Дилетант. Дилогия

– И... как сие э-э-э... работает?
– В голосе императрицы почувствовалось лёгкое разочарование. Действительно - несмотря на то, что и перо было золотое и корпус авторучки были покрыты золотом, очень дорогой эта вещь не казалась.

– Если принесут бумагу, я покажу.

Екатерина кивнула одной из фрейлин и та удалилась, видимо за письменными принадлежностями. Нда, говорил же Габриэль, что лучше сделать полный набор, только вот маленьким, что бы положить в боковой карман сюртука, он не получался.

– А без чернил и бумаги это Ваше вечное перо писать не может?

– Увы, Ваше Величество, но я над этим работаю.
– В общем-то, довольно банальная фраза 21 века здорово развеселила Екатерину.

– Вы хоти сказать, что это вечное перо придумали Вы?

Я поклонился, всем своим видом стараясь изобразить крайнее смущение.

– Нет, Ваше величество, я только придумал как это быстрее делать.

– И....
– В это время подошла фрейлина и подала мне бумагу и чернила.

Я как бы несколько растеряно покрутил головой, ища, на что бы можно было положить бумагу (столик с фруктами стоял за моей спиной). Отодвинул вазу, придвинул стул и принялся писать.

Богъ Купидонъ дрмалъ въ тиши лсной,

А нимфа юная у Купидона

Взяла горящiй факлъ смоляной

И опустила в ручeекъ студеный.

Вокруг меня собралось человек пять - сама императрица, подошёл Зубов, Дашкова и две фрейлины, которых я не знал.

– Вы ещё и пиит?
– это уже спросил Зубов.

– Что Вы, что Вы, Платон Александрович. Это Шекспир, сонет, перевод, - Прости Самуил Яковлевич, - Кажется Сумарокова, но точно я не уверен.

– Александра Петровича?
– Это уже переспросила императрица.
– Никогда не читала. Странно... Но Вы не дописали.

Пришлось снова присаживаться и заканчивать сонет.

Огонь погасъ, а въ ручйке вода

Нагрлась, забурлила, закипла.

И вотъ больныя сходятся туда

Лчить купаньмъ нмощное тло.

А между тмъ любви лукавый богъ

Добылъ огонь изъ глазъ моей подруги

И сердц мн для опыта поджёгъ.

О, какъ с тхъ поръ томятъ меня ндуги!

Но исцлить их можетъ не ручей,

А тотъ же ядъ - огонь ея очй.

– Прелестно, изрядный стих... И Ваше перо тоже пишет изрядно. И Вы их, значит, научились делать. Где?

– Пока у себя в имении, Ваше Величество, но хочу открыть в Брянске мануфактуру по выделке всяких точных механизмов.

– Всяких?

– Да, Ваше величество, хочу начать делать часовые механизмы, швейные, печатные.

– Ну, в механизмах я ничего не понимаю. А почему в Брянске? Есть же Санкт-Петербург или Москва, наконец? Там больше мастеровых.

– Брянск ближе к моему имению, всего 50 вёрст. А мастеровых... Мастеровых сам подготовлю.

– ?????- Вопросительное молчание Екатерины требовало пояснения.

– Я, Государыня, - Я первый раз назвал её 'Государыней'.
– Пока был обезножен и был не уверен, что у меня получиться заново ходить, решил из своих крестьян сделать, образно говоря, и руки и ноги. А для этого их в первую голову требовалось обучить грамоте. Времени у меня было много, а подвижности никакой. Вот я и отобрал из крестьянских детишек две дюжины толковых мальцов, да и стал их обучать. Сперва научил грамоте и счёту, а уж когда ко мне приехал механик Паули, он начал учить их механике.
– Вру, как сивый мерин. Ну а кто меня проверит?
– Это перо уже делали они. Кроме того, после известных событий во Франции, я прогнозирую большой исход французов - часть из них будет перебираться в Америку, а часть в другие государства Европы и, думаю, большая часть к нам, в Россию. И хотя инородцы обычно предпочитают оседать в столицах, думаю, что смогу и в Брянск интересных мне завербовать. Так что рабочих рук у меня будет столько, сколько нужно.

Тут я, конечно, лукавил - рабочих никогда не бывает столько, сколько нужно - их либо не хватает, либо некуда девать в периоды кризисов.

– Вы интересно выражаетесь... 'Прогнозирую', 'завербовать', 'рабочих рук'.
– Екатерина задумчиво смотрела на меня.

– А знаете, голубчик, приходите ко мне завтра на обед, я хочу с Вами поподробнее поговорить. Приходите вместе с Екатериной Романовной.- И уже повернувшись к Зубову, сказала - Надо заканчивать этот приём, мой друг, мне что-то неможиться.

Мы с Дашковой возвращались после приёма в её усадьбу в Кирьяново в её же карете. Было уже поздно.

Екатерина Романовна о чём-то задумалась и молчала. Я тоже не стал пока лезть с вопросами.

Надо разобраться в складывающейся ситуации.

С одной стороны, то, что императрица мной заинтересовалась (надеюсь, свят, свят, не как потенциальным любовником) может быть положительным бонусом. Возможности для развития моего бизнеса могут стать шире и те планы, что мы с Жаном вынашиваем по поводу собственной финансовой империи можно будет воплотить несколько быстрее и легче. Может быть.

Как ты это себе представляешь? Вот ты становишься капитаном гвардии. Конечно это не то что гвардии капитаном Советской Армии, но, тем не менее, на тебя лягут и какие-то обязанности, а это тебя будет однозначно отвлекать от ваших с Габриэлем, то есть с Жаном, планов.

Но появятся знакомства с гвардейскими офицерами, многие из которых выходцы из очень влиятельных семей.

Ага, пить вместе с ними будешь. Ведь прогрессорство в области вооружения мы с тобой решили исключить. Любые человеческие новации со средствами уничтожения себе подобных приводили только к большему количеству жертв. Лезть в политику тоже чревато. Россия и без тебя грешного до 21 века дожила. В крови, в мучениях, но дожила. Не факт, что изменения, которые ты сможешь продвинуть, будут полезны. В ближайшей перспективе, может быть да, полезны. Но не известно, как это потом скажется в стратегическом плане. И потом, ты же хотел плавненько, аккуратненько, через создаваемую Штиглицом промышленно-финансовую структуру влиять на внутриполитическую ситуацию.

Ключевое слово здесь всё-таки 'влиять'.

Да, влиять.

Но, как и на что? На какие события или какой порядок вещей надо изменить, чтобы..., чтобы что? Ты ведь уже думал об этом и не раз, но всё время тянешь с решением.

С решением?

Да, решением, пытаться ли изменить ход истории.

Чтобы изменить ход истории, чтобы она пошла не так как в той твоей моей реальность? Но ещё не факт, что какие-то, даже крупные изменения могут или смогут изменить что-либо в глобальной истории. Всё-таки эта тётка со временем может нивелировать все твои мои потуги. Взять твоё моё желание не пустить Наполеона в Москву. И что? Допустим дали ему по шапке под Смоленском, и он с остатками армии возвращается в Европу. Причём с очень приличными остатками. Мы его не преследуем, Березины ему не устраиваем, он спокойненько добирается до своего Парижу и продолжает свои разборки с Европой. А у нас Кутузов уговаривает Александра I в Европы не лезть, Наполеону не мстить и ни в какие антинаполеоновские коалиции не вступать. И что? Ну умрёт Наполеон не на острове Святой Елены а в Фонтенбло. Причём заметь, это в том случае, ели англичане ему какое-нибудь Ватерлоо не устроят. Во Франции Талейран всё исправит, а в России Александра I и Аракчеев всё испортят. Поэтому одноразовая акция ситуацию в долгосрочной перспективе не изменит.

Поменять систему?

Что в данном случае означает 'поменять систему'?

Систему Самодержавия? Крепостничества? Это бред. Тем более что-то поменять ты ничего не сможешь, сидя в Брянске, или, тем более, в Алексеевском. Декабристы это и без тебя потом попробуют.

Убить Наполеона сейчас?

Тут последствия ещё сложнее просчитываются. Сейчас он кто?

А чёрт его знает, может уже и генерал.

Ха, а ведь он твой ровесник.

Он очень многим ровесник, а тем, кто с 1769 года, так вообще всем.