Девяносто девять бед и майор для круглого счета

Последняя новость так потрясла вампиршу, что она даже не обратила внимания на жирный прокол майора.

— У Лёвы? Котёнок? Да он их на дух не переносил!

— А почему вы говорите о господине Клыкове в прошедшем времени? — тоном «а вас, Штирлиц, я попрошу остаться» полюбопытствовал Степан.

— Слушайте, да отстаньте вы от меня! — уже по-настоящему психанула вмпирша. — Меня там люди ждут! Мне рилс нужно снимать!

— Ну, во-первых, это вы ко мне пристали, — невозмутимо возразил Стёпа. — И именно поэтому, во-вторых, я сомневаюсь в правдивости ваших слов о том, что вас так уж сильно ждут.

— Я действительно не видела Лёву в последнее время. — Аннет выставила вперёд ладони в защитном жесте, будто забыла о своей извечной позиции «вампир — царь людей». — Не пересекались мы. Вчера я была дома в компании парней. Да. Но Лёва к нам не заходил. На площадке я его тоже не видела. Зато видела Рину из второго подъезда с каким-то хахалем. Они как раз спускались с нашего этажа, — озарило соседку, но выражение лица Степана её разочаровало. — Хотя вы это и без меня знаете, да?

— Больше вы никого не видели? — строго вопросил он.

— Больше никого. Мы до самого утра зажигали, нам не до того было. Ксения подтвердит. Да и не только Ксения.

Кто бы мог подумать, что ночной дебош можно привлечь в качестве алиби?

— Вам нужно будет подойти в участок и повторить всё под запись, — пригрозил Стёпа.

— Хорошо, товарищ майор. Я могу идти?

— Да, но в пределах города, — щедро позволил он.

— До свидания, — скупо-вежливо улыбнулась Аннет и сбежала по ступенькам с такой скоростью, будто за ней гналась поливальная машина со святой водой.

Стёпа отёр лоб тыльной стороной кисти. Видимо, на самом деле разговор дался ему непросто. Поднял на меня взгляд и выдал как на духу:

— Я бы сейчас кого-нибудь трахнул.

И тут же прикрыл рот рукой.

Любопытненько.

— Сладкое после крыши, — напомнила я, цепляясь за его локоть.

— Сладкое после крыши, — покорно согласился он.

19. Степан

На площадке верхнего этажа я столкнулся с неожиданной проблемой. Лестница на крышу была обычной чердачной лестницей, сваренной из металлических прутьев. Лестница как лестница.

Если б не этическая дилемма, чтоб её.

Потому что по законам хорошего тона я был обязан пропустить даму вперёд. А меня ещё после общения с девицей из сороковой квартиры не отпустило. Причём никогда на подобный тип девиц не стояло. Ни на наколки, как у сидельцев, ни на некрозные чёрные губы, ни на пирсинг в носу, который упорно виделся соплёй. И сегодня никаких таких желаний не возникло. Однако внутри, под бронестеклом спокойствия и невозмутимости, всё вздымалось и низко звенело.

Природы этого явления я не понимал.

Впрочем, я вообще ничего не понимал в этом доме.

Даже механизм образования этого самого спокойствия — с трудом. Видимо, какие-то травки.

Но забористые.

С хорошим тормозящим эффектом для мозгов.

И слабительным — для языка.

…И что я скажу, пока Ксения будет подниматься по лестнице, очень большой вопрос. Точнее, не вопрос. Вопрос, дадут ли мне сладкого после крыши, или после нашей романтической прогулки мне будет светить только луна?

— Думаю, мне лучше подняться первым. Проверить безопасность, там… — я замялся, придумывая, почему ещё мне нужно первым.

Ксюша глянула на свою юбку. На лице отразилась задумчивость.

— Про безопасность я не подумала. Ступай, коли надо. Проверь.

Я сиганул наверх.

Люк поднялся легко и без скрипа. Вопреки ожиданиям, вокруг было чисто и светло. Я слышал, что особо предприимчивые товарищи умудряются делать мансарды из чердаков сталинок. Думал, врут. На личном опыте мне с такими сталкиваться не доводилось.

Раньше.

Нет, это была не частная мансарда. Просто хорошо отделанный, освещённый коридор, уходящий к краям крыши со скошенными потолками. Позади располагалось свободное пространство с какими-то шкафчиками. Впереди — стена. Но она перегораживала крышу не полностью. Справа и слева виднелись проходы.

В стене была дверь.

В замке торчал ключ.

Над люком появилась голова Ксении. Я подал руку, помогая выбраться.

— Частная территория? — показал я рукой вперёд.

— Нет, — отмахнулась Ксюша. — Взлётно-посадочная площадка.

— Для вертолётов?

— Ты что! Мётел. Ступ.

— Сапогов-скороходов, — добавил я в тему.

— Сапоги-скороходы не летают, — спокойно возразила спутница.

— Ковров-самолётов?

— Это ближе. Нужно у Бабая спросить: есть у них вертикальный взлёт или нет?

— Бабай — это тот джин из бутылки, который Аладдина катал? — Мне вспомнился мультик про синего чувака.

— Нет, джин — это Женька. Он у нас в первом подъезде живёт. А Бабай — наш дворник. У него корни узбекские, — снова молола чушь Ксения. — Знаешь, кто делает лучшие ковры-самолёты?

— Китай?

— Узбеки! Ты что, у них там такие мудрёные технологии по вплетанию заклинаний в ковровый орнамент, без пол-литра не разберёшь!

Ксюшу так понесло, что даже зелье не слишком тормозило.

— Ты же шутишь сейчас? — с надеждой спросил я.

— Нет, конечно! — На лице Ксении отразилась внутренняя борьба, и она выдавила из себя, как через силу. — Конечно. Шутить я люблю, — добавила она неуверенно. — Про мётлы, ступы, ковры-самолёты…

— Сапоги-скороходы, — подсказал я.

— Нет, про сапоги шутил ты, — открестилась Ксения, выдохнув. — Пойдём лучше закат смотреть, пока окончательно всё не прошутили…

И она потянула меня за руку в правый коридор. Интересно, что при своём росте я мог идти, не наклоняясь. Вот это высотища!

— Со стороны крыша кажется ниже, — признался я.

— Здесь вообще всё не такое, каким кажется со стороны, — философски заметила Ксюша.

И тут впереди внезапно появился балкон. Точнее, стеклопакеты в человеческий рост, отделявшие внутреннее пространство чердака от собственно балкончика с кованным ограждением. На балконе стоял миленький журнальный столик и пара плетёных кресел.

Наверное, здесь очень приятно посидеть за чашечкой утреннего кофе, неспешно встретить в тишине летний рассвет с любимым человеком…