Дикий, дикий запад

Не важно, где.

Но я устала. И с трудом подавила зевок, а второй не подавила… и кажется, отключилась. Помню, что начала вдруг заваливаться набок, но меня подхватили, подняли и перенесли куда-то. Я хотела возмутиться, но сил не было совершенно.

И спать хотелось.

Дико.

А потому я позволила себе утонуть в мягкой перине, когда на плечи опустилось вдруг одеяло, тоже легкое, воздушное. Стало тепло и хорошо.

Одно беспокоило: Эдди так и не появился.

Сон был… сон был странным. Я видела город, тот самый, только другой. Живой. Он утопал в зелени, которую пробивали белоснежные башни. И на солнце они казались настолько яркими, что я почти ослепла.

Гудели барабаны.

И рога.

Звенели браслеты на ногах обнаженных женщин, кожа которых была покрыта золотой краской. И сами они были подобны ожившим статуям. Они кружились в танце, и алые ленты, привязанные к их рукам, трепетали в воздухе.

Но тут музыка стихла и раздался низкий вибрирующий звук. Он сменился гулом, будто стадо бежит… точно стадо… огромные бизоны. В жизни таких не видела.

И видеть не хочу.

Женщины плясали. Быки…

…наверное, блевать во сне – не лучшая идея. И я сдержалась. Это ведь сон. Просто сон. Сладкого переела. Еще когда мамаша Мо пугала, что, мол, если переесть сладкого, то кишки узлом завяжутся. Вот, видать, и завязались.

Главное, что не было этого.

Ни быков, ни женщин, что не прерывали безумного танца своего, взлетая на огромные спины, удерживаясь на рогах или не удерживаясь.

Не было!

И мертвеца, вперившегося в меня взглядом, тоже не было.

Какой взгляд у мертвеца? Но нет, череп дернулся и стремительно оброс плотью, и вот уже передо мной не мертвец, но человек настолько красивый, что просто невозможно.

Смотреть.

И не смотреть.

– Проклятая кровь, - он говорит на другом языке, но я понимаю. И брезгливо кривит губы. – Проклятая кровь!

– Иди на хрен! – возмутилась я. Будут тут еще всякие покойники обзываться!

– Никакого уважения, - мертвец не собирался исчезать.

А я дала себе зарок, что больше не буду объедаться сладким. И вообще. А то ведь свихнуться недолго от этаких слов.

– Слушай меня, отродье!

– Сам отродье, - ответила я, и взглядом на взгляд ответила. Что? Я тоже так пялится умею. И не только пялится. – И вообще… ты мертвый давно.

– Давно, - согласился он. – Я устал быть мертвым.

– Ну… тут извини, - я развела руками. – Ничем помочь не могу.

– Можешь.

– Как?

Я это исключительно из любопытства интересуюсь, а не из желания помочь.

– Позволь нам уйти.

– Вам?

Он махнул рукой, и тут мы, как это только во снах бывает, оказались на площади. Не было девушек. И быков. И горящих людей. Или разодранных зверьем, как самих зверей тоже не было. А был лишь камень и кхемет.

Мужчины.

Женщины.

Молодые и красивые женщины и мужчины. А детей вот не было. И стариков. И никого-то, кто не был бы красив.

– Что за… - я поворачивалась, но куда ни глянь… их не так и много, сотни две или три. Город-то вмещал куда больше, а этих, кхемет, всего-то… и красивые. Настолько красивые, что тошно становится от понимания собственного несовершенства.

– Проклятая кровь, - сказала та, что стояла ближе всех. Её кожа была бела, а волосы темны. Ее тело покрывали узоры драгоценных камней, и не было иного одеяния.

– Проклятая кровь… - выдохнули эти вместе и потянули ко мне руки.

Ту-то я и проснулась.

На свое счастье.

Ну их… прекрасных до ужаса.

Я села в кровати, судорожно оглядываясь по сторонам. Сердце все так же бешено колотилось о ребра. Во рту стоял отчего-то привкус гари. И… да, с конфетами стоит быть осторожней.

– Милли? – графчик обнаружился рядом. Он дремал, прислонившись спиной к кровати. А некромант, тот в кресле сидел и не спал. Смотрел.

На меня.

И на Чарльза. И взгляд у него был задумчивый-презадумчивый… а потом он сказал:

– Вы видели сон?

– Видела, - я прикусила язык, чтобы не сказать, чего именно я думаю по поводу подобных снов.

– Если… это не является очень личным… вы бы не могли поведать содержание?

– Чего? – поинтересовался Чарли до боли знакомым тоном. Прям почудилось, что братец мой объявился.

А ведь надо отправить кого, поинтересоваться, куда он, сила нечистая, подевался.

Бросил меня тут.

Одну-одинешеньку…

– Дело в том, что этот сон был, полагаю, не совсем сном в его классическом толковании, - сказал некромант, сцепивши пальцы под подбородком. – Я ощутил серьезный всплеск мертвой энергии, а это напрямую указывает, что вы, леди Милисента…

…еще один.

– …прочно связаны с тем миром.

Чарли выругался.

Вот ведь. Говорю же, осваивается человек. Вот уже и говорит, чего думает, про всякое стеснение позабывши.

– И мне хотелось бы понять, сколь глубока эта связь. И может ли она представлять для вас опасность.

Ну…

Сон… не сказать, чтобы вдохновляющий, но и особо страшного в нем нет, кроме что разве тех, которые… стоило вспомнить кхемет и меня передернуло.

Получасом позже мы сидели за столом. И оказалось, что пока я спала, чайник не остыл, а конфет в коробке только прибавилось, хотя теперь я глядела на них с некоторым подозрением. То есть, головой я понимала, что дело не в конфетах, а скорее всего во мне или той дряни, которую мы унесли. Но вот… осадочек остался.

– Танец с быками, стало быть… - некромант, выслушавший сбивчивый мой рассказ превнимательно, задумался. – Знаете, существует теория, что наша цивилизация в этом мире далеко не первая. И не последняя. Что цивилизации, как и люди, имеют обыкновение стареть. И умирать, сменяясь иными… о каких-то мы слышали, от них остались материальное наследие. Память о других сохраняется в сказках и преданиях.

– Тогда это была бы очень страшная сказка, - пробормотала я.

Почему-то знобило. Не сильно. Я вообще была на редкость здоровым ребенком, а потому заболевала быстро, выздоравливала и то быстрее.

Сейчас же… знобило.

– Бывают и такие, - не стал спорить некромант. – То, что вы описали… относительно недавно во время раскопок на Крите удалось отыскать развалины дворца. Предположительно им несколько тысяч лет. Так вот, я читал описания, и не только. В частности о фреске, на которой изображены акробаты и бык. Причем мой знакомый, который весьма интересуется археологией, утверждает, что бык для эгейской культуры – яркий символ. И встречается весьма часто. С другой стороны, если вспомнить великий Рим и его культуру, в частности кровавые гладиаторские бои или игры со зверями…