Девушка за границей

Лицо Нейта возвращается в исходное положение: нечитаемое.

Я жду, что он согласится, добавит свои два цента, но все, что он делает, - это отрывисто кивает.

– Тогда мы пришли к соглашению. Я протягиваю руку через стол. “ Это чисто платонические отношения. Чисто академический. Ты практически мой стажер.

Наконец, он выдавил из себя улыбку.
– Друзья, - вторит он, пожимая мне руку.

Когда мы встаем, чтобы уйти, мне приходит в голову мысль, заставляющая меня колебаться.

“Сделай мне одолжение, будь добр, друг? Никому не упоминай о Джеке. Не стоит расстраивать из-за этого весь дом. Все усложнится”.

“Мои уста на замке”.

На выходе наступает очередь Нейта колебаться.

“Итак, ах, эта история с дружбой. Друзьям разрешено переписываться?”

Мое предательское сердце бьется так, словно борется за золото олимпийских игр по спортивной гимнастике.

“Смотря что”, - отвечаю я.

“Привет, как дела? Как дела в университете? Расскажи мне о своих исследованиях. Ты знаешь. Чисто академический, - передразнивает он, закусывая губу, словно борется с усмешкой.

– Да ... Думаю, все в порядке. Я тоже прикусываю губу, но по другим причинам. “Пока мы действуем в соответствии с золотым правилом моего отца: не пиши ничего, что ты не хотел бы видеть на скриншотах и на первых полосах газет”.

– Это хорошее правило.

Наши взгляды встречаются, и с моей стороны требуется некоторое усилие, чтобы разорвать зрительный контакт. Я поспешно тянусь к дверной ручке.

Нейт опережает меня, придерживая для меня дверь. “Тогда все в порядке, Эбби. Я напишу тебе”.

23

ЯНИКОГДА НЕ ЛЮБИЛА ХОДИТЬ ПО МАГАЗИНАМ. ОСТРО, ПОТОМУ что я ПРЕЗИРАЮ ПРИМЕРЯТЬ одежду. Жестокость бессмысленных методов определения размеров модных брендов, а также это гигиеническое видео, которое мы смотрели в шестом классе о жидкостях организма, бактериях и черном свете, заставило меня покрыться холодным потом за партой. По сей день я не могу зайти в раздевалку и втиснуть свою задницу в джинсы, не думая о каждой заднице, которая была до моей.

Я на сто процентов та цыпочка в туалете, которая бросает на людей непристойные взгляды в зеркало, когда они не моют руки.

Вот почему я неделями откладывала вопрос о том, что надеть на бал, прежде чем, наконец, упомянула об этом своему отцу, чтобы оценить разумный лимит расходов. Я оставила ему голосовое сообщение на ночь и проснулась от текстового сообщения с адресом частного ателье.

УЛи уже назначена встреча (и, если честно, я не уверена, что смогу справиться с его особым подходом к моему стилю сегодня), поэтому вместо этого я протягиваю оливковую ветвь Селесте. Она не упускает возможности напомнить мне, что я ее заклятый враг из-за того, что не пригласила ее на бал, но шанса отправиться на переодевание ей достаточно, чтобы объявить перемирие.

В такси по дороге на квартиру Селесты я получаю сообщение от моего суперплатонического приятеля Нейта, который сдержал свое слово и всю прошлую неделю писал мне то тут, то там.

Нейт: Привет, как дела. Как дела в университете?

Я прикусываю губу, чтобы удержаться от улыбки. Черт бы побрал его за то, что он такой обаятельный.

Я: Школа отличная. Как игра на басисте?

Нейт: Это не то слово.

Я: Я создатель слов. Что-то вроде создателя контента, но со словами.

Нейт: Тебе действительно не нужно было добавлять вторую часть. Я понял концепцию словотворчества и без нее.

Мы не погружаемся в глубокие разговоры, он и я, но мы оба знаем, что так должно оставаться.

Я убираю телефон в сумочку, когда Селеста садится на заднее сиденье. Только когда наше такси останавливается перед зданием, я понимаю, что эта экскурсия находится на совершенно другом уровне.

“Ты шутишь”, - восклицает Селеста, выходя из машины в центре Лондона. Она изумленно смотрит на вывеску над дверью невзрачного старого здания. “Это друг твоего отца?”

– Думаю, да.

На этот раз папа превзошел самого себя.

“Ты наденешь Сью Ли на чертов королевский бал”, - раздраженно говорит мне Селеста.

Может, я и не люблю моду (по словам ее брата), но даже я слышала о Сью Ли. Этот дизайнер одевал всех - от Леди Гаги до Гарри Стайлза и костюмов для Королевского оперного театра. Действительно большое дело.

Селеста вздыхает.
– Ты понимаешь, что я тебя ненавижу, да?

“Если я одолжу тебе платье, мы сможем остаться друзьями?”

Прищурившись, она говорит сквозь зубы.
– Возьми и туфли, и я подумаю об этом.

Вестибюль - это громкое, безумное сочетание цветов и узоров, напоминающее эклектичные контрастные стили, которыми известна Сью Ли. Всегда соблюдая грань между гениальностью и катастрофой. Суп из хаоса на тонком фарфоре.

“Добро пожаловать”. Нас приветствует высокая женщина, рост которой близок к семи футам даже в балетках, с неоново-зелеными тенями для век и короткой стрижкой. Она переводит взгляд с Селесты на меня.
– Эбби?

– Приятно познакомиться, ” говорю я, чувствуя себя совершенно ничтожной. “Это моя подруга Селеста”.

“I’m Mori. Я слышал, тебе нужно платье.

“Хочу, но понятия не имею, что уместно. Я никогда раньше не делал ничего подобного”.

“Кто-то получил приглашение на предсвадебное торжество Александры”, - говорит Селеста с затаенным ядом.

– Сью ввела нас в курс дела. Мори жестом приглашает нас следовать за ней из вестибюля к узкой лестнице.

Наверху нас ведут в просторное помещение, где зеркала и вешалки для одежды обрамляют белые стены из крашеного кирпича.

“Мы взяли на себя смелость выбрать несколько предметов одежды”, - говорит мне Мори.

Нас с Селестой угощают шампанским, пока еще две ассистентки выкатывают вешалку с платьями перед примерочной.

“У нас есть занавес для переодевания”, - говорит Мори. “Или, если ты не стесняешься...”

Вот почему у меня, по крайней мере, хватило здравого смысла надеть бюстгальтер и нижнее белье в тон.

– Положись на меня, - говорю я, пытаясь изобразить что-то похожее на холодное безразличие. Потому что я полностью принадлежу этому миру и ни в коем случае не лезу не в свое дело со всем этим модным дерьмом.