Дикий цветок

— Доброе утро, Регина. Что привело тебя ко мне сегодня?

— Я принесла тебе… подарок.

— Подарок? — приятно удивившись, переспросила бабушка. — Тогда проходи. Посмотрим, что ты принесла.

Джессика улыбнулась и протянула девочке руку. Малышка вложила свою ручку в ладонь бабушки. Ручка была изящной, утонченной. Ни у кого в семье не было таких красивых рук.

— Ты как раз вовремя. Сейчас придет Эми, и мы будем пить чай. Мы нальем тебе в чашку много молока и положим сахару, так что твоя мама не станет на нас дуться.

— Премного признательна, — сказала Регина.

Джессику ответ внучки удивил. Должно быть, ребенок научился этой фразе у кого-нибудь из взрослых.

— Давай присядем за чайный столик. Там от окна светлее, — предложила бабушка.

— Премного признательна, — повторила девочка, кладя на стол обмотанный носовым платком подарок.

Регина уселась и аккуратно расправила гофрированный подол своего шелкового платья. Спину она держала прямо. Присцилла уже взялась за своего ребенка всерьез. Регину одевали в самые модные детские платья, какие только можно было найти в «Универсальном магазине Дюмона».

— Может, развернешь подарок, бабушка? — предложила девочка.

— Да, конечно.

Развернув отороченный кружевами квадратный лоскуток ткани, Джессика обнаружила в нем упаковку жевательной резинки «Адамс № 1». Этот товар появился на рынке лишь в прошлом году. Поговаривали, что в его изобретение внес свой вклад знаменитый генерал Антонио Лопес де Санта-Анна. В газетных статьях писалось, что бывший диктатор, живущий сейчас в изгнании в штате Нью-Джерси, продал свои запасы каучука, вывезенного им из Мексики, Томасу Адамсу, изобретателю, который решил использовать его в качестве заменителя резины. Во время переговоров насчет покупки Адамс обратил внимание на то, что Санта-Анна любит жевать чикл, природный каучук, который добывается из вечнозеленых деревьев Центральной Америки. Томас Адамс однажды решился пожевать комочек чикла. Вкус ему понравился. Тогда он взялся за дело и со временем создал вполне продаваемый продукт, который сейчас оказался у Джессики в руках.

— Какое угощение! — воскликнула бабушка, притворяясь очень обрадованной при виде безвкусной темной субстанции «укуси и растяни», которая совсем недавно стала последним писком моды.

— Я купила жевательную резинку в магазине мосье Дюмона за свои карманные деньги, — гордо заявила внучка.

— Как мило с твоей стороны, — сказала Джессика, очень надеясь на то, что Регина не попросит ее жевать эту адскую смесь у нее на глазах.

Из коридора послышался звон посуды. Эми, наконец-то! Джессика решила, что пригласит ее остаться. В отличие от Петунии, Эми обожала маленькую девочку. За чаем они смогут о чем-то поболтать.

Регина с любопытством уставилась на письменный стол.

— Ты пишешь книгу? — застенчиво спросила она.

— Вроде того. Я веду дневник.

— А что такое дневник?

— Это когда человек делает записи о событиях его жизни.

— А что такое события?

— Это то, что происходит с человеком каждый день, то, что случается с его семьей, друзьями, в доме и в городе. В дневнике ты записываешь свои чувства и воспоминания.

— Ты пишешь о маме и папе?

— И о них.

— А о Верноне и Дэвиде?

Джессика колебалась, видя, куда склоняется разговор.

— Да, — ответила она.

— А обо мне ты там пишешь? — все так же застенчиво поинтересовалась Регина.

— Да… часто, — откровенно призналась Джессика.

Лицо ребенка осветила радость.

— Да? Что же ты обо мне пишешь?

— Я пишу, что ты милый и послушный ребенок, очень воспитанный. У тебя хорошие манеры, которые ты унаследовала явно не от Толиверов.

Регина заливисто рассмеялась, демонстрируя бабушке ровные, белые зубки и кончик маленького, розового язычка.

— Папа говорит, что я во всем похожа на тебя, — сказала девочка и добавила: — Я хочу быть во всем на тебя похожей.

Джессика не знала, что и ответить. К счастью, в это время в дверях появилась Эми.

— У меня сегодня гостья, — сказала Джессика негритянке.

Женщина хотела попросить Эми остаться, но, взглянув на внучку, заметила на ее лице немую мольбу. Взгляд Регины просил: Не говори, чтобы она с нами осталась! Казалось, девочка могла читать ее мысли.

— Принеси нам, пожалуйста, еще одну чашечку, — попросила Джессика, — и еще печенья. Мы с Региной будем чаевничать.

— Я мигом, — подмигнув девочке, сказала Эми. — Веди себя хорошо, малышка.

— Как будто бы ей надо напоминать от этом, — шутливо отчитала служанку Джессика.

— А кто этот мальчик на фотографии, бабушка? — спросила Регина, изнывая под весом платья и нижних юбок.

Она задрала голову, с интересом разглядывая дагерротип, выставленный на полке над письменным столом Джессики.

У той перехватило дыхание. Уже много лет никто не замечал эту фотографию. В последнее время она часто вспоминала Джошуа.

— Это Джошуа, брат твоего отца.

Регина вопросительно уставилась на бабушку.

— Другой твой сын?

— Да… другой сын.

— А где он?

— Умер много лет назад. Ему тогда было двенадцать лет. Его сбросила лошадь, и мальчик сломал себе шею.

— Ой! — воскликнула Регина и прижала свои хрупкие ручки к щекам, подражая тем самым матери в моменты полного смятения чувств. — Сожалею, бабушка. Тебе, должно быть, очень грустно.

— Да… Я до сих пор грущу, вспоминая Джошуа.

— Он был похож на папу?

— Нет. Они совсем друг на друга не походили.

— Почему?

— Твой отец всегда любил землю, а его брат любил людей на земле.

— И это делало их непохожими?

— Да, это делало их непохожими друг на друга.

— Из-за этого ты по-разному их любила?

— Да, пожалуй, — ответила Джессика.

Что за вопрос она слышит из уст шестилетней девочки?

— По-разному, но равносильно, — добавила она.

— Равносильно?

— В равной мере. Я любила их одинаково сильно.

Джессика чувствовала, что ее лицо краснеет. Девочка обо всем догадывается. Джессика всеми силами старалась не проявлять предпочтений, но Регина каким-то образом чувствовала, что бабушка относится к братьям чуть по-иному, чем к ней самой. Вопросы внучки явно на это указывали.

Пришла Эми, неся чистую чашку и тарелку с печеньем. Регина ерзала на стуле напротив бабушки. Джессика смахнула с ресниц выступившие слезы.