Дикая Морковка
Шрифт:
— Это мое дело. И тебя оно не касается.
Но Андрюшка решительно замотал головой:
— Вот уж фиг! Давай уж я сам буду определять, что меня касается, а что нет!
Саньке ничего не оставалось делать, как пожать плечом:
— Ну, определяй… Мне-то что?
Андрюшка потупил глаза.
— Ладно, это в конце концов неважно… Важно то… В общем, я хотел сказать… Сань, я всего лишь охранник в банке, шишка, в общем-то, невелика, но… — Увидев какими глазами на него смотрит девушка, он пресекся.
А до Саньки только что дошло: ха-ха, да он, кажись, втрескался в нее, а она и не заметила! Ну будет тебе сейчас, Андрюшенька, месть за все, за все!
— Да, ладно,
— Потому что хронически ничего не делает, а только болтает! — закончил за нее Андрюшка. — Он же не способен принять ни одного ответственного решения, как ты не видишь?! Думаешь, ему нужна ответственность за тебя? Без нее ведь как-то спокойнее…
— Ого, как ты заговорил! — невольно удивилась Санька. — У тебя вроде был роман с Раисой? Или она уже вышла из фавора?
— Какого фавора?! — махнул он рукой и тут же поник. — Ладно, черт с вами! Живите, как хотите! — и резко поднявшись, вылетел из лаборатории, оставив растерявшуюся Саньку одну.
Ей было несколько сложно совладать с таким необыкновенным известием. Андрюшка определенно в нее влюбился и только что приходил объясняться… И чего прикажете с этим делать? Надо было срочно кому-нибудь рассказать и потребовать совета.
Санька бессмысленно водила глазами по разложенным в лаборатории предметам. Ах, да, ведь ей надо было патроны Костику отнести!
Они стояли тут же, на столе. Небольшая картонная коробка с надписью: «Патроны охотничьи. Калибр 12. Дробь № 6».
Санька взяла ее в руки, вскрыла крышку. Да, патроны с дробью… Но, граждане, Пал Палыч же был убит пулей! Иначе рана-то состояла бы не из одной большой дыры, а из целой кучи маленьких!
Эта новость совершенно ошеломила археологов. Ася клятвенно заверяла, что Пал Палыч никогда не охотился ни на кого, крупнее глухаря, и пули просто не водились в его арсенале. На всякий случай были перерыты и начальственная палатка, и лаборатория, но никаких патронов, кроме обнаруженных Санькой, найти не удалось. Получалась какая-то мистика: стреляли из ружья дробью, а ранение вышло пулевое. Костик предложил было пойти посмотреть на труп и еще раз все проверить, но желающих смотреть на покойника, который вот уже сколько дней лежит непохороненным, да еще при такой жаре, не нашлось. Оставалось предположить только одно: Пал Палыча застрелили браконьеры. Но как они стибрили клад, если их не видела ни одна живая душа?
Все это ввергло население лагеря в еще большую депрессию, чем обычно. Санька два часа подряд слушала всевозможные фантастические версии убийства начальника, но после того, как Сальери с Раей вновь завели песню о том, что во всем виновато проклятье Геростена, ей стало совсем противно, и она решила посидеть в одиночестве на пляже. Ей надо было много чего обдумать.
В ее живом воображении вырисовывались безрадостные картины: вот никто никогда их не найдет, вот они здесь все одичают… Особенно одичает она, Санька: станет скакать по камням и орать словно Тарзан. И будет ей ужасно одиноко, потому что все их племенные мальчишки, как оказалось, совершенные дураки: либо боятся женщин, либо какие-то шибанутые фанатизмом в голову, либо их вообще за мужиков считать не приходится… И ничего-то с этим поделать нельзя…
Когда она пересекла каменный завал, то услышала, что около ее несбывшегося туалета с миной кто-то ругался. При ближайшем рассмотрении это оказались Серега и Андрюшка.
Оба были какие-то взмыленные и лохматые. Особенно Серега.— Как ты посмел пристать к моей двоюродной сестре?! — кричал он.
— Да я был пьян, — разводил руками Андрюшка. — Представь себе, пья-ан…
— И с чего это ты вдруг напился?
— А… а меня женщины не любят!
— И ты решил… Она же несовершеннолетняя, — набросился на него Серега. — Дура ведь еще… А если…
— Не беспокойся, — успокоил его тот, — мы предохранялись…
Серега, похоже, еле сдержался, чтобы не дать тому по роже.
— На это у тебя мозгов хватило! — завопил он. — Сволочь! Перестань оправдываться!
— Да, я сволочь. Оправдываться перед тобой не собираюсь. Но я был пьян. Неужто ты думаешь, чтобы я в трезвом виде?..
«Да-а, оба хороши, — подумала Санька, — у одного сестра Рая, у другого любовница Рая — тьфу!»
Тщательно обойдя противоборствующие стороны, она вышла к пляжу и тут же увидела Асю. Та сидела на огромном валуне и смотрела в море самым нерадостным образом.
— Чего сидишь? — спросила Санька подругу.
От звука ее голоса Аська вздрогнула.
— А, это ты… Садись, что ль, тоже…
Санька послушно опустилась рядышком, положив голову на дружеское плечо.
— Как думаешь, — прошептала она, еще больше проникаясь Аськиным глубоким и безысходным пессимизмом, — мы когда-нибудь отсюда выберемся?
Аська сокрушенно затрясла головой.
— Выбраться-то выберемся… Только вот зачем?
— Как «зачем»? — испугалась Санька. — Зачем-нибудь…
Но Аське явно ничего уже больше не хотелось.
— Жить неохота, Сань… — пожаловалась она тонким голосом. — Помереть бы сейчас…
У Саньки просто глаза на лоб полезли.
— Ты чего? Чего? — затрясла она подругу.
Аська осторожно спустила с плеча ее ладонь.
— Ничего. Пал Палыча больше нет… И мы даже не похоронили его… Она весьма явственно всхлипнула.
— Ты его любила? — тихо проговорила Санька, мысленно готовясь к самому худшему.
Аська кивнула, размазывая кулаком слезы.
— Слушай, а, может, тебе сексом заняться с кем-нибудь, а? — трепетно посоветовала Санька. — Может, тогда все пройдет?
Аська посмотрела на нее как на ненормальную.
— Дура, что ли?! — Слезы ее моментально высохли. — Совсем с ума сошла… С кем здесь можно сексом заниматься? С Мухиным?
Санька попробовала себе представить эту ситуацию и не смогла. Потом еще раз попробовала, смогла, но лучше бы у нее ничего не получилось.
— Так все плохо, так плохо, — снова начала причитать Аська, — что иногда просто хочется взять и разораться от ужаса…
— А давай поорем? — предложила Санька.
— Чего поорем? — не поняла Ася.
Санька пожала плечами.
— Ну-у, чего угодно… «Мамочка», например. Или «Бабушка»…
— Давай, — тут же согласилась Аська.
И над спокойным голубым морем в сторону Гороховки понеслось:
— Бабушка-а-а! Забери нас отсюда-а-а! Нам тут фигова-а-а-а! Нас плохо кормя-я-ят! Хотим домо-о-ой! Бабаушка-а-а-а!
ГЛАВА 7
Орать было, конечно, интересно, но неумно. И в результате на следующий день у Саньки напрочь пропал голос. Этим тут же воспользовалась Алена и оставила Саньку дежурить на кухне. Благо, жертва не могла отказаться. Так что в течение целого утра ей пришлось чистить мидий, выловленных Серегой и Костиком из моря. Из них изготовляли что-то вроде жаркого. Раковин было целое ведро, а еды получилось совсем мало. Санька исцарапала себе все руки и даже не могла повозмущаться как следует.