Девять жизней Рода

Я совсем забыл о борще и, сев напротив Ольги, слушал, что она говорит. А что, вероятность этих вариантов очень высока. Особенно третий. Предположение о её личной судьбе не принял всерьёз – в этом мире, здесь и сейчас, против собственной воли девушку практически невозможно выдать замуж. Тем более я никогда не забывал, что должность главы государства выборная и через некоторое время нынешний Государь останется с тыквой вместо кареты. Так, навеяло. Романов, конечно, не пропадёт – профессор, физик-ядерщик всегда найдёт себе средства на булку с маслом и по миру с протянутой рукой не пойдёт. Думаю, он УЖЕ продумал своё дальнейшее существование и то не будет намного хуже нынешнего. Вопрос в Итала? Всё же, говоря гадости Ольге, я до конца не верил, что девушка настолько двулична. Не мог настолько потерять природную чуйку.

– Размышляешь о сказанном? – Ольга подхватилась и выключила плиту. – Ну вот, чуть не остались без обеда. Саша, ты мне не доверяешь? Почему? Я тебе хоть раз дала повод для сомнений?

– Прямых не давала, признаю, но твои эмоциональные бзики ещё не забылись.

– Я тебе уже объяснила, почему это случалось, повторять и оправдываться не хочу. Если у тебя до сих пор есть сомнения в моей искренности и то, что хочу от тебя получить какие-либо материальные блага – могу не только поклясться, но и написать, что НИКОГДА не буду требовать или просить что-либо из твоего наследства. Если и это тебя не устраивает – могу завтра в официальном порядке переоформить на тебя всё, чем владею. Оставь мне самую малость на проживание, а остальное…

– Мне подобные жертвы не нужны. Тем более что не я тебя обеспечил приданным, а отец, а его решение никогда оспаривать не буду. И давай к этой теме больше не возвращаться. Я извиняюсь, что в прошлый раз об этом заговорил. Прости, Оля, но мне подобный разговор неприятен.

– Мне тоже, потому что я тебя люблю, а сейчас меня словно в дерьмо макнули.

– Ещё раз прости. Сегодня не я эту тему поднял.

– Без претензий. Давай уж закончим эти разговоры вообще. Мне, повторю, от тебя кроме доброго слова ничего не надо. Выведывать твои тайны? Саша, ну узнаю я что-либо, а дальше? Предположим, расскажу отцу или каким-то учёным. Что потом? Кто этими знаниями сможет воспользоваться? Прекрасно понимаешь, что никто не сможет. Всем намного выгоднее, если бы ТЫ открыл проходы и смог привнести в нашу жизнь что-нибудь новое. Знания, технические достижения. Так что моё присутствие в виде шпиона при тебе – извини, глупость. Что касаемо освобождения пространства рядом с тобой, скажу откровенно – если бы желала, давно вышла замуж. Да, не по любви, но за человека, который мне дал бы все, что только возможно. Только надо ли мне это? Как видишь, нет, не надо. Я слишком свободолюбивый человек, к тому же однолюб.

– Свет клином на мне сошёлся? – Я усмехнулся, но, взглянув в очередной раз на девушку, замолчал. Понял, что в очередной раз сморозил глупость.

– Сам понял что сказал? Это хорошо. И последнее, Саша. – Ольга встала, но потом вновь села. – Я думаю, ты мои эмоциональные срывы и то, что рассказала о своей матери, обобщил и у тебя наверняка появились мысли, что я такая же психопатка… или со временем ей стану. Скажу честно. Не знаю, потому что мои детские переживания и воспоминания никуда от меня не делись. Я помню до мельчайших подробностей ВСЁ, что со мной происходило и что пережила за те несколько недель, пока не оказалась на руках у папы. Врачи говорили, со временем все переживания забудутся и я стану обычным человеком, но, видимо, ошиблись. Я ничего не забыла. НИ-ЧЕ-ГО.

– Иди ко мне.

Девушка встала со стула и, как пьяная, шатаясь, сделала пару шагов и рухнула мне на колени.

– Саша. Ты можешь ко мне относиться как пожелаешь, прошу об одном – не унижай меня. Мне становится больно, очень больно, когда всё, что стараюсь сделать для тебя, пытаюсь помочь, со смехом переворачиваешь с ног на голову, подавая так, что я безмозглая дура, психически больная, да и потому, что мне от тебя что-то нужно.

Я что-то хотел сказать, оправдаться, но вместо этого почувствовал, как мы с Ольгой словно сливаемся во что-то одно. Единое. Целое. Наши сознания, как и тела становятся мягкими, прозрачными…

* * *

– Очнулся?

Я открыл глаза и обнаружил себя лежащим на песчаном пляже. Сейчас рядом не было никого из предков. Только я, голова Ольги у меня на коленях и ослепительное сияние на границе песка и воды.

– Ты перенёс нас в иной мир? Впервые днём и не во сне?

– Вы двое ненормальных. – Тэшка взорвался ослепительным светом и через мгновение вновь засиял всеми цветами спектра. – Разве можно столь бездумно расходовать свои запасы организма? Если бы не я, и не перенос, Вы сейчас бы лежали бездыханными.

– Я не знаю что произошло. Сначала расстроил Ольгу, потом хотел её успокоить. Она села мне на колени и…

– Что и? – Голос, который, казалось, проникал в мою голову со всех сторон, стал оглушающим. – Что И? Ты понял что сделал, существо, позиционирующее себя разумным существом? Ты вместо того, что бы успокоить девушку, попытался поглотить её разум, её тело. Не разобраться о чём думает девушка, о чём мечтает, а просто втянуть содержимое её разума в себя. Скажу тебе так – твоей женщине повезло, что не только я был рядом, но и то, что у тебя в голове стояла блокировка сознания. Говорю «стояла», потому что её там больше нет. Не могу понять что произошло, но… ты и Ольга стали ментальными и отчасти физическими близнецами. Часть её сознания в твоей голове, твоего – в её. Произошло полное, хотя и кратковременное слияние. Доли секунды, за которые я успел Вас перенести в изолирующую обстановку, где Вы восстановили усреднённое для Вас физическое состояние.

– И что теперь будет? – Я до конца не понял, что произошло, но, судя по взвинченному состоянию творца, ничего хорошего для нас не было.

– Откуда я знаю? – послышалось в ответ. – В моей программе ничего подобного нет. В памяти и детализации прогнозирования тоже ничего нет, потому что то, что произошло, вообще произойти не могло по самой природе. О подобном слиянии даже Светлые не могли предположить. Даже Творцы. Я не знаю, Алекс, кто ты и кто Ольга, но что уже не люди, это задокументированный мною факт. По заложенной в базовую программу основополагающей директиве я должен Вас двоих немедленно уничтожить, потому что Вы опасны для всех мыслящих. Для всех, кто считает себя разумными.

– Твоя воля, творец. Делай что должен. – Я наклонился и нежно поцеловал Олю. – Только прошу – убей быстро, что бы девушка, пока спит, ничего не почувствовала.

Тэшка мигнул и… исчез.

– И за что мне такое? – через долгое время из-за спины послышался тихий голос и, оглянувшись, я вновь увидел творца. Тот выглядел сейчас намного хуже – свет потускнел, и двигался намного медленнее. – Здесь никого из Светлых обнаружить не смог. Все они остались за линией блокады мира, а туда я без Вас попасть не могу, а без утверждения руководителя программы исполнить наказание, предназначенное директивой, тоже не имею права. Конфликт двух равноценных основополагающих директив. Проводится анализ. Конфликт. Сброс аппаратного обеспечения. Анализ. Конфликт. Сброс до изначальной установки… Анализ... Первоочерёдность программирования. Датировка неизвестна. Конфликт. Сброс... Полная перезагрузка…

– Саш, - от бормотания отвлёк тихий голос и я, забыв о творце, посмотрел на лицо девушки. – Что с нами случилось? Почему мы здесь? Сейчас же не ночь? Подожди, – лицо Оли стало серьёзным, а потом разгладилось и, казалось, осветилось изнутри. – Я сейчас ощущаю тебя так, словно… МЫ ПРОЖИЛИ ВМЕСТЕ ВСЮ ЖИЗНЬ.

Забавно. Последние пять слов мы произнесли вместе. Одновременно, словно говорил один человек, только разными голосами.

– Дразнишься? – Оля часто захлопала глазами, а потом улыбнулась и, потянувшись руками, схватив меня за шею, притянула к себе. – Я чувствую тебя словно себя. Во мне твоя часть, верно? И я поняла, что все твои дразнилки, обиды, терзания в мой адрес, это твоя самозащита. Ты боишься… боялся признать, - Оля поправилась, - что я тебе нравлюсь как человек и как женщина. И… ты меня принял такую, как есть. И… полюбил. Саша, молчи, всё равно все твои слова останутся лишь словами. Я ВСЁ чувствую. Наверное, и ты меня сейчас ощущаешь. Остались сомнения в моей искренности?

Вместо слов я уже по привычке чмокнул Олю в нос. Что сказать – нравилось мне как она смешно каждый раз после поцелуя морщит носик и хмурит брови. Что сказать – сейчас я видел… именно ВИДЕЛ, что девушка изначально со мной была предельно откровенна и искренняя, а я испытывал её терпение и всячески измывался над её чувствами. Ну не мог до конца поверить, что детская влюблённость способна перерасти во что-то серьёзное, а тут оказался водопад чувств, целая Ниагара… Но, чёрт, мой вредный характер снова дал о себе знать.