Девяностые. Том первый

Впрочем, до столицы региона всего час на электричке. А в ней – в столице, а не в электричке – живёт сестра отца с мужем и двумя дочерьми. А ещё там обитает Пётр Макарович, заведующий кафедры в аграрном университете и научный руководитель отца, с которым тот поддерживает тёплые отношения. Собственно, он нас и привёз на своей машине в деревню. На электричке отец ехать со мной опасался – вдруг снова сбегу куда-то? Видимо, ему не понравилось искать меня по всему самолёту. Хотя, казалось бы, зачем? Куда я с подводной лодки-то денусь?

Да уж, внезапно для себя в глазах взрослых я стал неразумным ребёнком, который обязан потеряться где-нибудь, едва отведёшь от него взгляд. Правда, тут есть и моя вина – каюсь. Ну а кто бы на моём месте удержался от возможности сфотографировать облачный слой из кабины пассажирского лайнера или стюардесс за работой? А мерцающий огнями аэропорт во время захода на посадку и вид на стоящий самолёт спереди-снизу, так, словно он большая ракета? Жаль, в столице мы не задержались – с самолёта сразу на поезд – а я хотел Красную Площадь сфоткать, пока вокруг неё рекламы не понаклеили. Ну, ничего, обратный путь ещё впереди, хе-хе!

Напоследок, сдав меня на руки бабушке, отец немного поругался и пообещал натурально посадить на цепь, если буду чудить. Но больше по инерции, ибо отец-то сам из деревни, а тут к детям, как уже говорил, отношение более лояльное.

В деревне продержался почти месяц. Пока освоился, акклиматизировался, перезнакомился со всеми, да перечитал взятые с собой книги – сидел на попе ровно. Разве что приучал родственников к возможности отсутствия за обедом, для чего по утрам собирал с бабушкиной помощью с собой продуктов и отправлялся на велике в поля с пледом, книгой и фотиком. Как только чтиво закончилось, а поглощённая информация более-менее угнездилась и утряслась в голове, отправился за новой порцией на кафедру к Петру Макаровичу.

Добраться до города было просто – детей в возрасте до семи лет разрешено бесплатно провозить на общественном транспорте, даже не везде нужен детский билет. На электричках и автобусах точно нет. На всякий случай при себе у меня было свидетельство о рождении. Документ решил забрать сразу после того, как увидел его в руках отца в аэропорту. Потом проследил за перекачёвыванием его в недра бабушкиного комода. Лазать по чужим вещам было неприятно, но иной возможности заполучить его себе я не видел – вот уж кто точно относился ко мне как к маленькому миленькому несмышлёному дитятку, так это бабушка. Разуверивать её в этом я даже пытаться не стал.

Так что пришлось наступить совести на горло и озаботиться единственным документом, которым я могу быстро подтвердить свою личность в госорганах. Мало ли что может случиться? Да и мало ли где я вдруг окажусь? Авантюрная жилка тянет на подвиги, и противодействовать этому у меня ни сил, ни желания. А возраст… удобный даже, если уметь им пользоваться. Никто не обращает внимания на маленького ребёнка, с уверенным видом делающего что-то. Достаточно сказать, что на Камчатке я успел побывать почти во всех государственных предприятиях и структурах. Магическая фраза «к маме» или «к тёте …» - имя подставить, состроить мордашку кота из Шрэка и вуаля, проход свободен.

Никто – НИКТО! – не ожидает от мальчика пяти лет подвоха. О да! А фотоаппарат в руках – это вообще отдельная песня. Магический артефакт, что позволяет легко наладить контакт со взрослыми. Ибо люди тщеславны. Все люди. Просто одним нужна лесть и хвала, а другим – молчаливое одобрение и принятие их заслуг. Главное – создать правильную композицию, задав человеку несколько вопросов. И всё, повторный поход после этого в гости к конкретной личности уже обеспечен – фотки-то надо отдать. А фотографирую я хорошо, так что где два – там и три.

Фраза «К Петру Макаровичу», как обычно, дала свободный доступ на кафедру. Правда, пришлось ждать окончания лекции, и только потом показываться на глаза профессору. Учитывая, что за всё наше знакомство он слышал от меня только «здравствуйте» и «до свидания», сказать, что Пётр Макарович был удивлён моему появлению в аудитории – ничего не сказать. И не только он, студенты от него не сильно отстали. Впрочем, они готовы удивляться любому выбивающемуся из однообразной рутины событию.

– Ваня? – Круглыми глазами посмотрел на меня профессор. Ну да, не часто к нему в гости заходят заключённые в детском саду разумные. – Ты как тут?.. Ты один? – Бросил он взгляд на дверь за моей спиной.

– Здравствуйте, Пётр Макарович, один. Что же до ответа на предыдущий вопрос - общественный транспорт есть весьма приятная придумка человечества. Приятная и удобная, да. – Покивал, улыбнувшись краем губ. – Особенно для того, с кого не берут плату за проезд. – Подмигнул и, не давая собеседнику опомниться, перевёл тему. – У вас есть книги по нейрофизиологии и высшей нервной деятельности?

– Ты умеешь читать? – Сознание профессора, видимо, предпочло пропустить информацию про темы запрошенной литературы.

– Если бы не умел - попросил бы букварь. – Заложив руки за спину, начал медленно шагать назад, вглубь аудитории. – Хотя не думаю, что отрывать целого профессора от его задач было бы целесообразно ради такого. Уверен, найти в деревне подобных книг уж сотню-другую можно. Там же даже школа есть. Правда, на лето, как и школьная библиотека, закрытая. Что, собственно, и явилось причиной моего тут появления. – Уперевшись спиной в парту, подпрыгнул и приземлился пятой точкой на столешницу. Картинно закинув ногу на ногу, поставил локоть на колено и положил подбородок на ладонь. Со стороны, конечно, смотрелось той ещё игрой на публику, однако у этого действия была и вполне себе обычная цель: подняться на уровень глаз собеседника. – Да и, давайте будем реалистами, вряд ли в школьной библиотеке есть что-то серьёзнее учебников по биологии за девятый класс. Совершенно несравнимо с возможностями хранилища знаний университета, проводившего исследования в интересующей меня тематике. Но, если у вас на кафедре такого нет, прошу вас посодействовать мне с их получением в библиотеке вуза. Я готов подождать до окончания занятий или, в крайнем случае, приехать завтра.

– Стоп, погоди. – Пётр Макарович стянул с носа очки и потёр переносицу. – Зачем тебе учебники по нейрофизиологии?

– Не учебники. В идеале - научные труды Павлова и описания его экспериментов, так же очень желательно копии рабочих журналов и дневников. Старой редакции, если это возможно. Хотя учебники тоже можно, но только по нейрофизиологии человека и исследованиям его высшей нервной деятельности, если таковые имеются. По животным - только Павлов.

– Интересный набор. – Внимательно посмотрел на меня профессор сквозь водружённые на предыдущее место окуляры. Да, сбить с толку такого человека надолго не получится. Не зря же его в советское время преподавать в Алжир и Францию отправляли. То, что мне вообще удалось это сделать, скорее, не моя заслуга, а возраста. Дмитрич, вон, матёрый разведчик, а тоже офигел, когда со мной познакомился. Хотя виду и не подал, да. – Хочешь изучать человеческий мозг?

– Не совсем. – Качнул я головой. – Мне необходимо получить максимально полное представление о работе организма в первую очередь для себя и дальнейшего с ним, этим организмом, гармоничного сосуществования. Путь учёного-исследователя меня не сильно интересует, но если в изучении себя мне откроется что-то интересное, то обязательно поделюсь этим с человечеством. Как-то так. – Серьёзно кивнул, краем глаза заметив ошарашенные взгляды прислушивающихся к нам студентов.

– Кхм. Полагаю, я смогу тебе в этом помочь. – Кивнул мужчина. – Только в следующий раз, пожалуйста, предупреждай заранее о таких визитах.