Дикий альфа

Затем, не говоря больше ни слова, она разворачивается на каблуках и направляется к двери, очевидно, закончив допрашивать меня на данный момент.

Как только она уходит, я со стоном плюхаюсь на кровать, провожу рукой по лицу и, моргая, смотрю на заляпанную водой плитку потолка.

Несмотря на стресс от ответственности, я никогда не воспринимаю свою роль Альфы как должное. Я был рожден для этого. У меня это хорошо получается. Я это заслужил.

И все же иногда мне хочется быть кем-то другим.

4

— Готова бежать? — спрашивает Айвер, хлопая меня по плечу и вырывая из моих мыслей.

Я поворачиваю голову набок, чтобы посмотреть на своего брата, рассеянно кивая, пока его слова запечатлеваются в моем мозгу.

Это на меня не похоже — быть такой рассеянной в ночь полнолуния. Я всегда так занята своими обязанностями перед отрядом, что выпускаю свою волчицу наружу недостаточно часто, но ночь полнолуния — это единственный раз в месяц, когда я могу по-настоящему расслабиться и оставить свои заботы и ответственность позади. Сегодня вечером мне это нужно больше, чем когда-либо.

Сегодняшняя неловкая стычка с Хави заставила меня почувствовать себя еще более выбитой из игры, чем я уже была, и с тех пор я застряла в своих мыслях, сомневаясь в собственной самооценке, как никогда раньше.

Вот в чем дело: люди смотрят на меня и моих друзей как на сыновей и дочерей «шестерки альф», но мы нечто большее. У каждого из нас есть своя цель. Старшие мальчики — альфы или будущие альфы, лидеры своих стай. Любые вторые сыновья не менее важны, их готовят к той же роли на случай, если с альфой что-то случится и им нужно будет выступить. Все мои подруги нашли свое место — Эйвери возглавляет отряд безопасности вместе со своим братом-близнецом Мэддом, его пара Слоун одарена и может видеть чертово будущее. Моя лучшая подруга Энди — эксперт по обращению с огнестрельным оружием, и она для всех — моральная поддержка, всегда рядом, чтобы поддержать любого, кому плохо, и найти светлую сторону, когда все кажется безрадостным.

Моей ролью всегда было решение проблем; фиксаж. Другие зависят от меня в поиске решений любых проблем, с которыми мы сталкиваемся, и я горжусь тем, что всегда добиваюсь результатов. Это то, в чем я хороша.

Или, по крайней мере, я так думала. Расследование Хави и его стаи, возможно, пока что моя самая большая задача, и я терплю неудачу. Это привело к серьезному кризису доверия, потому что если я не могу добиться результатов в этом, то как же я вписываюсь в остальную часть из шести стай? В чем моя ценность, мое предназначение?

— Вперед! — зовет Айвер, и уровень энергии в комнате достигает сотни.

Все начинают выходить через задние двери пакгауза на лужайку, переполненные волнением перед началом забега в полнолуние.

Я присоединяюсь к толпе, казалось бы, невосприимчивая к их заразительному энтузиазму, в то время как мои собственные ядовитые мысли продолжают кружиться в голове. Неуверенность в себе калечит, и все же я, кажется, не могу придумать способ выкарабкаться из ямы, в которую сама себя загнала. Может быть, после пробежки я снова смогу ясно мыслить. Может быть, все, что мне действительно нужно, это немного разгрузить себя.

Айвер направляется к опушке леса на задворках нашего участка, по пути сбрасывая с себя одежду. Как альфа нашей стаи, он будет первым, кто сменится сегодня вечером, и как только он это сделает, его вой возвестит официальное начало забега. Вся стая вышла понаблюдать за этим ритуалом, за исключением детей, чьи волки еще не пришли. Те, что постарше, присматривают за младшими, потому что никто, у кого есть волк, не хочет пропустить пробежку в полнолуние.

Воздух вокруг Айвера мерцает, когда он зовет своего волка вперед, и через несколько секунд он меняет форму, встряхивает шерстью и запрокидывает голову с низким воем. Моя внутренняя волчица рвется вперед в ответ, мою кожу покалывает от желания сдвинуться с места. Я, не теряя времени, сбрасываю одежду, превращаюсь в свою волчицу и несусь к линии деревьев, чтобы присоединиться к своему брату в лесу.

Мои лапы барабанят по земле в устойчивом ритме, мои чувства обостряются по мере того, как я полностью отдаюсь своему внутреннему животному. Густой аромат сосны и влажной земли наполняет мой нос, вой товарищей по стае эхом отдается в ушах. Мое зрение остро, как бритва, даже под густым пологом деревьев, окутывающих лес темнотой.

Пока я бегу, мои беспорядочные мысли становятся блаженно спокойными. Только я и лес, кишащий жизнью вокруг, лучики бледного лунного света проглядывают сквозь ветви наверху. Я люблю бегать по ночам. Это единственный день в месяц, когда у меня есть такая возможность, с тех пор как в течение последнего десятилетия был введен комендантский час, чтобы защитить нас от охотников на оборотней. Известно, что они наносят удары под покровом темноты, поэтому мы не переходим на другую сторону после наступления темноты.

Это пытка. Просто есть что-то в том, как лес оживает ночью, что-то в ощущении лунного света на спине, что вызывает привыкание.

Я настолько погружена в чувство удовлетворенности, что почти пропускаю момент осознания, когда что-то внезапно ощущается по-другому, пахнет по-другому. Откуда-то из глубины возникает странное тянущее ощущение, которое отделяет меня от остальной моей стаи, тянет на восток, в то время как они направляются на запад.

Еще одна мера предосторожности, которую наши стаи принимают против охотников, — это установление границ для наших пробежек в полнолуние. Я хорошо их знаю, и все же, когда я приближаюсь к отметке, я не могу не пересечь ее. В воздухе витает что-то восхитительное, моя волчица становится все более и более живой по мере того, как я приближаюсь к тому, что бы это ни было. Окутывает эйфорическая дымка, заставляя меня чувствовать себя полупьяной, когда я переступаю границу, которую, как я знаю, мне не следует пересекать, приближаясь к внешней границе территории моей стаи.

Я знаю, что лучше не делать ничего настолько глупого. Я сестра альфы; я должна подавать пример, следуя правилам. Тем не менее, я не могу игнорировать зов, который, как я чувствую, резонирует глубоко в моей душе, безжалостный рывок туго натянутого троса. Я слепо следую за ним, мое сердце бешено колотится, шерсть на загривке встает дыбом. Адреналин бурлит в моих венах, когда я чувствую, что приближаюсь, этот восхитительный аромат в воздухе теперь ошеломляет.

Потом я вижу его.

В темноте я различаю силуэт большого черного волка; вполне возможно, самого крупного из всех, кого я когда-либо видела. Он крадется в поле зрения, и я поражена тем, насколько великолепно это животное. Его мех гладкий и блестящий, телосложение крупное и мускулистое. Его магнетический взгляд встречается с моим, мое сердце бешено колотится в груди, а затем внезапно, без предупреждения, моя собственная волчица просто… отступает.

То, как она отступает, застает меня врасплох. Моя волчица всегда стремится вырваться, а не сдерживается. Мои глаза расширяются от шока, когда воздух вокруг меня мерцает, заставляя меня вернуться в человеческую форму, в то время как моя волчица прячется в тайниках моего сознания, практически мурлыкая от удовлетворения. Я понимаю почему, когда вижу, что черный волк тоже обратился. Мужчина встает на свое место, и невидимая связь между нами натягивается, как гитарная струна.

Я чувствую это от макушки до кончиков пальцев ног, когда все встает на свои места — связь. И что еще более тревожно, так это личность мужчины, которого полнолуние только что подтвердило как моего суженого, потому что он последний человек, с которым я когда-либо ожидала быть связанной.

— Хави? — я выдыхаю, мое прерывистое дыхание звучит как вопрос, хотя я точно знаю, кто он.

Он стоит напротив меня во всей своей плутоватой красоте, каждый дюйм его подтянутого, загорелого тела выставлен на всеобщее обозрение. По его левой руке поднимается целый рукав татуировок, чернила прилипают к контурам мышц. Его грудь абсолютно изрезана, что говорит о годах тренировок, потраченных на то, чтобы превратить его тело в тонко отточенное оружие. Однако от его невероятно красивого лица у меня перехватывает дыхание, его губы растягиваются в обезоруживающей улыбке.