Деяние XII
Шрифт:
Они бились, словно гладиаторы на овальной арене, только трибуны пусты и никто не опустит палец вниз, когда один из них рухнет под ноги победителя. Раза два лишь бронежилет спас Руслана от смертельных ран. Но развязка приближалась неуклонно. Кард вновь устремился в горло юноши и тот понял, что этот выпад ему уже не отразить.
Но что-то случилось. Взгляд Руслана остановился на кресте и увидел он не чёрную от времени перекладину. Это был цельный Крест, изжелта-белый, свежеструганный. Лишь алые пятна кое-где пятнали гладкое дерево. И он видел Распятого, и раны его, и страшное небо,
Как юркая горная речушка, нёсшаяся по узкому руслу, поток времени достиг равнины, разлился, потек неторопливо и лениво. Кровь больше не бежала из шеи Руслана, боль перестала дёргать ногу. Он спокойно следил за медленно-медленно приближающейся рукой Сахиба с кинжалом. Посмотрел в его лицо, на котором победительная гримаса стала медленно сменяться удивлением. Неторопливо и почти нежно Руслан взял руку противника, легко развернул её, осторожно, но сильно провёл кромкой карда по горлу президента Клаба. И сразу отпустил.
Лицо Сахиба сделалось как у испуганного ребёнка. Он попытался судорожно сглотнуть, но красная полоска на его горле расширилась, показались язычки крови. Медленно, как во сне, голова запрокинулась назад, линия раскрылась в багровый овал, поблёскивающий влажно, как утренний цветок. Тело Сахиба оседало долго-долго, а Руслан с печалью и жалостью смотрел, пока его бывший враг не коснулся коленями пола.
Тут время вернулось в своё узкое русло и устремилось с прежней скоростью. Обессиленный Руслан стоял над телом, вокруг которого расползалась красная лужа.
Сахиб пытался что-то сказать, но из него выходили лишь шипящие звуки.
Руслан встал перед ним на колени и обеими руками приподнял его голову.
– Кимбел, Кимбел! – позвал он. – Радуйся!
Уже затуманенные смертью глаза Сахиба остановились на нём.
– П-поч…шшш, – произнёс он.
«Почему?» – понял Руслан и ответил:
– Он велел мне убить тебя. Значит, ты не Зверь.
– Хт-тоо? – выдохнул Сахиб.
Кровь из раны потекла быстрее.
– Ты знаешь Кто, – ответил Руслан. – Иди, брат.
По мертвеющему лицу Кимбела скользнула бледная тень улыбки.
– Crazy, over the rainbow, he is crazy, – послышалось Руслану, но, может быть, он произнёс это сам.
Он неловко рухнул на бок рядом с телом Императора Мира Сахиба Первого И Единственного, Который Никогда Не Хотел Быть Взрослым, и больше не видел и не слышал ничего.
– Вставай, вставай, – повторял кто-то, но он не хотел вставать. Ему нравилось лежать в забытье, пропуская через мрак сознания бесформенные видения смутных снов.
– Вставай! – теребил постылый голос.
– Папа, – с трудом разлепляя губы, умоляюще пробормотал он, – хоть пять минуток! В школу же рано ещё!
– Ипт! – ругань слегка привела его в чувство, и он узнал голос Палыча, – В школу ему! Сейчас тут весь Клаб будет, а нас полторы калеки осталось. Надо ноги делать!
Невыносимо саднило и давило шею. Подняв руку, Руслан нащупал тугую повязку. С трудом повернув голову, посмотрел на лежащий рядом труп юноши примерно его возраста.
– Я убил его… – хрипло сообщил он.
– Да вижу, –
бросил Учитель. – И правильно сделал. Вставай-вставай. Крест надо забрать.Руслан с трудом поднялся. Палыч поддерживал его. Только сейчас юноша заметил, что в зале стоят ещё соработники. Выглядели они неважно, да и Палыч не лучше.
– Что надо делать? – спросил Руслан.
– Ты только коснись его, а дальше мы сами. Но первым должен коснуться Отрок.
На неверных ногах Руслан подошёл к возвышению и, с трудом дотянувшись, взялся за Древо, поразившись обыденности этого действия. Артельные тут же сняли патибулум с придерживающих конструкций и понесли к входу.
– Пошли, – торопил Палыч.
– Стой, – Руслан вдруг понял, что просто так уйти отсюда не сможет.
– Ты что? – воззрился на него Палыч.
– Я его просто так тут не оставлю, – упрямо бросил Руслан и наклонился к телу Сахиба.
Палыч поглядел на юношу, понял, что уговаривать его бессмысленно, матюгнулся про себя и стал помогать. Рывком они приподняли президента Клаба – он оказался неожиданно тяжёлым. Что-то упало, звякнув, на каменный пол. Йо-йо… С трудом водрузили они труп на багряное возвышение, предварительно сбросил оттуда стальные конструкции. Руслан расправил пурпурную мантию, как мог, вытер от крови лицо, сложил руки на груди. Поднял кард Горного старца и йо-йо – стерженёк сломался и диски звякали друг о друга. Кинжал он вложил мертвецу в ладони, а игрушку пристроил сверху.
Лицо Сахиба было юным, непорочным и почти прозрачным, словно у ледяной статуи. Тёмные пряди завивались на высоком белом лбу. Несколько секунд Руслан молча вглядывался.
– After all it's not easy banging your heart againstsome mad buggers wall, – прошептал он, развернулся и пошёл к выходу.
Палыч шёл за ним. Преодолев коридоры, развороченные взрывами и заваленные трупами, они спустились к выходу. Кажется, здесь была самая жестокая схватка – тела артельных и клаберов лежали друг на друге. Соработники вытаскивали своих, относя на пляж, где под размеренные молитвы владыки Назария торопливо грузили в вертолёты.
Чуть поодаль от входа лежала особенно большая гора трупов. Над ней, потупив голову, стоя Ак Дервиш. Палыч с Русланом подошли к нему. Батырь не обернулся, но горестно произнёс:
– Говорил я ему… говорил: «Куда тебя несёт, старый ты уже»…
Комок подкатил к горлу Руслана: среди убитых им врагов величественно возлежал Герш Лисунов. Даже в смерти он напоминал то ли почтенного льва, то ли римского сенатора, а лицо оставалось ироничным и слегка надменным.
В первый раз за много-много времени Руслану захотелось заплакать. Но он, конечно, этого не сделал.
В вертолёте, взявшим курс на небольшой островок, который правительство Индонезии сдавало в аренду некой коммерческой фирме, в дела которой предпочитало не соваться, Руслан глядел, как в сиянии заходящего над океаном солнца тонет вершина Монтана де ла Крус. Не думал ни о чём. Сердце давила тоска. Он чувствовал себя пустым и не нужным, как выпитая бутылка. Палыч положил руку ему на плечо.
– Когда все умрут, тогда только кончится Большая игра, – прошептал он.
Юноша ничего не ответил.