Дикая фиалка Юга

И Клери тоже замолчала и задумалась. Потом неуверенно сказала:

– Сегодня приедем поздно, задержались ведь с этими - она качнула головой в сторону спящего ребенка - а завтра попробую залезть и посмотреть. Может, хоть на часть налога наберём средств.

Потом, подумав, добавила:

– А ещё я сегодня видела в городе, когда вы кинулись мальчишку защищать, на крыльце таверны, не в самой толпе, стоял ваш жених, мистер Говард Мейфорд. Он там стоял со своей матушкой, миссис Мейфорд и незнакомой девушкой, по виду северянкой. Наши девушки не такие, они совсем другие. Сестер у мистера Говарда точно нет, так что кто эта девушка - не знаю. Они заметили, что я на них смотрю, повернулись и быстро ушли. И вас, мисс Вайолетт, они тоже видели, с крыльца хорошо было видно.

Глава 10

Я равнодушно пожала плечами. Я лично никакого Говарда не знала, так что странное поведение "жениха" и его родственников меня совершенно не волновало. Клери взглянула на меня с недоумением.

– Мисс Вайолетт, вы ещё совсем недавно только и разговоры вели о Говарде. Подружкам хвастались, говорили, какой он красавчик, белокурый, с голубыми глазами, как небо.

Я с недовольством буркнула:

– С недавних пор поняла, что мне нравятся брюнеты! Ну не помню я его, Клери! Совсем! Судя по имени-фамилии, он британец. Не понимаю, как paрa позволил такой будущий брак. Французы предпочитают браки внутри своих.

Клери слабо улыбнулась.

– Так, да не совсем. Иногда бывает и по-другому. Ваша мама, Мэри Лафойе, чистокровная британка. Но месье Анри увидел однажды ее и все, влюбился. Пошел против своей семьи, но женился по любви. И прожили они свою жизнь в любви и согласии. Согласился отец на твою помолвку, потому что надеялся, что вы немного повзрослеете и передумаете. У вас ведь мнения и желания менялись каждый день.

Я угрюмо пробормотала:

– Сейчас не буду менять желания. Не до того. Мне бы налог заплатить да хозяйство поднять. Не до женихов мне, нянюшка.

Клери печально кивнула.

– Да, проклятые нордлинги все изменили. Вам бы сейчас беззаботной бабочкой прекрасной порхать на балах, сводить с ума поклонников. А вот приходиться и корову доить, и подбирать невесть кого-то - она покосилась на мирно спящего ребенка - голову забивать проблемами денег, да и такую боль носить в душе - потерять родителей в таком юном возрасте, да и вообще все.

Клери всхлипнула едва слышно. Я, стараясь утешить добрую женщину, обняла ее за плечи. А про себя выругалась - два дня здесь, а до сих пор не сходила на кладбище, где похоронены родители Вайолетт. Это может показаться окружающим странным и подозрительным. Обязательно завтра схожу. Далее мы ехали молча, погруженные каждая в свои невеселые думы.

Приехали мы уже поздно вечером, задержались мы в городе сильно. Возницу, который доставил малыша Лаки, мы не отпустили домой в ночь. В дом идти он постеснялся, решил ночевать под навесом, где лежало сено для Буланки и Пеструхи. Там же пристроили и пони. Возница же и помог обиходить наш и свой транспорт, покормил Лаки, вслух удивляясь человеческой жестокости.

За день Сюзанн при посильной помощи Валери убралась в пустующих комнатах, освободила от ненужной мебели две комнаты, которые я определила как столовую и гостиную. Страшно подумать, как эти две худенькие девчушки тягали мебель. Вот уверена, что Гийом не шевельнулся, чтобы помочь девушкам.

Поэтому легко нашли маленькую каморку для Жана, пока ему и этого хватит. Окно в комнатке было, а также кровать, тумбочка и маленький столик. Опять понадобилась помощь возницы. Тот легко поднял мальчишку на руки и перенес в каморку. Сюзанн накормила приезжего ужином, мальчику дали кружку молока и ломоть мягкой маисовой лепешки. Он с жадностью съел все и опять упал на постель. После голодовки и такой травмы много есть, да ещё и тяжёлой пищи не стоит, желудок заболит.

И мы с Клери поели нормально, наконец. Кое-как ополоснувшись после дороги, решили, что мыльную завтра протопим. И разошлись по своим комнатам. Мари и Гийом так и не вышли из своей комнаты, кстати. Все в оскорблении, что я их "ограбила".

Я совсем не выспалась, но вставать надо. Солнце уже встало. Натянув очередное темное платьице, кое-как расчесала свою гриву, заплела французскую косу и сама про себя хихикнула - теперь я француженка, заплетаю французскую косу, а здесь про такую прическу и не слыхали! Зато удобно, волосы не мешают, шпильки не выпадают. Вздохнула, оглядела ещё раз свое платье. Ужасно неудобно работать в нем. И у маменьки в платьях тоже нет ничего подходящего. Амазонка вообще не вариант.

Может, из папенькиных старых костюмов переделать что-нибудь? Какие-нибудь брючата и сюртучок. Наверняка потрясу местные устои нравственности. Хотя мне все равно, не визиты же я намерена в этом наносить! Решено - сегодня же вечером займусь переделкой! А пока я пошла в сторону кухни, откуда весьма аппетитно пахло молочной кашей с маслом, свежими лепешками, заваренным чаем.

На кухне хозяйничала недовольная Мари, ей помогала Сюзанн. Валери, очевидно, пошла на скотный двор, у нее свои заботы. Я попросила Сюзанн позвать к столу Клери и Жана, если он может сегодня ходить. Надо, кстати, глянуть на спину ребенка, и если что, то приложить те листья, которыми лечила меня Клери. Экономка и мальчик пришли одновременно, только Жан растерянно топтался на пороге, не зная, будет ли ему позволено пройти к столу. Клери взяла ребенка за руку и подвела к столу, усадила.

Сюзанн подала нам молочную кашу, далее на стол были поставлены горячие, пышные лепешки, маслёнка с брусочком жёлтого масла, в вазочках патока и густые сливки. И дымился в чашке свежезаваренный чай. Услада для глаз и радость для желудка. Мы как раз закончили завтрак, когда Сюзанн сказала, что пришли люди из поселка, которые раньше работали в усадьбе. Точно, я сама же сказала тогда пейзанину. Вот и отлично! Пойду беседовать, только прихвачу Клери с собой.

Во дворе и в самом деле стояли несколько человек, поодаль тусовался недовольный Гийом. Увидев меня, вперёд выступил прилично одетый, важный, как верблюд перед туристами, мужик лет пятидесяти.

– Доброго утречка, мадмуазель Вайолетт! Вот Мишель сказал, что вы работников приглашали. Так я их привез, да узнать хотел, что вы намерены делать тут. У вас же все сгорело! Может, вы намерены уехать отсюда? Так, мы тогда можем выкупить земельку-то у вас, которую арендуем. Но только ежлив недорого, денег-то у нас не шибко много. Да и нынче много пустых земель, и продают их дёшево. А сахарок-то вы продавать будете? Господин управляющий говорил, будто у вас лишний остался? Так мы тоже прикупить согласны, ежлив не задорого, а то его сейчас...

Договорить он не успел, я перебила это словоизвержение, а то у меня аж голова закружилась от обилия информации:

– Ага, и сахару полно на рынке! Вы что, милейший, совсем меня за дуру держите? Я сама вчера была на рынке в Монро! И чтобы прекратить лишние разговоры - я ничего продавать, не намерена - ни землю, ни сахар. А для чего мне нужны люди - не вашего ума дело! Вы лучше предоставьте мне список людей, кто раньше работал на сахарном заводе. И список отработок на моих землях тоже. Хватит прохлаждаться, пора начинать работать.