Дикий, дикий запад
Шрифт:
– Мы смешали кровь с кровью первого убитого нами врага. И разделили её пополам, - Звенящий поток обняла себя.
– Холодно? Садись ближе. Если вдвоем, то теплее.
– Ты слабая.
– Есть такое, - я согласилась. – И медведей не убивала.
– А не медведей?
– Случалось. Эдди… брал на охоту. Всякую. Не хотел сперва, но потом понял, что все одно пойду, а с ним если, то спокойнее. Мы ловим людей. В основном. Нет, можем и за другую работу взяться, но другой нет. А вот подонки всякие в Последний путь валом валят, думают,
Она подвинулась ближе. Как-то так, незаметно. От сиу пахло почему-то древесной смолой и еще мокрым камнем. Я подняла одеяло, которым укрывалась:
– Залезай. Вдвоем… не так неспокойно.
Глава 25 В которой строятся теории и отдаются враги
Глава 25 В которой строятся теории и отдаются враги
Это и вправду не было страхом. Чего боятся в пустынной прерии? Разве что далекого заунывного воя и того самого шепотка, который почти стих. Но стоит замолчать, и он снова оживет.
Сиу дышала медленно.
– Как это произошло? – спросила я. И в темноте блеснули зеленью глаза. На волчьи похожи. Многие считают, что сиу способны перекидываться в волков. А некоторые и вовсе живут в зверином обличье, только изредка его меняя. И стаи собирают.
И приводят их к людям.
Зачем?
Так сиу же. Кто их поймет.
– Я не хочу обидеть её или тебя. Или память. Но мне кажется, что все это неспроста, - я слышала, как стучит её сердце, и это тоже было странно.
У сиу и сердце?
Разве бывает так?
– Что слишком все… вовремя, да? Кто-то мог знать про это вот Сердце?
Сиу покачала головой.
Слегка.
– Она была сильной. Её мать добыла хорошего мужчину в свой дом.
И снова посмотрела на Эдди. Задумчиво так.
– На цепь ты его не посадишь. А так – сбежит, - поспешила вставить я. И сиу вздохнула, хотя, подозреваю, целиком от своей мысли не отказалась.
Вот только сиу в нашей родословной и не хватало.
– Как её звали? Если… можно узнать имя?
– Звенящий ручей.
Звенящий поток и Звенящий ручей. Это у них с фантазией туговато или просто совпало?
– Мы увидели солнце в одно лето. Детей… мы с ней и Звенящая стрела.
Или обычай? Скажем, те, кто в один месяц родился, всенепременно звенеть должны? Оно-то странновато, конечно, но с другой стороны вона, у меня имен целая куча, а графчик и вовсе третий по счету. Иные, матушка говаривала, и вовсе всех детей в роду одинаково именуют. Или на одну букву.
Тоже придурь. Так чем сиу хуже?
– Но она не увидела весны. Слабая была.
– Мне жаль.
И я не соврала. Мне почему-то было действительно жаль этой, совершенно незнакомой девочки, которая умерла где-то там, в горах.
Сиу кивнула.
– Добрая.
Почему-то это не звучало похвалой.
– Вы, люди… вы странные. У вас много лиц. Вы меняете их. Вы добрые. И злые тоже. Вы говорите правду. И врете. Это её всегда увлекало.
–
Твою сестру?– Мы росли одним домом. Её мать умерла.
– Из-за людей?
– Нет, обвал случился. В горах становится неспокойно. Великая мать говорит, что мир всегда меняется, и не каждый способен принять перемены.
Наверное, так. Кто-то, кажется, из шлюшек Бетти, упоминал, что совсем скоро железную дорогу поведут дальше, в прерии. Что и проект имеется. И строительство начнут вот-вот. А это значит, что в Последнем пути станет людно.
Китайцев привезут.
И подгорников, потому как они строят железные дороги. А с ними потянутся и другие. Город вырастет. Врут, наверное. Куда там дорогу-то тянуть?
Тем паче, что горы.
И прерии.
И… земли чужие. Они по старым договорам принадлежат не людям.
– Из-за перемен дичи стало мало. И земля плохо родит. Мы добывали шкуры и отдавали их людям. Вольным. Которые приходили в поселение. Сестра любила на них смотреть. Потом слушать. Они много говорили. Красиво. Великая мать сказала, что людям веры нет. Что они не знают цену словам.
– Но твоя сестра ей не поверила?
– Поверила. Сиу не лгут. Но люди… люди её манили. Она выучила ваш язык. И я тоже. Я всегда стояла за спиной сестры.
– И ты знаешь, когда она… когда с ней приключилось то, что приключилось?
– Нет, - сиу покачала головой. – Это… не правильно! Мы всегда были вместе!
Я осторожно коснулась горячей её руки. И вовсе та не из дерева, наоборот, кожа мягкая, живая.
– Давай по порядку. Сначала торговцы приходили к вам. И давно?
– Давно. Еще память матери моей матери говорит, что когда мы не разводили костров войны, то вели торг. В горах мало еды. А люди ценят кости мертвых. И еще золото.
О да, люди очень ценят золото.
Я прикусила губу, чтобы не ляпнуть лишнего.
– Потом твоя сестра решила, что лучше торговать с людьми в их городе, так?
– Она сказала, что торговцы не дают хорошую цену. И что там мы найдем того, кто заплатит больше. И зерно купим дешевле.
– И ей поверили?
– Мы взяли шкуры и зелья, и кости, и спустились к людям.
– И вас отпустили?
– Мы подняли первые перья. Кто бы стал задерживать? – искренне удивилась сиу. – Великая мать сказала, что мы можем не вернуться. Люди коварны. Но мы вернулись. И привезли много нужного. Не только еды. И моя сестра говорила. Многие слушали.
Тепло, исходившее от сиу, успокаивало.
Все-таки она живая. Другая, конечно, не похожая на меня и на Эдди, но живая. И это хорошо. Шепоток в голове не смолкал, становился тише, тише, но я знала – нельзя засыпать.
Нельзя закрывать глаза.
Нельзя поддаваться этому голосу, потому что если я вернусь в город, то… то не сумею выбраться из него.
– Мы ходили к людям снова и снова. И всякий раз с большой удачей, - сиу судорожно выдохнула. – Он зовет. Слышишь?
– Слышу.