Девятнадцать лет спустя...
Шрифт:
Он посмотрел на Гермиону с такой искренностью, что она почти поверила ему… Почти. Но прежде чем смогла возразить, он продолжил.
— Знаю, последние несколько недель все было непросто и, оглядываясь назад, я, пожалуй, должен был поговорить с тобой. Но боюсь, мне трудно думать рационально, находясь в трех футах от тебя. Придется простить меня, мой опыт общения с женщинами ограничен строгой, холодной матерью и чистокровной, холодной женой, — он виновато пожал плечами. — И, скажи на милость, почему ты все время упоминаешь какую-то женщину? Могу заверить, нет женщины, кроме тебя, с кем я хотел бы проводить время. Поэтому, могу сказать,
— О худенькой брюнетке, с которой видела тебя в Трех метлах незадолго до Хэллоуина. Я сидела в дальнем углу и видела, как вы воркуете. Даже слышала, как ты сетуешь, что ваш секрет вот-вот раскроют…
"Ну же, — сердито подумала Гермиона. — Давай, объясни мне это!"
— Если ты видела нас, почему же не подошла? Она и твой друг, но, в любом случае, это было не то, что ты подумала, — Люциус выжидающе посмотрел на нее.
— Значит, и мой друг? Не могу сказать, кто была эта женщина, знаю только, что она брюнетка и худощавая… Наверное, именно такая, как ты и любишь, — к ее ужасу, на последних слова голос задрожал, и она стиснула зубы, чтобы скрыть слабость.
— Гермиона… — Люциус казался по-настоящему потрясенным, и она не знала, почему, пока он не начал говорить медленно и с ужасающей искренностью. — Позволь мне объяснить тебе, что не было больше никакого недопонимания. Женщиной, с которой я был в тот вечер, была Диана, твой адвокат. И мы обсуждали тебя и твой развод… Я переживал за тебя, а она была единственным человеком, который мог мне дать правдивую оценку того, как ты поживаешь. Что же касается абсурдной мысли, что я предпочитаю худых женщин…
Он подошел ближе и перевел взгляд с копны ее волос на ногти на ногах, выкрашенных в нежно-розовый цвет, задерживаясь на выпуклостях ее фигуры. А когда, наконец, поднял глаза, Гермиона увидела, как в них вспыхивает желание, не оставляя никаких сомнений в его предпочтениях. И ей пришлось подавить реакцию собственного тела.
— Да, Нарцисса была прекрасна и всегда великолепно одевалась, но состояла сплошь из углов, безо всяких мягкостей. Я предпочитаю женщину, больше похожую на женщину. Как ты, Гермиона, — мягко шептал Люциус, проводя пальцем по ее челюсти и шее.
— Женщину, чья кожа на ощупь, как шелк… — Гермиона перестала дышать, когда он провел пальцем от ключицы вниз по внешнему изгибу груди, слегка касаясь ее.
— Женщина с красивой грудью, заполняющей руки мужчины, когда он ласкает ту, — Гермиона затаила дыхание, когда его палец продолжил движение по ее телу, вдоль талии до изгиба бедра.
— И с пышными изгибами, за которые можно держаться, погружаясь в ее глубину, — на этот раз палец медленно скользнул вверх по изгибу ее живота.
— С темнеющими ложбинками и впадинками… — он провел пальцем между полушариями груди, которая начала неравномерно вздыматься.
— С огненным жаром, — Люциус медленно провел пальцем по ее нижней губе.
Гермиона ощутила, как он придвинулся ближе, его губы были теперь на волосок от ее рта, тела их не соприкасались, но она чувствовала исходящий от него жар. И ждала, пока он приблизится окончательно, а больше всего ей хотелось ощутить его губы на своих, но что-то удерживало.
— Пожалуйста, — прошептал он так тихо,
что она почти не расслышала. Гермиона посмотрела в глаза цвета жидкого металла, их взгляд был полон уязвимости, и он окончательно убедил ее. Люциус говорил правду. Гермиона почувствовала, как учащается пульс, и поняла, что теряется в этом мужчине…Глава 27
Гермиона посмотрела на мужчину, мысли о котором занимали ее разум больше месяца.
"Он действительно хочет меня. И хотел все это время… Черт, значит все оно было потрачено просто зря…"
Понимая, что хочет оказаться ближе, она шагнула к Люциусу. Не прерывая зрительного контакта, она потянулась, чтобы нежно прикоснуться к его щеке, чувствуя больше, чем его легкий вдох при этом прикосновении.
Она мягко обвела черты его лица пальцем, черты лица, наполнявшие ее мечты и фантазии. И теперь, вконец изумленная, она видела, как желание наполняет его глаза, и знала, что в ее собственных бушуют те же эмоции.
Она почувствовала, как тело словно бы качнулось к нему навстречу, и знала, что на этот раз не сможет остановиться. Гермиона медленно провела руками по его груди, желая ощутить под своими пальцами теплую кожу; нужно было убедиться, что это и впрямь Люциус. Это действительно он, живой и настоящий, а не просто фантазии, порожденные богатым воображением и вызванные физическим желанием.
От ее прикосновения его дыхание участилось и Люциус зашипел, когда ноготок Гермионы слегка задел его сосок. И она сама тут же ощутила, как волна ответного желания затопила трусики.
"Боги, я хочу этого мужчину. Хочу больше, чем кого-то другого в этой жизни… И не желаю тратить больше ни минуты на какие размышления…"
В ту минуту, когда ее губы коснулись Люциуса, он тут же обнял Гермиону в ответ, целуя ее так, будто хотел сожрать. Его ищущий язык жадно и быстро проник ей в рот. И она, конечно, не сдерживала его, отчаянно отвечая на эти обжигающие поцелуи. В объятиях Люциуса она просто потеряла чувство времени и места, понимая, что теперь больше не сможет отпустить его. Никогда…
Гермиона ощутила, как ее желание разгорается все сильней и сильней, ей ужасно хотелось почувствовать его кожу своей, ей нужно было почувствовать его всего… И она начала бороться с оставшимися пуговицами его льняной рубашки, чтобы добраться до тела. Наконец почти вырвала их с корнем, нетерпение придало недюжинную силу, а звук рвущегося материала заставил ее глухо, почти животно зарычать. Что вызвало у Люциуса легкую усмешку.
— Похоже, моя львица готова продолжить игру, — прошептал он ей на ухо, скользнув языком по раковинке, чем послал восхитительную дрожь по ее спине. — Может, нам стоит продолжить ее в более закрытом месте, если, конечно, у тебя нет склонности к эксгибиционизму… особенно, после сегодняшнего утра, — он усмехнулся еще раз, увидев, как Гермиона густо покраснела.
Она не могла поверить.
"Неужели он думает… что мне и впрямь нравится делать это публично?"
И, преисполнившись решимости исправить ситуацию, она посмотрела на него с негодованием, заметив, что он улыбается, глядя на нее сверху вниз. А потом поняла, что этим он тоже пытается снять напряжение, пока они не окажутся в более уединенном месте.
"Мда… похоже, и Люциусу тоже свойственна толика стеснительности…"
Внезапно она почувствовала себя безрассудно: улыбнулась ему в ответ, хулигански блеснув глазами.