Дикарка для Хулигана

Привёз Диану к себе, а здесь, сука, какая-то блат хата. Утром они должны сдать мне ванную с новым ремонтом, а там даже плитка не вся положена.

— Какого ебаного хуя вы развалились? Дохуя уже сделали?! Деньги, блядь, берёте за то, что у меня в хате дышать нечем?!

— Мы просто на перекур вышли. — тарахтит прораб.

Сгребаю его за комбез и встряхиваю.

— На кухне, блядь, перекур?! Я русским языком сказал, что курить на балконе! Думал, блядь, не джамшуты, понимаете! А не тут-то было! Если завтра в восемь утра ваша работа не будет выполнена, то ни копейки не получите! Ещё и кофе, который вы выжрали, купите и оплатите химчистку мягкой мебели и ковров от никотина и вони! Ясно, блядь?!

Пока работяги приходят в себя и мчат делать свою работу, умываюсь ледяной водой, чтобы немного остыть. Хотел же по нормальному решить, но еле сдержался, чтобы не залить полы кровяхой. Блядь, думал покажу Дианке, как живу. Не хочу, чтобы она думала, что я реально какое-то чудовище, живущее в пещере.

Когда сказала, что хочет увидеть логово монстра, то я себя реально каким-то зверем ощутил. Поселилась внутри какая-то маниакальная решимость доказать ей, что не настолько я монстр, но сука, не вышло из-за этих проклятых рабочих.

Устроили тут, мрази.

Высовываюсь в окно по пояс, забиваясь холодным вечерним воздухом. Успокаиваю внутренний кипиш, но зубы всё равно скрипят.

Меня передёргивает от неожиданности, когда Ди влетает в меня со спины, обнимая. Накрываю её руки.

Вдох-выдох. Ещё. Ещё. И ещё, сука.

Успокоиться никак не удаётся.

— Егор, — шуршит тихо, но уверенно, — расслабься. Ничего ужасного не произошло.

— Знаю. Но, сука, думал, сегодня уже вернусь в квартиру, а тут пиздос. Придётся в гостинице номер снимать. К отцу тоже возвращаться не стану.

— Может, переночуешь у нас? — так резко оборачиваюсь, что едва Дикарку с ног не сношу. Ловлю поперёк тела, вглядываясь в её открытое лицо. Только собираюсь сказать, что отличная будет картина, когда мы вдвоём явимся к ней домой с заявлением, что я остаюсь на ночь, как она начинает трещать. — У нас есть свободная комната. Можешь там остаться. Отвезёшь меня на парковку, а через пару часов позвонишь Нику или Максу. Уверена, что ни они, ни родители против не будут. Заодно и меня спасёшь от пыток, которые меня ждут. — добивает с улыбкой во все тридцать два. — Соглашайся, Егор. И не придётся тебе ни в гостиницу ехать, ни к отцу, ни здесь оставаться. Ну что ты ломаешься, как целка?

Последняя её фраза стирает весь негатив и напряжение, и я начинаю ржать. И Дианка смеётся.

Ни малейшего понятия, как ей удаётся вот так просто уничтожать мою злость.

— Ты нереальная, моя Дикарка.

В итоге через три часа я стою на пороге дома Диких с заварными пирожными и лыбой до ушей, потому что за спиной Макса маячит счастливая Дианка и подмигивает мне.

Понимаю, что пусть ей и досталось за то, что не ночевала дома, но всё же моя Дикарка это пережила.

А вот я, сука, понятия не имею, как пережить этот вечер и ночь, чтобы не спалить её семье наши отношения.

— Ты чего застыл? — бурчит Максометр. — Заходи, давай. Мы как раз ужинаем.

— Я принесу ещё тарелку. — выбегает из холла Ди, в то время как я еле сдерживаю себя, чтобы не рвануть за ней и не зажать где-нибудь в тёмном углу.

Блядь, отлично же знаю, что пара часов без неё не конец света, но так обнять хочется.

Когда отвёз к байку, ещё не меньше часа целовались. Ди цеплялась за меня, как в последний раз. Да и сам не лучше. Стоило ей на шаг отойти, обратно тащил.

Незаметно перевожу дыхание и шагаю за Максом. Когда пожимаю всем руки и передаю тёте Наташе пирожные, ловлю в фокус Диану, которая неотрывно сверлит тяжёлым взглядом Андрюху. И, блядь, не зря. Когда протягиваю ему лапу, жмёт с такой силой, что она хрустит. Глазами же выпускает в меня обойму разрывных.

В какой-то момент я даже успел решить, что он реально смирился с тем, что Ди теперь со мной, но хер там. Знаю, что она собиралась поговорить с братом, но не уверен, что ей это удалось.

— Какого хрена ты сюда притащился? — рычит мне в ухо, когда якобы хлопает по плечу.

— Объясню, когда одни будем. — шиплю сквозь зубы.

— Садитесь за стол. Жаркое стынет. — приглашает их мама, и мы рассаживаемся в разных концах стола.

И да, блядь, я оказываюсь рядом с Дикаркой.

Пока она ковыряется в тарелке, незаметно касаюсь её голой коленки. Ди вздрагивает и покрывается мурашками.

— Даня, ты чего? — бомбит Никитос, сидящий напротив неё.

— Отвали. — шипит девушка, нырнув обратно в содержимое тарелки.

— Хватит дуться, Диана. — подключается Виктор. — Ты сама виновата. Поставила всех на уши. Дома не ночуешь. Ходишь по ночным клубам. Встречаешься с какими-то неизвестными парнями, а теперь дуешь губы, что тебя за это ругают.

— Я не буду дуться, если вы не будете относиться ко мне, как к малолетней идиотке!

Подрывается из-за стола, с громким звоном швырнув вилку в тарелку.

— Немедленно успокойся. — командует её отец, но Ди явно несёт не туда.

Сжимает кулаки, собираясь ответить. Подскакиваю со своего места и опускаю ладонь на плечо.

— Не надо, Дикарка. — толкаю так тихо, что никто кроме неё этого не слышит. Громче уже добавляю. — Не психуй, Данька. За косяки надо отвечать.

Девушка тяжело вздыхает и опускается обратно на стул. Ловлю в фокус офигевшие лица всего семейства Диких. Кажется, мне только что удалось предотвратить взрыв, что их очень удивило.

Палево, конечно. Не стоило мне вмешиваться, но поздно. Не мог я допустить, чтобы она сейчас ещё и с предками ссорилась. Хватит и того, что моё присутствие накаляет Андрюху до бела.

Впрочем, остаток ужина проходит без дальнейших происшествий. Близнецы тащат меня играть в приставку, а я могу думать только о том, что Дианка совсем рядом. Пока, сидя на полу, гасимся в какую-то стрелялку, она устраивается на диване. К ней на колени тут же паркуется огромный пушистый серый котяра, который мурчит на всю комнату, пока Ди чешет ему за ухом, что-то тихо приговаривая.

Примерно так же она бормочет, когда у меня башню срывает. Не зря, оказывается, подумал, что как с диким зверем…

— Эта наглая морда опять здесь. — бурчит Макс, косясь на кота.

— Не трогай Бублика. — рыкает Дикарка, крепче прижимая к себе лохматого.

— А ты чего его так сильно любишь? — улыбаюсь, протягивая руку к животине, за что сразу получаю когтистой лапой.

— А-у, бля. — шиплю, вытирая кровь.

— Вот за это. Эта сволочь лохматая только Даньку не изводит. Если бы не она, то давно бы уже на улицу вылетел. — отбивает, глядя на котяру, который отзывается на его замечание рычанием. — И не рычи на меня, скотина, пока я тебе когти по самые уши не обрезал.