Дикая любовь

– Шаман? Мужчина?

– Да. Но его придется потерпеть, тем более, он не очень интересуется женщинами, так что не переживай.

– Как это не очень интересуется? Он дал обет? Или женат?

– Нет. Он не нашего племени. Прибился к нам больше десяти лет назад. Мы сначала были очень осторожны с пришлым, но оказалось, что ему благоволят боги, а великие духи помогают. Да и в племени шаман – это великое добро. Нам повезло, что Точо остался с нами. Но женщин он недолюбливает, а потому до сих пор не завел семью, живет сам. Я не слышала, чтобы он за эти годы даже просто ходил к женщине, чтобы успокоить тело. У нас в племени много молодых вдов, но ни одна его не прельстила.

– Странно…

– Да, необычно, чтобы человек так относился к своему телу, но это его выбор, мы не властны вмешиваться. Быть может, Точо еще просто не встретил ту, кто заживет в его сердце и заставит петь душу, зажжет тело.

– Возможно. А что дальше с ритуалом?

– Дальше, после реки вы вернетесь в поселение. Тут уже будут гореть костры. Ритуал продолжится. А потом вы уединитесь. Все. Раньше ритуал проводился на природе. Сначала обмывались в воде, потом обсыхали на ветру, прыгали через костры и любились на земле. Но теперь и меха на ложе заменят земную стихию.

– И я этому очень рада, - выдыхаю с облегчением, вызвав у индианки новый приступ смеха.

– Давай поедим, и ты немного отдохнешь перед ритуалом. А то, боюсь, мой брат ночью не даст тебе отдохнуть, - смеется Уна.

Я же густо заливаюсь краской, а сердце начинает дико стучать. Только никак не могу понять: от страха, или от предвкушения?

После того, как мы поели, Уна показала мне, где лежит посуда, продукты, где можно взять дрова и воду. Когда мы вышли из вигвама, я провожала сестру мужа, мимо нас прошли ее старшие сестры. Обращаю внимание, что они курсируют мимо, словно нас обеих нет. Ну, со мной все понятно – покусилась на любимого брата, а что с Уной?

– Чего это они? – спрашиваю у девушки.

– Делай, как я – не обращай на них внимания.

– Ладно, я понимаю…

– Поверь, ты еще ничего не понимаешь. Мои сестры не замужем, им больше нечем заняться, кроме как собирать сплетни и сплетничать самим.

– А почему они не замужем? Красивые обе.

– Они хотели в другие племена уйти. Многие вожди сочли бы за честь породниться с нами, но Арэнк всем отказал.

– Почему?

– Старшая на тот момент была влюблена в одного воина из нашего племени. И брат счел ее желание уйти в другое племя глупостью.

– Почему? Воин был женат?

– Нет, он был свободен и влюблен в Нэша.

– Тогда почему??

Уна вздыхает, а потом говорит:

– Давай я расскажу об этом в другой раз? Сегодня был тяжелый день для нас обеих.

– Да, конечно. Извини, что задерживаю тебя, ты, наверное, хочешь отдохнуть.

– Да, благодарю. Рада была с тобой познакомиться, Мизу. Уверена, вы с моим братом будете счастливы вместе.

Уна уходит, а я возвращаюсь в вигвам. Чуть позже одна из женщин приносит мне платье для обряда. Выбеленная тонкая ткань, длина закрывающая колени, короткий рукав. Здесь, в долине, тепло. Но все равно, как выяснилось, еще только середина весны, а наряд мне дали словно для жаркого лета. Плюс к тому же придется купаться в холодной воде. Надеюсь, я не заболею, а то весело начнется моя семейная жизнь.

Едва успеваю переодеться в принесенный наряд, как в вигвам заходит Арэнк. Широкое и высокое до этого жилище вдруг становится меньше размерами из-за присутствия вождя шести племен. Муж обжигает взглядом мои голые ноги и протягивает теплую меховую накидку.

– Надень, и пойдем, шаман уже ждет.

При этом сам вождь одет только в многослойную набедренную повязку, похожую на шотландскую юбку, но сделанную из кусков звериной кожи. У него очень много открытых участков тела. Слишком много. Ноги, руки, грудь, живот. Мне стоит большого труда перестать его рассматривать и сосредоточить взгляд где-то на уровне мужских плеч.

Обуваюсь и надеваю меховую накидку поверх платья. Перед выходом муж впервые берет меня за руку. Я едва сдерживаюсь, чтобы не охнуть от ощущения его горячей мозолистой ладони, в которой тонут мои пальцы. Мы выходим из вигвама, нас приветствует все племя. Едва начинаем идти по узкой дорожке в толпе людей, как женщины затягивают красивую, ритмичную песню, от которой хочется, и плакать, и смеяться одновременно. Уже почти в конце дорожки я вижу лицо Уны. Она мне машет рукой, а я киваю ей в ответ, робко улыбаясь.

За нашей спиной остаются поющие женщины и остальные соплеменники, а мы идем вперед. Чуть спускаемся по тропинке и оказываемся на берегу реки. Луна сегодня не полная, но сияет так ярко, что все хорошо видно. По напутствию мужа я снимаю обувь и накидку, захожу в воду. Мы подходим к шаману. Я ожидала увидеть старца, убеленного сединами, а передо мной крепкий, высокий, молодой мужчина с волосами гораздо светлее, чем я встречала до сих пор у индейцев. На нем какое-то бесформенное одеяние и головной убор с перьями птиц.

Шаман не спускает с меня глаз, пока мы подходим к нему. Чувствую возрастающую неловкость от столь пристального внимания, едва подавляю в себе желание спрятаться за широкую спину мужа.

– Мы готовы, - говорит Арэнк, едва останавливаемся напротив шамана.

– Духи предков довольны твоим выбором, вождь, названный Арэнк в честь ярких звезд. Они принимают в семью ту, что зовется Мизу и будет, подобно чистому ручью, утолять твою жажду до скончания ваших дней. Так совершите же подношение в честь водной стихии, и да примут Боги ваш союз.

Арэнк начинает первым. Он смачивает обе ладони в реке и подносит к моей шее. От дикого контраста прохладной воды и его горячих пальцев на моей коже, я вся вспыхиваю, подобно спичке, и хватаю ртом воздух. Муж набирает в ладони воду и льет на мою грудь, а потом проводит по ней руками, заставив меня стыдливо опустить глаза, потому что не только ему, но и шаману отчетливо видны обтянутые светлой мокрой тканью торчащие вершинки груди. Еще две горсти воды уже на живот и столько же на бедра. Движения мужа неторопливые и торжественные. Последним он касается моего лица. Влажные пальцы обводят лоб, спускаются по вискам на щеки, касаются губ. И замирают. В ритуале этого племени положено целоваться мужу и жене. Это я понимаю только тогда, когда Арэнк наклоняется и прижимается своим ртом к моему. Этот поцелуй такой жгучий и быстрый, что не совсем понимаю: я действительно ощутила скользящее движение языка мужа на своей нижней губе, или мне показалось?

Растеряно смотрю на Арэнка, хлопая глазами.

– Теперь твоя очередь исполнить ритуал, - словесно подталкивает меня шаман, о присутствии которого я на какое-то время даже забыла.

Вздрогнув, набираю в ладони воду и на секунду замираю, не решаясь коснуться мужа. Это будет первый раз, когда я сама, по собственному желанию до него дотрагиваюсь. Подрагивающими пальцами провожу с его шеи вниз, на грудь. Лицо мужа ничего не выражает, только глаза горят углями. Снова набираю воду и лью на мужскую кожу. Можно было бы подумать, что Арэнка совершенно не волнует, ни ритуал, ни я, если бы не легкая, едва заметная дрожь его стальных мышц под моими пальцами. Это дает мне какую-то внезапную легкость и чувство собственной привлекательности. Ощущать, как сильное мужское тело напрягается, когда проводишь кончиками пальцев вниз, от груди к твердому прессу, как на гладкой коже появляются знакомые «мурашки» от простого прикосновения моих рук. Я как-то вдруг делаю для себя открытие: мне приятно касаться мужа и меня волнует его ответная реакция.