Дилетант. Дилогия

Габриэль был сыном ювелира из Вильно Герши Рухомовского. Папаша был человеком религиозным, причём, как я понял, фанатично религиозным, исповедовал хасидизм, был даже учеником рабби Исраэля бен Элиэзера.

Я про этого рабби естественно никогда не слыхал, но когда Габриэль говорил про то, что отец был его учеником, в его голосе слышались неподдельное почтение и гордость.

Жили Рухомовские вполне достойно, работа ювелира приносила хороший доход, Габриэль, единственный ребёнок в семье, учился в хедере, впрочем, в дальнейшем он хотел стать стряпчим, но отец противился (но это уже детали взаимоотношения отцов и детей). В общем, жизнь в Вильно была для Габриэля, как я понял, лучшим периодом. Но когда Виленский Гаон Элияху бен Шломо Залман стал бороться с хасидизмом для Герши Рухомовского всё изменилось - мало того, что рушились идеалы, так ещё и заказы уменьшались. И, как обычно это бывает, беда не приходит одна - он серьёзно заболел. Болел он долго, сбережения семьи таяли, необходимо было радикально менять жизненный уклад. Но это же всегда страшно. Не многие люди, обременённые возрастом и семьями, решаются на резкие шаги, вот молодому человеку на такой поступок решиться проще. Это, а ещё приглашение дядя, младшего брата отца, который жил в Новомещанской слободе на севере Москвы, и подвигло юного Габриэля податься с кусочком пергамента в кошельке - талисманом с благословением на хороший заработок, написанным праведным раввином, разбирающимся в тайнах Каббалы, в холодную Россию.

С Нестором Максимовичем Амбодик-Максимвичем, Габриэль познакомился в Петербурге, куда дядя его отправлял по делам. Там, в Петербурге он и принял заказ на изготовление инъектора для доктора.

Почему Нестор Максимович дал заказ этому юнцу, да ещё в Москву?

Ну, наверное, у доктора были свои резоны. При встрече расскажет, а вот почему он его ко мне направил, то в письме от него было прописано - по мнению доктора, 'сей молодой человек обладает несомненными способностями и зело нестандартным (явно доктор у меня нахватался) разумением' и может быть мне полезен в изготовлении протезов.

Вот так! Значит, сей вьюнош шприц изготавливал. Гм, однако...

– Габриэль, а из чего Вы делали игла для инъектора доктора Максимвича?

– Из сплава золота с цинком.

Это ж сколько тогда всё стоит?!

Степан и кучер (а может ямщик) Габриэля наконец-то справились с невезучей (причём, в буквальном смысле) кибиткой и вытащили её из лощины на сухое место. Теперь предстоял этап ремонта задней оси. Нет, можно конечно и умыть руки - кибитка ямская, пусть ямщик и ремонтирует, мы и так помогли, но...

– Степан, а может мы пообедаем? Время уже к полудню. Давай, наверное, вон на той полянке расположимся.

Степан и сам был не прочь - устал ведь ковыряться в грязи. Да и обмыться и просохнуть ему надо.

– Филимон, дружок, помоги протезы пристегнуть, а потом накрой пообедать, а твой дядя пусть помоется да отдохнёт. Да, ямщика тоже покормите.

Филька привычно помог мне с протезами, и я вышел, наконец, из своей кибитки. На весь этот процесс Габриэль смотрел широко раскрытыми глазами.

– Мне Нестор Максимович говорил, что у Вас для меня есть интересная работа, говорил, что нужно будет сделать какие-то интересные протезы. А Вы их сами, выходит, сделали.

В голосе его слышалось разочарование.

Ему ведь пообещали самостоятельную работу, пообещали, что она будет хорошо оплачена (я говорил, Нестору Максимовичу, что человек, сделавший мне протезы, в обиде не останется, да я и Кузяху не обидел), он проехал двести вёрст от Москвы, ... а работа оказывается сделанной.

– Габриэль, Вы не расстраивайтесь, у меня для Вас много интересной работы. А эти протезы только проба пера.
– Ну, про перо он точно ничего не понял, а вот я понял, что для юноши интересно решение технических задач. Видимо это понял и Нестор Максимович, раз уговорил его ехать ко мне.
– Мы сейчас с Вами пообедаем и обсудим, как нам поступить дальше. У меня для Вас есть несколько интересных, на мой взгляд, технических вопросов, решение которых может быть выгодным как для Вас, так и для меня.
– Габриэль смотрел с интересом и надеждой.
– А как Вы стали механиком?

– Я? Механиком? Ну что Вы, какой я механик? Я даже не ювелир ещё, а только ученик. ... Я же вам говорил, что сначала я хотел стать стряпчим, но папа сказал, что стряпчими должны становиться дети стряпчих, а дети ювелиров таки должны становиться ювелирами.

– Габриэль, дружок я Вам скажу одну умную вещь, Вы только не обижайтесь: Ваш папа таки был абсолютно прав. Я его полностью поддерживаю, только немножко дополню. Настоящий еврей должен идти дальше своего отца. Я предлагаю Вам стать ювелиром-универсалом, а именно, ювелиром-механиком. Вот послушайте одну притчу: 'Один механик умер и попал в ад. В скором времени его перестал устраивать уровень комфорта в аду, и он принялся за усовершенствования. Вскоре он механизировал подачу топлива к котлам, построил водопровод, канализацию и тому подобное. Господь как-то поинтересовался у Сатаны: - Ну как там у Вас дела?
– Дела идут просто великолепно. У нас теперь есть водопровод, канализация, мои черти гадят теперь не где попало, а где положено, подача угля к котлам механизирована и черт знает, что еще этот механик установит в ближайшее время.
– ЧТО? У Вас есть механик! ?! Слушай, тут какая-то ошибка. Механики не должны попадать в ад. Сейчас же пришли его ко мне.
– Ни за что! Мне понравилось иметь механика в аду.
– Немедленно пришли его ко мне наверх или я буду с тобой судиться!
– Ага, и где ты собрался найти стряпчего, если они все в аду?'... Какой напрашивается вывод из этой притчи?

– Какой? И на что я не должен обижаться?
– Наивный еврейский юноша был неподражаем. Похоже, он принял этот анекдот всерьёз.

– Это у меня присказка такая. А вывод напрашивается простой. Механики всегда попадают в рай, а если по какой-то случайности они попадут в ад, то и там прекрасно устроятся. ... Шучу, шучу. Просто мне кажется - быть механиком интереснее. А если ты ещё и ювелир, то вдвойне интересней.
– ... Что-то как-то корявенько идёт вербовка...

Вербовка?

Да, я вербую этого мальчишку в свои друзья. Мне нужна команда, а из него может получиться мой единомышленник, ... я думаю. Он ещё молод, житейскими догмами незашорен. Может немного чересчур религиозен, но это можно поправить. ... Но главное, он определённо имеет способности.

А анекдот этот к чему приплёл? Религиозный человек может его воспринять как раз наоборот.

Ну..., согласен, не совсем умно.

Опять же, команду как-то странно ты набираешь.

А как её набирают? Что, есть инструкции, наставления, методики?

Ну-у, может и есть. А вот что с этим Габриэлем делать? Брать с собой в Москву или дать ему несколько идей и пусть едет в деревню?

Глупость. Какие идеи ты дашь? А вот в Москве он тебе пригодится, ведь по его словам, он там уже четыре года живёт...

Теперь едем вчетвером.

Габриэль на идею поездки обратно в Москву прореагировал в начале настороженно, но после того, как я сказал, что там мне потребуется его помощь, даже обрадовался.

Я нарисовал для него металлическое перо и объяснил принцип вытекания чернил на бумагу через прорезь, уточнив, что прорезь должна быть тоньше человеческого волоса. Вон, уже битых два часа на это рисунок смотрит.

Тесновато, однако, стало. А я ещё хотел и Шурочку взять с собой. Ладно Степан рассоветовал.

Девочка развивается просто поразительно. Она точно гениальный ребёнок. Как-то, как раз, накануне моего отъезда, выдала такое, что я сам оторопел.

Разбирали мы части предложения. Может, в этом русском языке этого ещё и нет, но теперь будет. Я на доске написал 'Мы со Стпаномъ и Филимономъ едимъ въ Москву'.

– Александр Фёдорович, разве это слово пишется через 'и'? Я думаю, что надо писать его через 'ять'. Слово 'едим' - это, когда мы кушаем, а в данном контексте - мы 'едм', сиречь - двигаемся.