Дикие земли. Шарп

А мразь - есть.

– Там.

Брэндон указал на длинную одноэтажную пристройку к конюшне - кирпичную, с узкими горизонтальными окошками, похожими на черные прищуренные глаза.

– Что там?

– Не знаю точно. Но оттуда такие эманации страха и страданий, что мороз по коже.

– Может, там какая-нибудь скотобойня, или вроде того?

– Давайте не будем проверять, а?

– Надо, старина, надо, - вздохнул я и направился к пристройке.

– Зачем? Старые полицейские замашки?

– Вроде того.

Я уже подходил к воротам пристройки, когда Брэндон все-таки догнал меня. Скай бежал рядом, поджимая хвост и тревожно поскуливая.

– Давайте только быстрее, а?
– взмолился парень.

Ворота слегка скрипнули, приоткрываясь ровно настолько, чтобы мы могли протиснуться внутрь.

Пока глаза привыкали к полумраку, мы замерли неподалеку от входа. Потом потихоньку двинулись дальше, ступая по влажной, утрамбованной до каменной твердости земле, присыпанной старой соломой.

– Я, конечно, не фермер...
– пробормотал Брэндон.
– Но это что-то не очень похоже на сарай. Скорее на темницу.

– Увы, - кивнул я.

– Эй, смотрите!

По левую сторону от нас, за деревянной перегородкой, обнаружился целый ряд вмонтированных в кирпичную стену железных колец, в которые были продеты длинные ржавые цепи - на манер кандалов. Большая их часть была пуста, но в одной - в аккурат напротив узкого окошка - кто-то был.

Я подошел ближе.

На кандалах повисло изможденное тело в лохмотьях. Сквозь прорехи в рубашке виднелись жуткие шрамы на груди - неглубокие, но обширные. Спутанные длинные волосы висели, почти скрывая лицо. На руках не хватало несколько пальцев, и кровоподтеки от обрубков тянулись до самых локтей. Но самое главное - бедняга будто бы окаменел. Не шевелился, не дышал. Кожа его стала серовато-зеленого оттенка, как у статуй, которые я видел в бухте Дримерс-Бэй.

Я потрогал его. Твердый, холодный и гладкий. Все-таки скульптура. Но поразительная по детальности и достоверности. Сразу вспомнились легенды о Горгоне, обращающей людей в камень.

– Какая-то странная скульптура, - сказал я, оборачиваясь к Брэндону.
– И место для нее странное.

Брэндон, разглядев каменного узника поближе, отшатнулся и попятился назад.

– Всё, теперь уж точно - бежать надо отсюда, мистер Шарп! Всё еще хуже, чем я думал!

– Рассказывай. Только коротко.

– Это игрок. Значит, наш гостеприимный хозяин развлекается не только с неписями.

– А что с ним? Почему он такой... окаменевший?

– Вы совсем никаких инструкций не слушали при входе в игру? Каждый игрок здесь привязан к своему телу. Выйти из игры можно в любой момент, но тело остается там, где ты его оставил. В целях сохранности оно превращается в статую, которую нельзя разрушить и даже передвинуть имеющимися в игре средствами. Хоть динамитом взрывай - бесполезно. Потом ты просто возвращаешься в него и оживаешь.

– И что, можно вот так захватить игрока и пытать его? А если тот администрации пожалуется?

– Правила игры не запрещают пленения. Они вообще мало что запрещают. На то они и Дикие земли. Давайте сваливать уже!

– Уговорил, - буркнул я.

Мы двинулись обратно к выходу, но Скай вдруг замер, угрожающе рыча. У меня рука непроизвольно дернулась к револьверу.

Из глубины казематов, поблескивая белками глаз, показался верзила-негр - помощник Сэма. За ним, кажется, маячили еще какие-то силуэты.

Мы бросились к дверям, и не добежали всего пары шагов, когда ворота вдруг распахнулись настежь. От яркого солнечного света я на мгновение ослеп, замер, прикрывая глаза раскрытой ладонью.

В проеме, широко расставив ноги и держа нас на прицеле своего «Буйвола», стоял Сэм.

– Ну, что, как вам экскурсия по ранчо?

– Да вот, познакомились с одним из других гостей.

– А, с этим?
– рассмеялся он - добродушно, открыто, будто мы с ним по-прежнему травили байки, коротая дорогу.
– О, это отдельная история. Паренек - воистину десперадос. Отчаянный и безмозглый. Забрался на ранчо, думал чем-нибудь поживиться. В итоге - уже третью неделю гостит у меня. Правда, большую часть времени - вот в таком вот состоянии. Сбегает в реал. Слабак.

– Суровые у вас тут нравы, - криво усмехнулся я.

– Необходимость, - виновато развел руками Сэм.
– Приходится иногда давать урок всяким выскочкам...

Лицо его внезапно стало жестким, губы сжались в тонкую линию, в глазах блеснул хитроватый огонек.

– Например, тем, кто думает, что может запросто перейти дорогу Леммингам. Для таких у меня - отдельная программа развлечений.

Он коротко кивнул, давая знак кому-то за нашими спинами.

Обернуться я не успел, и удара тоже почти не почувствовал. Меня будто бы толкнули в спину, и я мгновенно ухнул в темноту.

Глава девятая. Рикошет

Учитывая, какой образ жизни я вел, можно подумать, что ситуации, когда меня бьют по кумполу, связывают и куда-то тащат, мне не в новинку. На самом деле, если бы у меня в реале хоть раз дошло до такого - я бы вряд ли сейчас обо всем этом рассказывал. Парни, с которыми я работал под прикрытием, не дают второго шанса. Если уж они вам набросят мешок на голову и засунут в багажник авто, то вскоре вы окажетесь расфасованным по дюжине пластиковых пакетов. И это в лучшем случае.

В общем, нет, меня никогда еще так вот не хватали.

Сразу скажу - мне не понравилось.

Ещё больше не понравилось то, что я увидел, когда с моей головы, наконец, сдернули мешок.

Нас с Брэндоном затащили в огромный крытый загон, огороженный толстенными железными решетками. Напоминало это какую-то гладиаторскую арену. Потолка не было - просто толстенные балки, затем стропила и скаты, крытые сухим тростником. К одной из центральных балок была подвешена крестовина из двух ошкуренных бревен. Нас с Брэндоном разместили на противоположных концах одного бревна. Получилось что-то вроде старинных весов или качелей. Вес у нас сильно разный, но те, кто нас подвешивал, постарались более-менее сбалансировать конструкцию, так что мы оба покачивались в воздухе. До пола было метра полтора.

– Экий ты затейник, Сэм!
– крикнул я, оборачиваясь к хозяину ранчо.
– Можно только порадоваться за твою жену.

– Нет у меня жены,- вздохнул тот.
– Ни в реале, ни здесь.

Сэм сидел на верхнем крае решетки, свесив ноги внутрь арены. На коленях он держал свой любимый дробовик. Решетка была высоченная, метра три, но, похоже, позади нее было что-то вроде строительных лесов. По другую сторону арены я разглядел Тома. Тот тоже наблюдал за нами сверху, облокотившись на решетку, как на перила балкона.