Диктиона и планета баларов

— Пока нет, — не слишком уверенно произнёс Саша.

II

Когда совсем стемнело, все разошлись по спальням. Я поднялась в библиотеку, чтоб найти этот номер «Вестника». Не смотря на идеальный порядок, журнала я так и не нашла.

— Ты что-то ищешь? — услышала я за спиной и, обернувшись, увидела Сашу-старшего. Впрочем, если б не костюм, то, пожалуй, его можно было бы спутать с младшим. Он казался таким молодым… Он всё-таки был очень красивым, и я не зря была так долго и сильно в него влюблена. Даже улетая от него, я была не уверена в том, что смогу его забыть. Двадцать с лишним лет счастливой семейной жизни без единой ссоры и даже просто размолвки. Кто виноват, что это всё кончилось? Ведь только Кристоф заставил меня окончательно отказаться от мысли о возвращении хоть когда-нибудь.

— Я рад, что ты прилетела, — произнёс он, опускаясь в кресло. — И что теперь всё стало ясно. Это лучше, чем неизвестность. Главное, что ты счастлива.

— Да, я очень счастлива, Саша.

Он кивнул.

— Наверно, я был слишком увлечён работой. Да и ты тоже. У нас всегда не хватало времени, чтоб побыть друг с другом. Жить только любовью… Нас воспитывали на других идеалах. А, скорее всего, зря. Он ведь другой, верно?

— Он живёт чувствами. И я тоже научилась так жить.

— Беда нашего века, — грустно улыбнулся он. — Мы слишком заняты. Теперь мне кажется, что ты правильно сделала, что улетела. Я б всё равно не сумел дать тебе столько, сколько дал он.

— Я очень любила тебя, Саша. Это было настоящее чувство, поверь мне.

— Я никогда в этом не сомневался, Дашенька. Никогда. Я очень люблю тебя и не забуду, что бы ни случилось. Только теперь мне придётся привыкнуть жить без надежды. И без тебя. На это, видимо, уйдёт какое-то время, но, в конце концов, сейчас распадаются многие старые прочные браки. Вечная молодость ставит новые проблемы. Правда, не хочется, что б эти проблемы коснулись тебя лично.

Он помолчал несколько минут.

— Ты, и правда, собираешься на опасное дело?

— Я вернусь. Это не вызывает сомнений. Дело только во времени.

— Понимаю. На Земле время сейчас идёт странно. То кажется, что оно бежит, когда смотришь, как растут дети. А взглянешь на себя… Стоит. От этого можно сбежать. Только мне нельзя.

— И не нужно. Тебе тяжело сейчас, но всё наладится. Твоё место здесь. Ты нигде не принесёшь больше пользы и нигде не будешь чувствовать себя более нужным.

— Может быть, ты и права, — он поднялся и посмотрел на меня. — У Славы во флигеле Настя приготовила для вас комнату. Она спит сейчас рядом с детской, да и Слава на эту ночь перебрался туда же, так что флигель в вашем распоряжении.

— Спасибо, — произнесла я.

Он кивнул и спустился вниз. Я немного постояла, осматриваясь по сторонам, а потом вспомнила, что не нашла нужного мне «Вестника». Однако искать было уже поздно. Я решила, что завтра спрошу у мальчиков.

III

Я не знала, где мне искать Кристофа, но увидела его, едва спустилась в холл. Он сидел на крыльце, и с ним рядом лежал Кентавр. Тихонько подойдя к двери, я приоткрыла её и услышала голос мужа. Он говорил с собакой.

Ты тут пригляди за Джейми, ладно, старик? — негромко произнёс он, потрепав Кентавра по уху. — Он молодой, глупый, а ты умный и опытный, к тому же ты тут лучше всех его понимаешь. Научи его быть хорошим другом и защищать себя. Он потом поможет Алу, если что. И ещё, когда Ал подрастёт… Если я ещё не вернусь, ты научи его смотреть на звёзды. Они тут все хорошие ребята, но слишком уж практичные. О душе нужно ведь постоянно помнить. И о звёздах тоже. Я могу на тебя положиться?

Кентавр поднял большую голову и посмотрел на него своими светящимися зелёными глазами. Я открыла дверь и вышла на улицу.

— Поздно, — произнёс он, обернувшись ко мне. — Пора спать.

Флигель оказался той самой радужной башенкой, которую я заметила ещё днём. Нам была приготовлена просторная спальня с круглым окном, выходящим в сад. Я сразу же притушила лампу, чтоб был виден свет звёздного неба. Деревья тихонько шелестели за стенами флигеля, и их шёпот казался мне печальным. Кристоф стоял у окна и смотрел в небо.

— Когда ты улетишь? — спросила я.

— Завтра, — тихо ответил он. — Жаль, что даже не успею заскочить в Париж. Очень хотелось бы его увидеть, но… я, итак, в жутком цейтноте… Посмотри. Вот наш Тейли!

Я подошла к окну, стараясь разглядеть в небе Фомальгаут, или, как его называют на Рокнаре, Тейли. Доброе кроткое солнце, освещавшее нашу любовь. Кристоф обнял меня сзади и прошептал:

— Я же просил не плакать.

Я усилием воли заставила себя унять слёзы.

— Куда ты летишь? — умоляюще произнесла я. — Пожалуйста, Кристоф. Я должна знать. Иначе я сойду с ума от беспокойства!

— Не думаю, что мне нужна сумасшедшая жена, — задумчиво произнёс он.

— Если я сойду с ума, ты меня бросишь?

— Господи, какие глупости ты говоришь… — он развернул меня к себе лицом и прижал к груди. — Как же я люблю тебя, ангел мой! Я раньше думал, что про такую любовь пишут теперь только в романах. Что она осталась где-то там, за дымом костров и войн, в эпохе роз и соловьёв. А теперь неизбежно ко всему привыкаешь, но я к тебе не привык. Это чудо. Я каждый день заново в тебя влюбляюсь. Ты день ото дня всё краше, всё милей… Мне тоже нелегко, но я ж не пугаю тебя своим безумием, хотя… Наверно, тоже буду сходить с ума.

— И что нам делать, любимый? — я взглянула ему в лицо.

— Что можно сделать? — он улыбнулся: — Любить друг друга назло всему. Думай обо мне. Думай, если плохо, если одиноко, если грустно. Думай всё время. Я тоже буду думать о тебе. И мы будем как бы вместе. Конечно, этого мало, но это уже что-то. И вот увидишь, мы победим разлуку и наших врагов. И всё будет хорошо.

Я снова прижалась к его груди, а он обнял меня.

— Мне трудно смириться с этим, — призналась я. — Мне очень трудно отпускать тебя. Эти расставания не приводят ни к чему хорошему.

— Перестань! — перебил он. — Мы же не просто люди.

— Ну, конечно. Наш долг, предназначение, путь… Громкие и красивые слова, а для меня главное другое. Я хочу быть с тобой.

— Я тоже хочу.

— Ты будешь беречь себя?

— Конечно.

— Будешь, сдержан и благоразумен?

— Без сомнения.

— Не будешь бросаться на мечи и позволять наносить себе телесные повреждения?

— Клянусь!

— Ладно, отпускаю, — вздохнула я.

— А ты не будешь доверять каждому, кто тебе понравится?

— Постараюсь.

— Не будешь щадить негодяев и оставлять за своей спиной боеспособных врагов?

— Сделаю всё возможное.

— И будешь надевать перчатки, когда фехтуешь.

— Но я же должна чувствовать эфес! — воскликнула я.

— Ты можешь чувствовать его и через перчатки. Руки нужно беречь. У тебя слишком нежная кожа, а если долго махать мечом, то появляются мозоли.

— Ты думаешь, мне придётся столько махать мечом? — усомнилась я.

— Кто знает… Но привыкнуть к перчаткам не мешает. Советую тебе, как профессионал.