Дикий огонь в его руках

её уловки. Но зато когда она с ним, её уже не тревожит хруст ветки. Она чувствует себя в

безопасности, полностью защищенной, когда она с ним.

Мысль была довольно-таки странной, учитывая, что он целовал её и ей это понравилось.

Она не собиралась позволять, чтобы это случилось снова. Чёрта с два она позволит!

Целовать мужчину, который её связывал, который может её заковать в кандалы? Ему

повезло, что она не метнула свой нож прямиком ему в сердце.

– Перестань дуться.

Она кинула нож в его сторону:

– Лучше забери его, пока я не нашла ему лучшее применение.

Он приподнял бровь:

– Может мне также забрать револьвер, который ты носишь?

Она фыркнула:

– Когда ты вытащил из него пули? Без проблем, забирай!

Он пожал плечами:

– Мне казалось, ты говорила, что хочешь чувствовать вес револьвера для своего

спокойствия. И я слишком хорошо понимаю, что револьвер, заряженный он или нет, можно

использовать как средство устрашения, а это может понадобиться тебе в этой поездке… но

только не против меня.

Она действительно говорила ему, что ей не хватает веса револьвера. И Диган так часто

оглядывался назад, что становилось ясно, он ожидает неприятностей. Он даже озвучил,

будто она оказывает ему услугу, продолжая носить револьвер до той поры, пока он не

заряжен пулями. Потому что он ей не доверял. Потому что она, в конце концов, оставалась

его пленницей.

Диган не взял нож, который она ему кинула. Но он поднял кандалы, лежащие на земле

перед ним, и бросил их в реку.

– Просто ты пряталась от меня два дня в Хелене. Больше не спрашивай про мои мотивы.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Объяснение, конечно же, было кратким. Но потом Максин подумала, ведь раньше он

вообще ничего не объяснял, посему и этого было достаточно. Но, безусловно, что-то между

ними изменилось. Очевидно, он не собирался обозначать, что именно. Возможно он и сам не

знал.

Но она отметила:

– Я не видела, чтобы ты выбрасывал веревки.

– Для верёвок есть и другие применения.

Это был его способ сказать, что он также не будет больше связывать её? Пришло время

отступить, но она решила испытать удачу:

– Ты всё ещё выстрелишь в меня, если я попробую сбежать?

– Попробуй, тогда мы и выясним это.

Никакого определенного «да» в этот раз? Макс предположила, что это уже прогресс. Она

смягчилась, правда совсем немного.

Максин разрезала кролика на части и протянула ему кусок побольше. Второй раз за день

он не делал попытки поговорить, пока ел. На этот раз она начала первой:

– Ты так и не сказал, сколько человек убил.

– Нет, не сказал.

Он попросту не собирался признаваться, сколько смертей было на его счету. Может, он

даже сам не знал. Это было вполне возможно. Он говорил, что ранил стольких, что потерял

им счёт. Поэтому, возможно, он не слонялся поблизости, чтобы узнать оправились ли они

после ранений.

– Также ты никогда не говорил, как долго занимаешься решением проблем других людей.

– Ты никогда не спрашивала.

Она чуть не закатила глаза. Он чертовски хорошо умел увиливать от вопросов о себе, как

с помощью так раздражающего её молчания, так и попросту прибегая к отговоркам.

– А теперь я спрашиваю.

Он пожал плечами:

– Где-то лет пять.

– Ты родился не на Западе, не так ли?

– Я вырос в Чикаго, посещал лучшие школы, меня готовили принять бизнес моего отца.

Её глаза загорелись от такого количества информации личного характера, даже если её

выдали таким безучастным тоном.

– Тогда, какого чёрта, ты здесь делаешь?

Он не ответил. Она подождала несколько минут, на случай, если он решает, как много

ещё может сказать, но он по-прежнему не собирался отвечать. Возможно, он злился на себя,

что и так сообщил слишком много личной информации.

Она попробовала зайти с другой стороны:

– Значит, сначала ты был просто бродягой?

– Я отправился увидеть страну. Можно сказать, я наполовину с этим справился.

– Уже был в Техасе?

– Нет, приберег напоследок.

Она чуть не засмеялась, потому что она могла это понять. Техас был огромен. Могли

понадобиться годы, чтобы объехать весь Техас.

Поддавшись порыву, она спросила:

– Итак, может быть, я могу нанять тебя, чтобы ты распутал для меня весь тот бардак в

Техасе?

– Ты богачка?

Она ухмыльнулась:

– Я уже говорила, что на мели, но у меня есть другие ценности, – подразнила она.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

Он начал подниматься.

Она ахнула, вскочила на ноги и быстро сказала:

– Я просто подкалываю тебя, красавчик. Я не торгуюсь за свободу или что-то ещё.

Он её проигнорировал. Он просто подошел ближе к костру, чтобы взять ещё один кусок

хлеба. Если бы она могла сейчас дать себе подзатыльник, то сделала бы это. Она не должна

была напоминать ему об оказании услуг. Но, по крайней мере, он не собирался оспаривать

то, что она только что сказала. Но потом он именно это и сделал:

– А я помню, что ты как раз это и собиралась сделать.

Она старалась не покраснеть, даже нахально ответила:

– Это было до того, как я начала нравиться тебе настолько, чтобы ты не сдал меня шерифу.

Он не согласился с этим суждением, просто сказал:

– И я объяснил почему.

Ну да, он объяснил, что ещё ничего не решил, и, очевидно, что на данный момент он всё

ещё не решил, в противном случае сообщил бы об этом. Она села обратно к огню, чтобы

закончить трапезу в тишине. Она уже ощущала падение температуры. Так было всегда: ни