Девять хвостов небесного лиса (Ку-Ли)

– Да, закрутилось как-то все.
– Он помолчал. — Маша сгорела очень быстро. Но умерла счастливой, точно знаю.

– Вам тяжело это далось.

– Очень. Долгое время чувствовал себя убийцей. Расскажи кому — сочтут сумасшедшим.

– Если вдуматься, безумны все вокруг. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Считайте, у вас норма.

– Самое сложное было заставить себя спать с ней. Ничего не чувствовал. Только механику процесса. Туда-сюда, туда-сюда. Она же очень старалась. Последняя просьба умирающего — начать все сначала. Кто устоит? Но в какой-то момент все изменилось. Я стал сильнее, она слабее. Мы поменялись местами.

– Так и должно было быть, - мягко ответила я. — Не стоит переживать. Все в прошлом. Вы хотели выжить — и выжили.

– Но откуда вы про это знали? Что будет так?

– Никогда не слышали про обмен энергией во время секса? Не интересовались даосским практиками?

– К своему стыду, нет. То есть тогда — нет… Вы подсказали. До остального сам дошел. Интуитивно. Сидел в кабинете и думал о том, что будет дальше. Меня возбудила неизвестность. Странное чувство — еще ничего не решено, ничего не известно, но ты знаешь, что все теперь будет хорошо. Вошла секретарша. Я приказал закрыть дверь и занялся с ней сексом. На столе. Как ее звали? Вика? Аня? Не помню. Секс был бурным, животным. И она очень быстро достигла оргазма. Она всегда хотела меня. Мы кончили вместе. Я заглушил ее крик поцелуем и почувствовал это.

– Что именно?

– На сотую долю секунды она стала мной, а я — ею. Это было… - в его зрачках мерцали снежинки, - это было великолепно!

– А что случилось с вашей… партнершей?

– На следующий день заболела. Взяла больничный. На неделю. Потом мы снова заперли дверь, и все повторилось. Было лучше, дольше, совершеннее, что ли… И она снова заболела. Уже на две недели. Я сопоставил кое-какие детали и понял.

– И вернулись к жене.

– Я занимался с ней сексом через не могу, через не хочу. Тратил все свои силы, чтобы привести к оргазму, и когда она кончала, приникал к ней поцелуем. И пил этот крик, принимал ее дрожь, ее пульс, биение сердца. И становилось легче.

– Вы забирали ее энергию — ИНЬ, сильную, живительную. Взамен отдавали свою — ЯН, пусть и мужскую, но больную и немощную.

– Неравноценный обмен, да? — осклабился он. — Убийство на энергетическом уровне. Безупречное убийство.

– Можно и так сказать. Вас мучит совесть?

– Нет, не совесть… Не знаю, как сказать. Какой-то осадок. Будто нынешний я — уже и не я. Впервые за долгие годы живу настоящей жизнью. Все мои мечты исполнились. Но все чаще ловлю себя на мысли, что все более похожу на свою покойную жену. В прошлое воскресенье должен был поехать с друзьями кататься на лыжах, но целый день просидел перед телевизором. И это пугает меня. Чувствую бессмысленность существования.

– Такова цена.

– Вы о ней не говорили.

– А вы не спрашивали.

– На похоронах были только я и Олег. Плохо умереть, когда о тебе никто доброго слова не скажет, а через день и не вспомнит.

– Для вас это так важно?

– А для вас?

– Мне безразлично, кто и что обо мне скажет.

– У Олега были красивые похороны.

– Простите за вопрос, но сами подняли тему. Вы Олега видели? В гробу?

– Гроб был закрыт, - Марычев не удивился вопросу. — Я еще тогда подумал, что странно все. И смерть нелепая, не для Олега. Думаете, похоронили не его?

– Не знаю. Уже ничему не удивляюсь. Как к вам попала моя дочь?

– Олег попросил устроить. Я же с детства Лену знаю. Искал секретаря, а она без работы.

– Вот и встретились два одиночества…

– У нее сложный характер. Никому не верит, все воспринимает в штыки.

– Что поделать, жизнь у девочки - дурная сказка.

– Будем надеяться, конец у сказки счастливый. Каждый получает то, что заслуживает. Олег знал, что вы ко мне придете, - Марычев протянул мне конверт. — Просил передать. Сказал, вы сами все поймете.

– Так он за этим и заходил?

– Наверное. Сказал, пришел попрощаться. Мол, долго не увидимся. Он часто пропадал в последнее время. Вот я и решил, что он в очередной раз решил поехать на Гоа за смыслом жизни.

Или в Шамбалу.

Как много мы не знаем о близких людях!

Я крутила конверт в руках. Шершавый, из индийской бумаги с вкраплениями листочков и засушенных цветов. Внушал страх.

– Может, вы вспомните, о чем говорили?

Марычев посмотрел с жалостью:

– О пророчествах. После вашего развода Олег помешался на этой теме. В любой компании муссировал…

– Странно. Со мной он всегда обходил эту тему стороной.

– Он не знал, верить вам или нет. Иногда с пеной у рта уверял, что вы, Кассандра, придумали свой дар. Но назавтра находил подтверждение вашим прогнозам и уверял меня в обратном.

– Алла знала?

– Все знали. Алла. Лена. То есть Ляля ваша. Деловые партнеры. Друзья. Сначала воспринимали как чудачество, потом как пунктик, с которым нужно мириться. У Олега была специальная тетрадка, куда он выписывал ваши пророчества. Графики чертил, диаграммы рисовал… Самое тяжелое началось, когда Олег узнал, что вы из больницы вышли… - Марычев запнулся.

– И больше не пью.

– Ну да. Олег тогда совсем помешался. Говорил о вас с ненавистью, словно вы виноваты в его женитьбе на Алле.

– Понимаю.

Я лихорадочно прокручивала события последних лет.

Странные звонки Олега, перепады в его настроении, ненависть Аллы, неприязнь Ляльки.

Все просто, черт возьми. И — сложно. Одно дело — винить в развалившемся браке спивающуюся жену. И совсем другое — когда сразу же после развода проблема исчезает. Невольный сакраментальный вопрос: кто виноват? И получается, что виноват-то ты — без тебя вон как все хорошо устроилось.

Я вскрыла конверт.

Привет, Каська! Ты читаешь это дурацкое письмо, значит, я умер. Правда, смешно? Надеюсь, ты смеешься, а не плачешь.

Можно, я побуду в твоем амплуа? Впрочем, какого черта я спрашиваю? Ведь я уже умер. Алла передаст тебе венок пророчеств. И в тот же вечер к тебе придут они. Что? Они уже приходили? Я так и думал. Будут уговаривать спасти мир. Все это ерунда, Каська, чушь. Нет никакого венка пророчеств, нет никакого Апокалипсиса. Ничего нет, раз нет нас с тобой. Какой смысл переживать из-за того, что может не произойти?

Я знаю, что ты согласилась из-за меня. Тебе интересно, как я умер. Неужели не поняла? Всегда предают близкие. Они и мостят дорогу, которая ведет в ад. Я в аду, Кася, и здесь очень жарко.

Плюс сорок в тени. Кормят плохо. Скучаю.

P.S. Забыл сказать, я тебя люблю.

Пока читала, Марычев внимательно следил.

– Понимаю, вопрос звучит глупо, но… Вы не знаете электронного адреса Олега?

Он тут же протянул мне бумажку: адрес и пароль.

– Вы знали?

– Не я. Ваш муж.

– Мой бывший муж.

ВОСЬМОЙ

– Да здравствует кризис! — весело сообщила Марга. — От клиентов отбоя нет. К тебе запись на два месяца вперед.

– Кризис-то при чем?

– Когда у человека кризис, он ищет волшебника.