Дикари

– Ладно, дела так дела! – коротко, но доброжелательно отрезал собеседник. – Я не хочу быть любопытным...

– Тем не менее, – ответил Сулла, – я пробуду здесь несколько дней, и, как только смогу, обещаю, что повидаю тебя! Как твое имя?

– Арпокрас! Хозяин Арпокрас. Всякий укажет, где я живу! Большой белый дом с навесом из черепицы, возле бассейна, под акведуком...

– Обещаю, – сказал Сулла. – Vale!

– Vale! – ответил другой, улыбаясь, и приветственно поднял руку. – Удачи тебе с Металлой, – бросил он, прежде чем стал спускаться по ступенькам.

Глава 14

Наказывайте ваших непокорных рабов

Сулла въехал во двор школы «Желтые в зеленую полоску». Два раба-сторожа увидели на сбруе его лошади серебряные пряжки с гербом Менезия. В тот же момент на галерее появился управляющий. Сулла припомнил, что видел его в тот день, когда знакомился с дворцовой челядью Менезия. Он быстро спустился по внешней лестнице галереи, которая шла по второму этажу основного здания и ограничивала двор с одной стороны.

– Господин, почему ты не предупредил о своем приезде? Все бы собрались приветствовать тебя...

– Это не обязательно, – ответил галл. – Я увижу каждого в свое время. Мне нужно встретиться с Металлой. Она здесь?

– Она вернулась, господин. Я провожу тебя к ней.

– Лучше укажи мне дорогу. Я пойду один.

– Как пожелаешь, господин. Она в своих покоях. Ты пройдешь через двор и после конюшен увидишь здание за садом.

Сулла прошел под аркой в глубине двора и очутился перед конюшнями. Конюхи-рабы рассматривали нового хозяина с большим интересом. Он похвалил их за хорошее содержание помещения и направился к саду. Сад заканчивался леском из красных буков и далее рядом кипарисов. За ними и находился дом возницы. Его и не сразу-то было видно за стволами деревьев. Фронтон поддерживали восемь колонн, за ними вход в атрий, посреди которого стояла серебряная статуя, изображавшая саму Металлу. Она стоя управляла боевой колесницей...

И что за чувство испытывал Менезий к Металле? Сулла сам был тому свидетелем: не женщина, а опасное животное! В чертах статуи горел огонь насилия, что не мог, конечно, не заметить такой совершенный человек, как Менезий, который читал философов и относился ко всем вещам с высоты своего блестящего интеллекта! Озадаченный, Сулла с минуту постоял перед изображением из массивного серебра. Специально ли патриций лишь подчеркнул недостатки возницы? Значит, именно в этом и проявилась его страсть. Менезий испытывал двойное удовольствие, когда обладал этой кровожадной рабыней и представлял ее более зловещей убийцей, чем она была на самом деле.

Обернувшись, Сулла увидел босоногих рабынь. Они подошли к нему и рассматривали его с удивлением. Самая старшая из них заговорила:

– Кто ты и почему тебя пропустили сюда?

– Я – Сулла. Знаешь ли ты хотя бы имя твоего хозяина?

– Как же мне его не знать? Все здесь только и говорят о галле, которому мы отныне принадлежим. Постой! Я позову Металлу, и ты познакомишься с ней...

– Вижу, тебе знакомы правила хорошего тона, – пошутил бывший офицер-легионер. – Но не беспокойся. Мы уже познакомились, – сказал он, показывая рукой на серебряную статую возницы.

– Тогда иди все время прямо, – сказала рабыня, – и постучи в белую дверь.

Прежде чем уйти, он снова обратился к ней.

– Вы довольны своей хозяйкой? – спросил он сдержанным голосом.

– А ты можешь изменить вселенную? – Она скорчила гримасу.

– Нет, не совсем, – пробормотал Сулла, уходя. – Но могу заставить крутиться быстрее или медленнее...

Он миновал несколько безлюдных комнат, пока не оказался перед белой дверью. Не постучал, а просто откинул медную щеколду, начищенную до блеска. Перед ним открылась очень красивая и большая комната, облицованная плитами черного лавового камня. Взгляд его уперся в кирпичную стену, покрытую глазурью. Вдоль стены бассейн с водой и цветками лотоса. Дальняя часть комнаты находилась под открытым небом, а высокие двери из эбенового дерева представляли собой передвижную перегородку. Их закрывали, когда было холодно.

Помимо бронзовых жаровен на резных ножках, в комнате стояли лишь кровать, два кресла с сиденьями из слоновой кости и низкий столик с маленьким гонгом. На стенах висели мечи, а копья стояли прислоненными к колоннам. Они же поддерживали кесонный потолок, выкрашенный в черные и белые ромбы.

Металла, в белой тунике, сидела на кровати. После возвращения с арены служанки вымыли и сделали своей хозяйке массаж. Две женщины на корточках у ее ног удаляли ей волоски на ногах. Все три повернули головы и смотрели на Суллу.

– А! – закричала Металла презрительным тоном. – Галл! Верный друг!

Служанки поднялись, держа в руках свои приспособления: чашки с воском и маленькие жаровни на древесном угле. Они не знали, остаться и присутствовать при неприятной сцене или удалиться без личного приказа хозяйки, тем самым вызвав на себя ее гнев.

– Только тебя здесь и не хватало! – продолжала она.

– Ты не удостоилась прийти ко мне вчера, я побеспокоился сам... – спокойно возразил Сулла. – Бывший легионер посмотрел на стоявших служанок. – Оставьте нас, – приказал он.

Обе рабыни вышли через маленькую дверь. Должно быть, она вела в туалетные комнаты и комнаты служанок.

Металла рассмеялась.

– Раскомандовался, – иронично заметила она.

– А как же иначе, – улыбнулся Сулла.

Она посмотрела на него с отвращением. Поправила подушки на кровати, расположилась поудобнее. В каждом ее жесте чувствовался вызов.

– Ты, конечно, приехал, чтобы и здесь все прибрать к рукам? – продолжала насмехаться она.

– Я приехал потому, что ты очень много значила для Менезия...

Она пожала плечами.

– Не так уж и много. Всего лишь любимая игрушка! – горько сказала она. – Лицо ее стало непроницаемым. – Обойдемся без красивых фраз! Не пытайся разжалобить меня лестью... Галл, послушай меня: ты ничего для меня не значишь и никогда не будешь значить. Менезий дал тебе право решать мою судьбу. Не надейся, и пальцем не пошевельну, чтобы снискать твою милость. Тому не бывать никогда, ты слышишь? Через недельку-две ты захочешь переспать со мной! Не сразу, конечно. Ведь твой друг только что умер. Но ты захочешь этого, я знаю... Так зачем ждать? – воскликнула она вызывающе. – Давай, бери! Все твое! По завещанию!

И Металла развязала тунику. Она упала к ее ногам. Широко раздвинула ноги. Сулле открылось ее самое интимное место – половые органы с начисто удаленными волосами.

Сулла, сидевший на стуле, даже не пошевелился.

– Нет? Тебе стыдно? – играя удивление, спросила она. – Может, ты сомневаешься в действительности завещания? Здесь, в Риме, с нашими судами... Все продается и все покупается! Затей кто-нибудь тяжбу с тобой, как все говорят, и ты потеряешь все, что таким чудесным образом заполучил. Так спеши! Возьми меня, пока я еще тебе принадлежу!