Девятый день

– Что дальше? – упавшим голосом спросила Тамара, и по тону ее Нина поняла, что пожилая женщина утратила надежду на спасение.

Нина поглядела наверх, куда они шли, и сердце замерло.

– Смотрите! – Она указала рукой на просвет вдалеке. – Мы все-таки куда-то выйдем! Не знаю, как умудрились обойти те каменные выступы, но впереди – пустое пространство. Мы почти поднялись, надо идти дальше.

Более не разговаривая, путники припустили вперед. Если там – вершина горы, с нее получится обозреть местность, принять решение, в какую сторону двигаться дальше. Энтузиазм переполнял Нину, и она уже не обращала внимания на сбивающееся дыхание и колющую боль в боку.

К просвету, который заметила Нина, они вышли минут через десять. То, что увидели, лишило их слов. Никто не мог произнести ни звука, Нине даже показалось, что она никогда в жизни ничего больше не скажет. Не сразу заметила она, что плачет от бессилия, от собственной беспомощности.

«Нам не выбраться, – билось в голове, – ни за что не выбраться».

Глава девятнадцатая. Александр

Когда он увидел, как плачет Нина, ему впервые по-настоящему пришло в голову, что они все могут здесь умереть. На самом деле могут.

Абсурдное место захватило их в плен. Здесь не работают никакие законы, остается только подчиняться, наблюдать, что будет далее, безропотно принимая то, что с тобой сделают. Как бороться с тем, чего не понимаешь? Как играть, если не знаешь правил? И с кем играть и бороться?

Александр остро ощущал неправильность происходящего.

В окружающем мире что-то сломалось, испортилось. Разладилось. Эти изменения невозможно было не видеть, они проникали под кожу, угрожая тем, что и в самом организме что-то скоро сдаст позиции, нарушится необратимо, надломится. Даже мысли на эту тему были ядовитыми, смертоносными.

Поднявшись на вершину горы, они очутились на берегу. Перед ними предстали и дом, и «Дунайская дева», и кострище, и Эдвард с Софией, и лежащая на боку Елена.

– Мы поднимались, а не спускались! – сквозь следы произнесла Нина.

– Шли вверх, это точно, – подтвердил Александр.

– Но оказались внизу, – обреченно подвела итог Тамара.

Адам издал нечеловеческий рев, окончательно выходя из себя. Сжал кулаки, заметался. Александр надеялся, что он не вздумает выпустить пар, подравшись с кем-то. Капитан с силой пнул камень и, бормоча себе под нос, пересек поляну. Скрылся в лесу.

– Насколько я понимаю, хороших новостей нет, – сказала София.

Александру почудилась издевка. Хотя, скорее всего, он ошибся.

Тамара коротко рассказала о неудачной попытке подняться в гору. Нина, сжавшаяся, потерянная, подошла к Елене, проверить, как она. Уже снова смеркалось, и Нина, должно быть, думала, что лекарств осталось на один прием. Пускай Елена и проспит ночь, а что потом?

– Тупик, кругом тупик, – горестно сказала Тамара, собираясь присесть рядом с Ниной, но не успела.

– Идите сюда, скорее! – издалека прокричал Адам.

В голосе капитана отчетливо звучали страх и паника. Господи, что на этот раз?

Александр бросился в лес, где продолжал надрываться Адам. Тамара, Нина, София, Эдвард рванули за ним.

Врезавшись в зеленую стену кустов, Александр раздвинул их руками, спеша на голос Адама. Довольно быстро очутился он на маленькой полянке, увидел капитана. Тот стоял и смотрел вверх.

Александр проследил за взглядом Адама и обмер.

– Боже! – выдохнула за его спиной Нина и схватила его за руку. Даже в этой ситуации Александр понял, что ему приятно ее прикосновение.

На поляну вывалились остальные, теперь они смотрели туда же, куда и Адам. Тамара что-то шептала. Молилась?

На краю поляны росла огромная сосна. Ближе к земле ствол был гладкий, ветви начинались выше, и на толстой ветке, метрах в трех от земли, сидела, как поначалу показалось Александру, большая птица.

Уже в следующее мгновение стало ясно, что никакая не птица – человек. Скрючившись, сжавшись в комок, на ветке сидел Марк.

Александру вспомнилось, как он впервые увидел его и Софию. Она красавица, нарядная бабочка, а он – серьезный, рассудительный мужчина интеллигентного вида.

Теперь этот человек выглядел сумасшедшим, как Шляпник. Волосы дыбом, лицо перекошено, губы трясутся. Одежда в грязи, одна нога босая, ботинок валяется под деревом.

– Зачем вы туда полезли? – еле выговорила Нина. – Марк! Вы упадете!

– Ты не видишь? – проскрипел Адам. Сорвал голос, пока звал их.

Александр только после его слов заметил, и ему стало дурно. Вокруг шеи Марка была повязана пестрая лента. Шарфик Софии, припомнилось Александру. Второй конец шарфа безумец привязал у основания толстенной ветки, на которую забрался. Если Марк спрыгнет, шарф затянется на его шее. Под немалым весом шея неминуемо сломается; даже если поспешить, вытащить несчастного из петли, перерезать ткань, будет уже поздно.

«Виселица, публичная казнь», – мелькнуло в голове.

– Надо его остановить, – решительно произнесла Нина и двинулась вперед, но Марк закричал:

– Стой! Не подходи! Все стойте!

– Я пытался остановить, – по-прежнему сипло произнес Адам.

– Никто не должен двигаться с места!

Александр лихорадочно соображал, что предпринять. Уйти с поляны, обогнуть ее, зайти Марку за спину? Успеет ли Александр взобраться на сосну и отвязать импровизированную веревку (еще и таким образом, чтобы Марк ничего не заметил)? Очевидно, нет.

Но ведь нельзя же просто стоять и смотреть! Нужно попробовать сделать хоть что-то. Для начала стоит подобраться поближе к Марку.

– Поговори с ним, отвлеки, – вполголоса сказал Александр Нине, и она поняла, не стала переспрашивать.

– Послушайте, Марк! Видите, я стою на месте, не приближаюсь.

Она вскинула руки, тем самым переключив внимание на себя. Александр тихонько попятился. Нина продолжала говорить, Марк отвечал.

«У нас получается!» – порадовался Александр.

– Позвольте задать вам вопрос, всего один! Вы умный человек, добрый, вдобавок образованный, мне нужна ваша помощь.

– Помощь? – озадачился Марк. – Какая?

– Мы все в одинаковом положении, не знаем, как выбраться. Но мне показалось, вы поняли нечто важное об этом месте.

Марк вдруг начал смеяться. Крупное тело его сотрясалось, и Александр испугался, как бы он не свалился. Зато Марк не смотрел по сторонам, и Александру удалось скользнуть в кусты, двинуться по краю поляны к дереву, на котором сидел Марк.