василий

Петрович проведет день с сестрой. Но вечером он должен пойти во дворец великого князя.

– Как мальчик? – осведомилась Ольга.

Ее брат стиснул зубы.

– Как мальчик, – сказал он.

– И что, – спросила Ольга, – мне сказать мужу?

– Это, – Саша повернулся к двери, – решать тебе. Если он вернется, я советую

рассказывать ему как можно меньше.

16

Правитель из Сарая

Оставив сестру, брат Александр сразу пошел в Архангельский собор, что был в

стороне от дворцов князей. Отец Андрей тепло поприветствовал Сашу.

– Мы отблагодарим, – сообщил игумен. – А потом ты пойдешь ко мне и все

расскажешь.

Андрей не верил в умерщвление плоти, и его монастырь разбогател вместе с

Москвой с налогами с юга и торговлей воском, мехами и поташом. Комнаты игумена

были удобными. Его иконы смотрели недовольными рядами со священного уголка,

украшенные серебром и жемчугом. Прохладный свет дня падал сверху, угасал рядом с

огнем из печи.

После молитв Саша благодарно опустился на стул, убрал капюшон и согрел руки.

– Еще рано ужинать, – сказал Андрей, побывавший в юности в Сарае и помнивший

шафран и перец при дворе Хана. – Но, – добавил он, глядя на Сашу, – можно сделать

исключение для человека с дороги.

Монахи приготовили в тот день много говядины, чтобы набраться сил перед великим

постом, а еще был свежий хлеб и твердый безвкусный сыр. Еду принесли, и Саша

набросился на нее.

– Путь прошел так плохо? – спросил Андрей, глядя, как он ест.

Саша покачал головой, жуя. Он проглотил и сказал:

– Нет. Мы нашли бандитов и убили их. Дмитрий Иванович рад. Он ушел в свой

дворец, бодрый, как мальчишка.

– Тогда почему ты так… – Андрей замолчал, его лицо переменилось. – Ах, –

медленно сказал он. – Ты узнал об отце.

– Узнал, – согласился Саша, опуская на печь свою миску и вытирая рот рукой. Он

нахмурился. – Как и вы, судя по всему. Священник рассказал?

– Он все рассказал, – Андрей нахмурился. У него была миска густого супа, там

плавал последний летний жир, но он с колебаниями отодвинул ее и склонился вперед. –

Он рассказал нам странное – что твоя сестра ведьма, которая заманила Петра

Владимировича в зимний лес, и что твоя сестра тоже мертва.

Лицо Саши переменилось, и игумен не так это понял:

– Ты не знал, сын мой? Прости, что расстроил, – Саша молчал, и Андрей продолжил.

– Может, и хорошо, что она мертва. Хорошие и плохие люди с одного дерева, но твоя

сестра умерла, не успев навредить.

Саша подумал о пылкой Васе на коне серым утром и промолчал. Андрей встал.

– Я позову священника – отца Константина – он закрывается чаще всего. Все время

молится, но я уверен, что он выделит тебе время. Святой человек… – Андрей все еще был

возбужден, словно разрывался между восторгом и сомнением.

– Не нужно, – резко сказал Саша, встав. – Покажите, где он, и я пойду к нему.

Они пришли к келье Константина, маленькой, но чистой, одной из немногих для

монахов, что хотели молиться в одиночестве. Саша постучал в дверь.

Тишина.

А потом послышались робкие шаги, и дверь распахнулась. При виде Саши

священник побледнел и отпрянул.

– Бог с вами, – сказал Саша, не понимая его реакцию. – Я – брат Александр, который

забрал вас из глуши.

Константин взял себя в руки.

– Храни вас Бог, брат Александр, – сказал он. Его точеное лицо стало бесстрастным

после той вспышки страха и потрясения.

– Моим отцом раньше был Петр Владимирович, – сказал Саша холодно, ощущая

сомнения. Может, священник говорил правду. С чего бы он врал?

Константин кивнул, не выглядя удивленно.

– Я слышал от сестры Ольги, что вы прибыли из Лесной земли, – сказал Саша. – Что

вы видели, как умер мой отец.

– Не видел, – ответил священник, выпрямившись. – Я видел, как он погнался за

своей безумной дочерью, и я видел его разорванное тело, когда его принесли домой.

Мускул дергался на челюсти Саши, скрытый бородой.

– Я бы хотел услышать всю историю, сколько вы помните, батюшка, – сказал он.

Константин замешкался.

– Как пожелаете.

– В монастыре, – спешно сказал Саша. Кислый запах страха доносился из комнаты

священника, и он задумался, о чем молился отец Константин.

* * *

Рассказ был правдоподобным, но не совсем таким, как рассказала Вася.

«Кто–то из них врет, – подумал Саша. – Или оба».

Вася не сказала ничего о мачехе, кроме того, что она была мертва. Саша не уточнял,

люди легко умирали. Вася не сказала, что Анна Ивановна умерла с их отцом…

– Так Василиса Петровна мертва, – закончил Константин с жестокой ноткой. – Да

упокоится ее душа, ее отца и ее мачехи, – монах и священник прошли к монастырю с

видом на сад, серый от снега.