Дикий ученик

В последние дни мне стали попадаться участки, на которых буйство магических энергий было минимальным. В таких местах обитали собакомедведи с двумя рогами на голове. При виде добычи они сноровисто соединяли кончики рогов, и с них срывалась ослепительная зеленая молния, оглушающая или убивающая жертву в зависимости от ее массы и сопротивляемости. Вдобавок ко всему эти собакомедведи отлично маскировались, и заметить их можно было, только до предела напрягая все свое восприятие мира, причем одновременно и в видимом, и в аурном, и в магическом диапазоне. От первого близкого знакомства с этими милыми созданиями меня спасло только то, что я постоянно поддерживал свою маскировку и бесшумно передвигался по деревьям. Притаившийся в засаде собакомедведь выпустил молнию по пробегавшему мимо небольшому зверьку, за минуту растерзал его и неспешно выбрал место новой засады, где и затаился.

Не виданный мною ранее хищник так заинтересовал меня, что я потратил полдня на то, чтобы научиться уверенно чувствовать его с расстояния в тридцать метров. Убедившись, что смогу обнаружить это чудо магической природы, попробовал взять его под ментальный контроль и… Следующие двое суток я уносил ноги от разъяренного хищника, преследующего меня по пятам и периодически выпускающего молнии. Оторвавшись от погони, я до темноты путал следы, чтобы у собакомедведя не было ни малейшего шанса меня найти. Все это время я благодарил Олега за его принуждения к длительным забегам, во время которых он пускал в меня шоковые сгустки. Его труды не прошли даром. Осталось научиться чувствовать, когда можно, а когда нельзя дергать хищника за хвост. Не то в следующий раз могу и не успеть унести ноги…

Обходя болото по краю, я сумел засечь метрах в ста пятидесяти от меня человеческую ауру. Наконец-то! Успокоив разбушевавшиеся чувства, чуть не нарушившие мою маскировку, подобрался поближе к человеку. Человеку? Хм, где-то я уже видел это абсолютно голое, покрытое слизью существо нежно-фиолетового цвета и в зеленых пупырышках…

«Ха, так это над тобой поиздевалась Лика!» – промелькнула мысль.

Человек передвигался по болоту на небольшой лодочке, отталкиваясь от дна шестом. Время от времени он вылавливал сачком из воды змей, выдавливал из их клыков яд в разнообразные скляночки и бросал пресмыкающихся обратно в воду.

Я решил плюнуть на излишнюю осторожность и уже не упускал человека из виду, следуя за ним. Ближе к вечеру он подплыл к краю болота, замаскировал лодку, достал спрятанный узелок и копье с широким листовидным наконечником, после чего пошел к морю. Здесь берег был высокий, и вода не затапливала его, оставляя сухую полосу шириной метров пятьсот, а среди деревьев часто встречались прогалины.

У берега я обнаружил еще пять человек, затаившихся в кустах и на деревьях. Эти были одеты в легкие кожаные куртки и штаны. На поясе у каждого висели меч и кинжал, а в руках они держали по взведенному арбалету. Один из них заметил приближающегося фиолетового и тихонько свистнул, привлекая внимание остальных. У пятерки была какая-то странная защита от магии разума, и я не смог взломать ее с ходу, но их намерения были ясны и так.

«Интересно, что такого натворил мой знакомец, что на него решили поохотиться? Ладно, вмешиваться не буду, все-таки это не мои разборки, но предупредить надо. А как? О, придумал!»

Маленькая неядовитая змейка, специализирующаяся на охоте на крупных насекомых и небольших лягушек, пришлась как нельзя кстати. Под моим контролем она проползла по нависшей над кустами ветке и упала на косматую голову ближнего к моему знакомцу человека. Стремительный бросок, и джунгли оглашает вопль укушенной за губу жертвы.

Фиолетовый на мгновение замер, увидел мечущегося мужика и попытался убежать, но был настигнут арбалетным болтом, пропоровшим ему бедро.

«Блин! Чего ж ты такой неуклюжий! – мысленно подосадовал я. – Больше я тебе помогать не буду».

Укушенный мужик наконец успокоился, рассмотрев, кто его укусил, и разрубил змейку мечом.

«Покойся с миром, мой чешуйчатый боевой товарищ. Надеюсь, твоя смерть не была напрасной и фиолетовый сможет смыться».

Засадники стали обходить спрятавшегося за широким стволом дерева противника, сжимая его полукругом. Тот лихорадочно рылся в своем узелке, доставая оттуда склянки. Вот он размахнулся и кинул в ближайшего какой-то пузырек. Тот разбился рядом с головой мужика и окутал его легкой мерцающей дымкой. Дикий рев боли перешел в режущий слух визг, а через несколько мгновений первому вторил уже и второй мужик, попавший под другую склянку. На этом везение моего знакомого кончилось, и его руку пронзил арбалетный болт.

– Не шевелись, жабово отродье, – процедил сквозь зубы подстреливший пупырчатого мужик, приставив к его горлу кончик меча.

Я отметил, что понимаю их язык. Спасибо тебе, Лика.

Оставшиеся в живых мужики связали пленного, споро обобрали трупы погибших товарищей и потащили моего знакомца к лодке, предварительно от души его попинав. На берегу они соорудили под деревьями навес от дождя и развели костер.

– Крыс, перевяжи эту жабу, он нам еще нужен, – приказал самый рослый хриплым голосом.

– Какого марха я его буду перевязывать? – недовольно пробурчал укушенный. – Ты его и так скоро на ленточки порежешь. Зачем зря горбатиться?

– Такого, что я тебе приказал, – грубо оборвал его хриплый, пнув по ноге. – Шевелись.

После пинка Крыс подчинился и с завидной скоростью, выдающей большую практику, выдернул болты, залил открывшиеся раны остро пахнущей дрянью и перевязал пленника.

Тем временем третий мужик поставил на огонь котелок и принялся кашеварить. От аппетитных запахов у меня заурчало в животе. Сколько времени я был лишен нормально приготовленной еды, перебиваясь сырыми продуктами, а они даже не собираются делиться со мной. То, что они обо мне не знают, их не оправдывает. В моих глазах оценка мужиков упала на пару пунктов, но еще не настолько, чтобы я бросился на них. Кто знает, почему они напали на пупырчатого. Кстати, а мой знакомец начал приобретать нормальный цвет. Зеленые пупырышки уже рассосались, слизь исчезла и обнажила абсолютно лысое тело. Странно, раньше у него волосы были.

Хриплый взял принесенный Крысом котелок с водой и выплеснул на пленника. Тот зашевелился, очнувшись, и опять стал возвращаться к прежнему виду.

– Надо было соглашаться на предложение Урбая работать на нас. Теперь наденем на тебя рабский ошейник, и будешь пахать бесплатно. – Закончив обращенную к пленнику тираду, хриплый расхохотался.

– Не собираюсь я на вас работать. Сами ищите цветы краснушки и свою дурь делайте.

– Будешь, будешь работать, – многообещающе протянул хриплый. – Тебя местная живность на болотах за своего принимает, так что найдем подход. Как миленький начнешь таскать цветочки. Если думаешь сбежать и на болотах от нас спрятаться, то напрасно: с ошейником Калама не смоешься.

При последних словах пленник вздрогнул и спал с лица. А хриплый, заметив такую реакцию, расхохотался и отошел к костру.

– Ну, скоро жрать готово будет?

Кашевар утвердительно замычал, кивая. Ага, значит, он у нас немой.

Хриплый достал из-под куртки пятнадцатисантиметровую палочку шириной в пару пальцев, сунул ее в рот и вытянул из костра горящую головню. Легкий ветерок донес до меня облачко дыма с болезненно знакомым запахом. Это и предрешило их дальнейшую судьбу. Я мог простить нападение на незнакомого мне лично человека, угрозы превратить его в раба, даже доносящийся запах готовящейся пищи и тот мог простить. Но когда вожак этих разбойников ЗАКУРИЛ!..

Хриплый, оправдывая данное мной ему прозвище, захрипел, выронив из рук сигару и уткнувшись лицом в землю. В основании его шеи торчала рукоять моего каменного ножа. Следующим умер безымянный кашевар. А в грудь Крыса вонзилось копье. Он еще трепыхался в агонии, когда я подлетел к упавшей сигаре и блаженно затянулся. От вдыхаемого дыма я закашлялся. Это не никотин! Та жуткая смесь не имела ничего общего с табаком, кроме запаха.

Осознав, что зря убил ни в чем не повинных людей, я разразился длинной тирадой. Связанный фиолетовый пленник почтительно внимал, вслушиваясь в мою прочувствованную речь.