Девяносто девять бед и майор для круглого счета
Шрифт:
«Хорошо. Сегодня меня пригласили обеспечить магическую безопасность на одном важном мероприятии. Возможно, мне удастся уделить для вас минутку».
«Я смогу увидеть вас за работой?!!!» — «восхитился» майор и поставил смайлик сложенных свечкой рук.
«Моя задача — обеспечивать безопасность, а не устраивать шоу», — отрезала ведьма.
«Я готова! Куда подъехать??»
«Это
В ответ на это Степан отправил с десяток смайликов со звездами в глазах. Он определённо знал, как пишут девушки.
Это вызвало неприятные чувства.
С другой стороны, странно было бы, чтобы мужчина с такой внешностью раньше не имел девушек.
Главное, чтобы они остались в прошлом.
А уж я позабочусь!
Мне для этого даже не нужна его фотография.
«Сколько я должна заплатить?» — настучал Стёпа.
«Три тысячи рублей. Но это только по моей персональной скидке».
Степан бросил на меня осуждающий взгляд.
— Я здесь вообще не при делах! — горячо поклялась я.
Он скривился.
«Понимаете…. У меня сейчас не очень хорошо с деньгами на карте……» — попытался съехать с темы майор.
«Билеты строго по предоплате!»
«Я могу оплатить с карты мужа?…»
«Это не имеет значения. Не забудьте прислать документ об оплате!» — сурово и неподкупно заявила «Ксения».
Степан тяжело вздохнул и стал открывать приложение банка. Укоризненно глянул на меня. Я отошла к дивану. Ой, да что я там подсмотрю! Он же по отпечатку входит!
Конечно, интересно, сколько у него карте хранится…
Но это не столь важно! Если он может позволить себе выкинуть три тысячи личных денег на расследование, наверное, не последний хрен без хлеба доедает.
Я сидела и ждала.
Он тоже.
Сидел и ждал.
Наконец раздался «вжик» сообщения.
Степан открыл, и на его лице отразилось офигевание в терминальной стадии.
Я подошла и сунула нос в его телефон.
Думаю, моё выражение не сильно отличалось.
Только что за три тысячи рублей Стёпе всучили приглашение на бесплатный творческий вечер поэтессы Мирославы Лесной!
23. Ксения
— Ну знаешь! Так меня ещё не разводили! — во взгляде Степана было всё: обида, разочарование, гнев, ненависть… Что-то ещё, но что именно, я не разобрала.
— Степан Борисович, я понимаю, как это выглядит, но я действительно ни при чём! Во всей этой истории меня радует только то, что мы можем более-менее очертить круг подозреваемых. Это кто-то из жильцов. Кто ещё знает о творческих вечерах Мирославы?
— Ты хочешь сказать, что я сейчас не найду это «приглашение» в интернете?! — прорычал он.
Будь на его месте оборотень, у него уже бы начался частичный оборот.
— Можешь, конечно. Но проще всего было скачать его
из домового чата.— То есть ты продолжаешь утверждать, что это не твои подельники?!
— Как ни странно, да. Степан, даже если ты прав, и некие сообщники существуют, как они могли догадаться, что им пишешь ты? Сайт существует в реальности, любой может на него попасть и написать. А чтобы договориться о времени, я должна была знать, когда ты придёшь. А я не знала.
— Это всё выглядит, как плохая комедия.
— Да мне вообще уже не до шуток.
«Ы-ы-ы-о-о-х-х-х-х» — гулко простонало нечто. Блин, определённо веяло со стороны Ануфрия. Котёнок на руках в панике попытался вырваться. Пришлось прижать, чтобы не расцарапал руки.
— Чему равна вероятность, что туда кто-то придёт? — Степан показал головой на телефон с приглашением.
— Мирослава — не Анна Ахматова, конечно. Но, думаю, не в одиночестве будет сидеть.
— Большое спасибо, что прояснила, — плеснул в меня сарказмом майор. — Я имел в виду «ведьму Ксению».
— Если рассуждать логически, то с её точки зрения клиент заглотил наживку, — рассуждала я вслух, ощущая, как удавка недоверия затягивается на моей шее. — Конечно, и три тысячи — деньги. Но более существенная сумма гораздо приятнее.
— Хорошо. Значит, мы идём на поэтический вечер, — постановил Степани и поёрзал в кресле, устраиваясь поудобнее.
— У меня котёнок, — напомнила я.
— Я знаю.
— У него нет лотка, наполнителя и еды.
— Значит, пойдём покупать, — он поднялся.
— Я сама всё куплю! — Ещё подумает, что это очередной развод на деньги.
— Конечно. Я просто помогу донести.
Отличная формулировка! Не то что: «Вы находитесь под надзором полиции».
— Подержите котика. — Я протянула котёнка Степану. — Мне нужно переодеться.
— Мы с котиком поприсутствуем, — уведомил меня майор.
— В туалет тоже все втроем пойдём?!
— Нет, в туалет можете одна. Но телефон и прочие девайсы предварительно сдать. — Степан уложил котика на спину, пожамкал его пальцами, и тот заурчал.
— Досматривать будете?
— С удовольствием! — не отрывая умильного взгляда от кота, удовлетворённо поведал майор.
С одной стороны — гад самодовольный! С другой — такой харизматичный!
— Как ты его назвала? — Наконец майор соизволил на меня посмотреть.
— Никак.
— «Никак» — плохое имя для рыжего котика, да? — поинтересовался он мнением у урчащего котёнка до тошноты сюсюкающим тоном. — Так мы переодеваться идём или как? — отрезвляюще-колюче закончил Степан.
— Запись на стриптиз открыта. Не забудьте сунуть купюру в трусики!
— Я уже, можно сказать, сунул, — скривился Степан. — И не волнуйся, не забыл.
Он ощерился улыбкой Чеширского кота.
…Вопреки ожиданиям, пока я переодевалась, Степан меня не разглядывал. Во всяком случае, пока я была к нему лицом и могла заметить.
— Что, Рыжик, будешь Рыжиком? — беседовал с моим котом Степан.
— Рыжик будет Солнышком.
Не хватало ещё, чтобы в моём доме моему коту, спасённому мною же, давал имя ещё не мой мужик! Это ни в какие ворота не лезет!