Девять жизней Рода

– Оля, ты не боишься, что… - Я попробовал разорвать дистанцию, но меня сразу же прижали обратно.

– Не боюсь. Я уже ничего не боюсь и ты сейчас мой. Только мой…

– - -

Подобное обучение гораздо приятнее, чем бегать по берегу озера или сидя в воде пришивать на место отрубленную руку. Тем более, сейчас Я был учителем. Вот учились. Неторопясь, поэтапно, с многократным повторением пройденного материала. Не знаю, сколько прошло времени, когда почувствовал, что мои губы превратились в два вареника и потеряли чувствительность. Моя ученица, получив передышку, спрятала от стыда голову у меня на груди.

Погладил Олю по спине, опустив руку ниже, но никакой отрицательной реакции не последовало. Казалось, она ещё не пришла в себя.

– Оль, ты не ошиблась в учителе? – спросил у девушки, шепнув в ушко.

– Ты твёрдокожий непробиваемый болван, Сашка. Неужели так ничего и не понял?

– Что ты в меня бескорыстно влюбилась? С первого взгляда?

Вот чего не ожидал, то не того, что меня стукнут стальными браслетами по затылку. Не больно, скорее, для привлечения внимания.

– Почему бескорыстно? Разве я похожа на того, кто не захочет от своего избранника что-то получить?
– На меня смотрели два огромных глаза, которые, казалось, старались проникнуть в мою голову. – Только мне не деньги твои нужны и не тайны. ТЫ мне нужен, понимаешь? Я ведь на протяжении всей жизни наблюдала за тобой. Папа… прости. Твой отец показывал очень много фильмов, где ты был в главной роли. Как ты жил. Как воевал. Как женился и развёлся. Как жил в одиночестве. Знаешь, если бы я была рядом, разорвала в клочья всех твоих баб. Каждую на миллион кусочков. Я полюбила тебя с детства и чем становилась старше, тем моё чувство крепло. А тут ты появился, весь из себя такой выпендрёжный. Ольга Сератовна то. Ольга Сератовна это… Хотелось взять в руки самую толстую книги и со всей силой шмякнуть тебе по голове, что бы ты, болван такой, увидел рядом с собой не глупую девочку, а…

Вот… Кто бы знал, почему все барышни, когда у них не хватает запаса слов, начинают плакать? Хорошо беззвучно, но, чёрт побери, я не выношу слёз. Пришлось обнять и вновь прижать к себе, гладя по спине.

Тем временем вокруг полыхающего дома собралось уже с десяток пожарных машин. Ворота распахнули и во двор прошли первые огнеборцы, но как только внутри здания стали раздаваться хлопки, похожие на взрывы, пожарные вновь убрались за толстую стену, продолжая поливать здание уже издали.

– Прям как в театре, - раздался тихий голос.
– Обзор хороший, но, может, пора?

– Ещё посидим. Не замёрзла?

– Мне с тобой тепло, а ты замёрз?

– Когда рядом такая мягкая портативная раскалённая печка, разве можно замёрзнуть?

– И тебе это нравится, я чувствую. Только не надо ничего говорить, хорошо? Скажи, как будем домой добираться? У меня ведь всё забрали из карманов. Ни кошелька, ничего не оставили. Даже носовой платок забрали.

– Забыл спросить - а где тебя взяли?

– На выходе из дома. Не у твоего, у моего. Поехала туда за вещами, а когда вышла – сзади прижали к лицу тряпку и я отключилась.

– А кто тебя так разукрасил? – я аккуратно провёл по огромному синяку, который был в пол-лица девушки.

– Когда пришла в себя и меня пытались раздеть. Одному руку сломала, а второй меня приголубил от души, вырубил. С тех пор наручники как одели, так ни разу и не снимали... Запястья вспухли. Ноют.

– - -

Этот самый синяк и стал той критической массой, после которой я сорвался. Когда в комнату зашёл мужчина, который со мной разговаривал, и следом затолкнули Ольгу, сжатая пружина во мне и распрямилась. Сейчас даже не помню каким образом смог одним-единственным ударом сбить с ног охранника и вышвырнуть того за дверь, а следом захлопнуть саму дверь и прижать руку, что бы Тэшка заварил замок, но уже через пару вздохов пришёл в себя, увидев, что свернул переговорщику шею, даже не воспользовался удавкой. Оля меня оттаскивала от неподвижного тела, потому что я, не переставая, бил уже неподвижному человеку по лицу. Колотил в нескончаемой злобе, а перед глазами стояло лицо избитой девушки… Потом в дверь ломились, стучали чем-то тяжёлым. Орали и грозили, но я действовал по плану. Неосознанно, на рефлексах. Распахнул окно, прижал к себе Ольгу и приказал крепко зажмуриться. Сфокусировался на самой толстой ветви самого густого от зелени дерева и… мы прыгнули. Впервые в реальности, а не во сне, и откат последовал неожиданный. Хорошо, рядом никого не было – кроме того, что очень сильно ударился плечом и головой о ствол, меня в добавок пару раз вывернуло наизнанку, а потом с полчаса трясло как в лихорадке. Надо отдать должное Оле – она сориентировалась не в пример лучше – мы поднялись по дереву ещё выше и теперь снизу нас было не видно. Между прочим, подобного дерева в МОЁМ мире никогда не видел – похоже на липу, но количеством ветвей скорее смахивало на ель. Часто растущие ветви с широкими листьями вместо иголок. И само дерево, надо сказать, было высоким – метров двадцать точно вымахало. Рядом росли ещё два таких же, но поскольку белками мы не были, перескочить подальше от проезжей части не могли, а вновь прыгать на метров на пять… Смысл? Порадовало одно – со стороны девушки не последовало ни одного вопроса как мы внезапно оказались на дереве…

– Спрашивала, как мы вернёмся? – я задумался. В карманах у меня тоже ничего не было, даже платёжной карточки, не то, что налички. Фон не брал – зачем, когда на приёме у Императора всё равно пришлось бы его сдавать. Да и звонить, по большому счёту, мне некому. Идти домой пешком?
– Знать бы, где мы. Ничего, если недалеко от дома, а если…

– Где-то в центре. – Ольга смотрела на машины пожарных и других служб, которые забили всю улицу. – На пожарных машинах указан номер части. Эти, судя по всему, из центрального района. Вряд ли бы сюда гнали с другого конца города. Если не ошибаюсь и мы в центре, то или в районе Лавры или… а, кажется, я догадываюсь, где мы. Старо-Невская перспектива.

– Старо-Невский что ли?

– По-вашему вроде так. Недалеко от Николаевского вокзала. Московского, - сразу поправилась Ольга.
– Так что недалеко. А горит тогда… местное отделение контрразведки. Ну да, оно и есть. Раньше было выкрашено в жёлтый цвет, поэтому его сразу и не узнала. Получается…

– Ничего хорошего не получается, Оля, – я понял, что девушка вновь стала размышлять об источнике наших приключений. – Если всё сложится, спрячемся у меня и будем жить на осадном положении. К тому же можно и Разумовских подключить – те в обиду не дадут. У нас теперь один враг и Глава их Рода это, к счастью, понял.

– Нельзя надеяться на чужих. Здесь ты не дома, каждый только за себя и подставит ближнего в любую минуту, если Роду будет выгодно.

– У нас не лучше, Оля. Ну что, будем спускаться? Народ вроде разошёлся, зевак не осталось. Многие из машин уже уехали.

– Мы тоже считаем, что Вам пора уже слезать, - снизу раздался мужской голос и я, невольно вздрогнув, отодвинув ветку, увидел знакомого великана из Небесного народа. – Девушка пусть первая прыгает – я её поймаю. Потом сам. Давайте быстрее, пока людей вокруг мало…

* * *

Через полчаса мы, в окружении четырёх мужчин внушительной комплекции и наружности, проходными дворами вышли на Загородный. Оттуда до дома оставалось ещё столько же. Трое из сопровождающих зашли в ближайшую арку, а из другой почти сразу же вышли трое новых мужчин. И вновь под охраной пошли в сторону дома. Оля периодически потирала запястья - наручники с неё сняли почти сразу, как только спустились с дерева. Я подивился силе мужчины, который, не напрягаясь, сначала разорвал цепочку, а потом легко раздвинул дуги, с хрустом сломав замки.

– Простите, как к Вам обращаться? – Ольга, не выдержав столь длительного молчания, повернула лицо к главному в нашей процессии.

– Как? – удивился мужчина и, как мне показалось, смутился от подобного вопроса. – Раньше… Зовите Никасом.

– Никас? Грек? – Ольга улыбнулась и повернула лицо ко мне.

– Да.

– Спасибо за помощь, - я тоже не удержался.
– Можно задать вопрос? Один единственный, который меня волнует в данную минуту. Кому Вы сообщили, что нас похитили?

Мужчина очень внимательно посмотрел на меня, потом скривил губы в недоброй усмешке.

– Я понимаю, почему Вы задаёте подобный вопрос, но отвечать на него сейчас мне не хотелось бы. Если позволите, я сам, лично отвечу на него спустя день или два. Если, конечно, Вы снимите запрет с Вашего дома. Белла к Вам более не явится, обещаю.

– Никас, её что, сняли с руководства?

– Не сняли, но ограничили в возможностях. Так будет лучше для живущих и для нашего народа.

– У Вас тоже идёт борьба за власть? – удивилась девушка.

– Нет, Ольга. У нас никакой борьбы нет. Наоборот, никто не желает встать во главе Итала. Эта должность не даёт никаких преимуществ, но возлагает на избранника очень много ответственности. Правда, и соблазнов, с которыми совладать могут немногие.