Девушки Сергея Пухова

Догорал кровавый закат. У подъезда на скамейке в бардовых халатах Верунчик и мамаша, Ксения Петровна. Будущая тёща. Лица тоже бардовые. Кровожадные. Щурятся. На обеих банты чёрные. Тьфу! В руке у Верунчика кулёк семечек, лузгают, поочерёдно запуская пальцы в толстенький свёрток. Нафига такие маневры… Оформить «каско», разбить машину и получить страховку… Не вариант. Верунчик и будущая тёща говорили о нём. Явно. Ветерок, тревожащий липу у дома, всё расслышать мешал, но до второго этажа долетало: «Серёга, машина, послезавтра, Райка, на работу, деньги, загс, квартира…». Пухов достал из горшка с засохшей геранью комок земли, прицелился и бросил. Попал точно в кулёк. Снайпер. Верунчик с будущей тёщей встрепенулись и, выглядывая гада, задрали головы. А Пухов, ликуя, отпрянул в комнату, отнёс на кухню посуду, недопитый коньяк и, игнорируя кровать в спальне, постелился на диване.

Ночь прошла беспокойно. Снилась Пухову будущая свадьба, гуляли в кафе «Орхидея» в конце улицы, лошадиное лицо Веркиной мамаши, кислющее, жёлтый Тихон, сбежавшая жена Рая в свидетелях, и гости, все незнакомые. Ладно Тихон, но Рая как сюда затесалась… На свадьбе он с горя напился, ушёл из кафе, бродил по улицам и оказался у супермаркета, у красного «Логана», пытаясь залезть в начальное счастье, где его схватил полицейский патруль и, пожурив, отвез домой к невесте. На счастье, оказался в патруле сержант знакомый, Санаев Витька, болтались вместе на пересылке перед отправкой, потом ехали служить в одной команде до Владивостока целых шесть дней. Дома невеста съездила Пухову по загривку и, обругав неприятными словами, в брачной ночи отказав, ушла спать к маме. После такого сна Пухов жениться на Верунчике передумал. До выплаты налога далеко, можно потянуть, заработает Серёжа денег. Не фиг губы раскатывать на свободного и молодого мужчину. Ещё дерётся, хабалка.

И решил Пухов жизнь поменять. Пробежки, прихрамывая, трусцой до булочной и обратно, потом дальше, до супермаркета, где когда-то работал, перекладина из трубы-нержавейки между коридором и кухней, килограммовые гантельки, эспандер, разрабатывал левую руку. Здоровался теперь с Верой сухо, при встречах быстро шмыгал в квартиру, а если сближались на улице, убыстрялся мимо как можно скорее. А Вера типа тоже забыла тот вечер, «зайчику» отвечала сквозь зубы, глаза отводила, но затаилась надеждой. Гадалку подсказала на работе подруга. Потомственная колдунья Мария Валерьевна живёт через три улицы, берёт большие деньги, но кое-кому помогла. Есть точные сведения. Мария Валерьевна взяла пять тысяч, поколдовала и сказала ждать. Неделю. Наступит улучшение. Верунчик ждала неделю, вторую. Сходила к ведунье снова, дала ещё пять. И за такие деньги не наступило. Приворот не работал. Серенький зайчик не улыбался, не останавливался, не болтал как раньше, здоровался на бегу. В квартиру не пускал, на звонки не отвечал. Старая … эта Мария Валерьевна. Десять тысяч назад не востребовать, пропали тугрики. Верунчик отомстила, сходила тёмной ночью через три улицы, разбила фары старому «мерседесу» сына Марии Валерьевны, оторвала левое зеркало, вылила банку кислоты на серый капот и, уносясь дворами домой, решила колдовать сама.

***

Автомобиль Пухов получил и через месяц раскатывал на начальном счастье, сияющем красном «Логане». И сам сиял. Госномер выдали непримечательный для посторонних, буквы, код региона, а цифры для Пухова интересные - 669, если перевернуть последнюю, намекают на что-то. Сплошные намёки-совпадения.

С Раей развели быстро, детей нет, претензий нет, всем спасибо, до свидания. Дома Раиса появилась раз, быстренько собрала какую-то мелочь, что надо давно вывезла, а Пухов и не заметил, заглянула в холодильник, гадко ухмыльнулась и, бросив ключи на тумбочку у входной двери, отбыла в новую жизнь навсегда. Но Пухов замки на всякий случай через день поменял. Одну вещь оставила Рая - халат в ванной. Халат Пухов повесил в прихожей на вешалку, каждый день собираясь снести на мусорку, но всё было жалко выкидывать такую вещь. Халат махровый, красивый, короткий совсем, белый. В редких цветочках-лютиках. Хороший халат, совсем новый, не пахнет женщиной. И как это Рая его забыла, а может специально забыла, что у женщин на уме знают только они, да и то, по мнению Пухова, далеко не всегда.

Первым клиентом случилась женщина. Ещё загадал перед выездом: если первой женщина - скоро встретит Серёжа новую любовь. Девушка оказалась приятной блондинкой лет двадцати двух, лицо нежное, невысокая, синеглазая, с золотистыми волосами до плеч. Поехали в музыкальную школу на Пирожкова. Дала две сотни, сдачей в десять рублей пренебрегла, сказала: «спасибо, удачи» и пошла, повиливая, чем они всегда повиливают. В голубой блузке с глубоким вырезом, на шее кулончик, в голубых джинсах, попа очень хорошая. Тонкими духами приятно пахло, не закладывало нос, как от Вериных, да и от Раиных тоже. Пухов смотрел ей вслед и думал: мне бы такую фею. А вот интересно, настоящие феи этим делом тоже виляют?

Фея в голубых джинсах и блузке не выходила из головы. Пухов купил букет красных роз из трёх штук, сообщил диспетчерше об окончании работы и ближе к пяти стал в засаду у музыкальной школы.

И вот она появилась. С таким же букетом и молодым человеком под ручку. Досадно. Пухов по пути домой заехал в «Бумеранг», подарил букет Валюше и пошёл в глубь магазина затариться. С деньгами теперь нормально, можно позволить. Набил тележку продуктами, поехал к кассам, подумал, вернулся к алкогольным стеллажам, добавил в решётчатую телегу бутылку коньяка и у касс столкнулся с Гришей.

– Держи «краба», - сказал Пухов, протягивая Грише руку.

Гриша пожал «краба» и заглянул в тележку.

– Как жизнь? Вижу. Жизнь устраивается. Намечается пьянка?

– Про запас. Люблю, чтобы всё было.

– Всем не запасёшься, Серёга. А коньяк тяжёлый, за полторы штуки. Когда посидим?

– Хоть сегодня, хоть завтра.

– Сегодня и завтра не могу. Послезавтра.

– Созвонимся, - сказал Пухов.
–  Я поехал. Не обедал ещё.

***

С кем поговорить, излить душу. Не с кем. Ближе к одиннадцати Пухов выпил немного коньяку, тихонько поиграл на гитаре на испанскую тему, ещё раз выпил, выбрал пластинку, включил отцовский проигрыватель, включил торшер, погасил люстру, залёг на диване и поставил телефон на грудь. 371137… Длинные гудки. 731137… Без толку. На 311711 ответил пьяный мужик, на 731111 отозвалась маленькая девочка, на 371111 дышали и ничего не говорили. На 373711 подняли трубку и сразу послали. Можно набирать до утра. Комбинаций миллион и маленькая тележка. Пухов сходил на кухню, сделал глоток коньяку, лёг на диван, телефон на живот и наобум. Тык-тык-тык-тык…

– Алло… Кто это?
–  спросил женский голос. Равнодушно спросил, без эмоций. Но какой голос!

– От меня ушла жена, - сказал Пухов.
–  Не бросайте трубку!

– Это печально. Но я не служба поддержки.

– Девушка?.. Пару минут!

– За пару минут много не расскажешь. А друзья?

– Некому, - сказал Пухов.

На другом конце линии помолчали.

– Ну хорошо. Поплачьтесь… Что вы молчите?

– Не знаю, с чего начать.

– Хорошо. Я вам помогу. Вы справились? Со своим горем?

– Ещё нет, пытаюсь.

– Почему она ушла?

– Откуда я знаю.

– Вы изменяли?

– Нет.

– Врёте. Просто так не уходят.

– А вы изменяли?

– Женщинам такие вопросы не задают. Пили?

– Немного.

– Чувствую, вам действительно плохо. А насколько плохо?

– Настолько, что хотел покончить.

– Да-а… - помолчав, грустно сказал голос.
–  И как?

– Стыдно сказать…

– Ну-ну, смелее.

– Хотел повеситься.

– Да-а… - сказал голос, дрогнув.
–  Квартирный вопрос? Выгоняет?

– С этим нормально. Моя. А у вас?

– И у меня. Повезло.

– Хотите сказать: мне повезло?

– Хочу сказать: водкой делу не поможешь.

– Я коньяк пил.

– Не важно. Была в подобной ситуации. Знаю.

Молчание.

– Где вы?

– Всё ещё здесь, - ответил тонкий голосок.
–  Значит, схватили за задницу?

– Никого не схватил. Взяла и ушла. Бросила.

– Представляю.

– Не представляете.

– Представляю!
–  ожесточённо сказал тонкий голосок.
–  Я своего, когда застала, чуть не убила. И шлюхе досталось.

– М-да, - сказал Пухов.
–  А ей за что?

– Подруга.

– Тоже сочувствую.

– Не стоит. Что слушаете?

– Музыку.

– Ясно, что не соловьев. Гленн Миллер?

– Угадали, - ответил Пухов.

– «Серенада Солнечной долины».

– Верно. Сколько вам лет?

– Это имеет значение?

– О Миллере сейчас знают немногие.

– Я вот знаю. Откуда у вас эти записи?
–  спросил тонкий голосок.

– От папы остались.

– Поплакались? Прощайте.