Дикарка для Хулигана

Я не соврала брату, когда сказала, что понимаю то, что с Егором мне придётся не просто, но я умею бороться. А самое главное, что я не умею сдаваться и всегда побеждаю. Вижу цель — не вижу преград, даже если ими забит весь мой путь до этой цели. А так оно и есть. Я должна не только убедить братьев в том, что они обязаны принять нас с Егором, но и пробиться в его сердце и голову. Понять. Помочь. Излечить. Я смогу это сделать. Обязательно смогу. У меня нет права на ошибку. Я не могу опускать руки, как бы сложно ни пришлось.

— О чём опять думаешь с таким серьёзным лицом? — высекает Северов, притягивая меня к себе.

Улыбаюсь и отрезаю полушёпотом:

— О том, что буду скучать по тебе.

Ласкает пальцами скулу и сипит не громче меня:

— Встретимся завтра.

— Если меня не посадят пожизненно. — толкаю с улыбкой.

— Доверяешь мне?

— Безгранично.

— Тогда я найду способ, Диана, встретиться с тобой.

— Зуб даёшь? — рассекаю, начиная хохотать.

— Если тебе так нужен мой зуб, то забирай. Хоть все, Дикарка.

— Тогда ты не сможешь хулиганить.

Парень тоже забивает пространство своим смехом и отсекает:

— Я найду способ.

На парковке сразу иду к мотоциклу, но Северов перехватывает меня.

— Поехали на машине. Быстро проверю рабочих и отвезу тебя обратно сюда.

Бросаю быстрый взгляд на серебристую бэху и сердце сбивается с ритма. Тяжело сглатываю, пробивая горло, и опускаю ресницы. Рёв крови в ушах перекрывает все внешние звуки. Даже ощущения гаснут на фоне начинающегося приступа паники.

Беря себя в руки. Вгоняю ногти в ладони и упорно втягиваю воздух огромными порциями.

— Диана? — вопросительно выталкивает Гора, накрывая рукой мою сжатую в кулак.

Блядь, как же я не хотела, чтобы он знал о моей фобии. Я вообще ненавижу показывать посторонним слабости. Терпеть не могу жалость и сочувствие. В детстве нахлебалась его сполна. Тогда же и выросла. Всего за два года я стала взрослее на целую жизнь. Проходить через Ад в пять лет, то ещё испытание и для физической силы, и для психики, и для силы воли, но я смогла. Правда, некоторые страхи так и не вышло преодолеть.

Понимаю, что скоро мне придётся загнать Кавасаки в гараж, а если мы будем встречаться, то Егор будет приезжать на машине. Не смогу же я гонять его вокруг своего дома, чтобы просто ходить за ручки. Рано или поздно мне придётся признаться.

Открываю глаза, крепче сдавливая кулаки, и прошу:

— Только можешь не гнать? Я…

— Понял. Не говори. — прижимает меня к груди, поглаживая по волосам сверху вниз. — Я понимаю. Можешь не объяснять. Буду вести осторожно.

Поднимаю на него растерянный взгляд, дробно дыша.

— Ник с Максом рассказывали тебе?

Он отрицательно качает головой и отрезает:

— Никто ничего мне не рассказывал. Просто человеку, у которого столько дерьма на душе, не сложно понять, что ты боишься.

— Хочешь знать? — шуршу почти не слышно.

Я не готова рассказывать об этом, но… Если это поможет Северову открыться передо мной, то я готова.

— Узнаю. Когда ты сама захочешь рассказать. Когда будешь готова, Ди. Не надо заставлять себя. Не мучай. Я приму, когда придёт время.

— И я приму, Егор.

— Знаю. Мне тоже надо время. Я уже многое рассказал тебе. Извини, что не говорю всего, но я пока не готов к этому. Сложно. Вижу, что и тебе тоже. Давай не будем гнать коней. У нас ещё будет на это время.

— Хорошо, Егор. Спасибо. — выталкиваю искренне, а потом добавляю. — Несмотря ни на что, ты совсем не плохой человек. Можешь говорить что угодно, но я вижу тебя, Егор. Вижу. И я принимаю тебя со всеми твоими демонами, монстрами, тараканами, страхами, секретами. Принимаю таким, какой ты есть.

— Неужели совсем не боишься? — переводит ладонь на щёку, поглаживая скулу.

А я впервые вижу в его глазах надежду. Она горит так ярко, что на мгновение слепит меня. Прикрываю глаза и накрываю его руку своей. Толкая пальцы, сплетаю с его. Поднимаю ресницы, попадая в гипнотическое поле проклятой бирюзы. Моей бирюзы.

— Иногда. Но недостаточно, чтобы отказаться от тебя. Принимаешь?

— Принимаю, Диана.

Глава 20

Дороги назад не будет

Всю дорогу неотрывно слежу за Дикаркой, которая без конца сжимает кулаки и жмурится. Хватает кислород исключительно поверхностно и короткими урывками с ржавыми хрипами.

Мне, блядь, реально страшно за неё становится.

Впервые за те годы, что я за рулём, ползу по дороге с черепашьей скоростью, но её всё равно пиздос как колотит. Трясётся так, что стук зубов перекрывает музыку.

Накрываю рукой её кулак, но она даже глаз не открывает.

— Могу ещё сбросить. — предлагаю, вынуждая её посмотреть на меня.

Она с дрожью разлепляет веки и толкает севшим голосом:

— Не надо. Ты и так ползёшь. Это из-за того, что я еду с тобой первый раз. Скоро пройдёт. Просто надо привыкнуть.

Я уже реально подумываю убавить скорость до улиточной, потому что Диана продолжает трястись.

Если бы не понимал, что это гнилой страх, решил бы, что у неё эпилептический припадок. До такой степени её колбасит. Сильнее сжимаю её кисть и хриплю:

— Спроси меня.

— О чём? — шелестит, не открывая глаз.

— О чём хочешь. Я отвечу. Говори со мной. Постарайся отвлечься.

Блядь, охеренная идея была. Видел же, что она чуть ли в истерику не впала, когда предложил со мной поехать, но всё равно, сука, не отказался от этой затеи.

Не надо быть гением, чтобы понять, что она катастрофически боится ездить на машинах, а значит, скорее всего, она побывала в аварии. Причём нихеровой такой аварии, которая оставила отпечаток на всю жизнь. Так же, как и шрамы на её ногах.

Ещё на озере их заметил. Утром пальцами по одному из них прошёлся, но спрашивать не стал. И дело не в том, что я не хочу знать, что с ней случилось, а потому, что не хочу, чтобы она спрашивала о моих.