Дилогия об изгоняющем дьявола

— Вот вам рецепт на риталин.

— На что?

— Метилфенидат.

— Понятно.

— Будете давать по десять миллиграммов два раза в день. Я советую принимать одну порцию в восемь часов утра, а вторую — в два часа дня.

— А что это? Транквилизатор?

— Стимулятор.

— Стимулятор? Да она сейчас и без этого...

— Состояние девочки не совсем соответствует ее поведению,— объяснил Кляйн.— Это форма перераспределения энергии. Реакция организма на депрессию.

— На депрессию?

Кляйн кивнул.

— Депрессия...— тихо повторила Крис.

— Вы здесь упомянули ее отца,— продолжал Кляйн.

Крис посмотрела на него:

— Так вы думаете, нет необходимости показывать ее психиатру?

— Нет-нет. Давайте подождем и понаблюдаем за действием риталина. Мне кажется, в этом и будет отгадка. Подождем недели две или три.

— Вы считаете, что это нервы?

— Похоже, что так.

— А ее вранье? Оно прекратится?

Его ответ удивил Крис Кляйн спросил, слышала ли Крис, чтобы Риган ругалась или употребляла неприличные слова.

— Никогда,— ответила Крис.

— Понимаете, это в какой-то степени похоже на ее вранье: так же нетипично для нее, как вы утверждаете. Но при некоторых нервных расстройствах может...

— Подождите-ка,— перебила Крис, пораженная его словами,— откуда вы знаете, что Риган употребляет неприличные слова? Или, может, я что-нибудь не так поняла?

Секунду Кляйн удивленно смотрел на нее, а потом осторожно произнес:

— Да, я хотел сказать, что она знает такие слова. А вы об этом не подозревали?

— Я и до сих пор понятия об этом не имею! О чем вы говорите?

— Ну, в общем, она нецензурно ругалась, пока я осматривал ее, миссис Макнил.

— Да вы шутите! В это трудно поверить.

Врач выглядел смущенным; казалось, он чувствовал себя неловко.

— Знаете, миссис Макнил, ее словарный запас в этой области довольно-таки... как бы это сказать... довольно-таки обширен.

— Что вы имеете в виду? Ну же, приведите хоть один пример!

Кляйн молча пожал плечами.

— Она что, употребляет слова типа «дерьмо» или «трахаться»?

— Да, и эти тоже.

Врач несколько расслабился.

— А какие еще? Говорите конкретно.

— Ну, например, она велела мне убрать чертовы пальцы от ее влагалища...

Крис аж задохнулась от неожиданности.

— Она именно так и сказала?

— Я бы на вашем месте не придавал этому слишком серьезного значения. Дело в том, что подобные проявления свойственны ее заболеванию и встречаются довольно-таки часто. Они тоже служат своего рода признаками наличия синдрома.

Крис лишь покачала низко опущенной головой.

— Я просто ушам своим не верю! — тихо воскликнула она, не отрывая взгляда от собственных туфель.

— Мне кажется, она сама не понимает того, что говорит,— успокоил ее врач.

— Надеюсь,— пробормотала Крис.— Хотелось бы думать, что это так.

— Давайте ей риталин,— посоветовал он.— Посмотрим, что будет дальше. А через две недели я снова ее осмотрю.

Кляйн взглянул на календарь, лежавший на столе.

— Значит, так. Давайте встретимся двадцать седьмого, в среду. Вам удобно? — спросил он, глядя на Крис.

— Да, разумеется,— ответила она, встав со стула, и смяла рецепт в кармане пальто.— До двадцать седьмого, доктор.

— Я поклонник вашего таланта,— улыбаясь, заметил Кляйн и открыл ей дверь.

Крис остановилась и, погруженная в свои мысли, прижала палец к губам. Потом взглянула на доктора:

— Вы все-таки считаете, не надо к психиатру?

— Не знаю. Но самое простое объяснение всегда кажется самым лучшим. Давайте подождем. Увидим, что из этого получится.— Врач обнадеживающе улыбнулся.— А пока что постарайтесь не волноваться.

— Как?

Крис вышла.

По дороге домой Риган выпытывала у матери, что сказал ей доктор.

— Он сказал, что у тебя немного расшатались нервы.

Крис решила ничего не выяснять у Риган относительно нецензурных выражений.

«Это все Бэрк,— твердила она себе.— Девочка нахваталась всей этой гадости от него».

Но немного позже Крис завела разговор с Шарон. Ей необходимо было узнать, слышала ли Шарон, чтобы Риган ругалась.

— Конечно нет,— удивилась Шарон.— Даже в последнее время ничего подобного не слышала. Но мне помнится, что преподаватель рисования и лепки однажды сделал какое-то замечание по этому поводу.

— Давно это было? — спросила Крис.

— Нет, на прошлой неделе. Но ты ее знаешь. Может, девочка чертыхнулась или сказала что-нибудь вроде «чушь собачья».

— Да, кстати, ты что-нибудь говорила Риган о религии?

Шарон вспыхнула.

— Нет, совсем немного. Ты понимаешь, этот вопрос было трудно обойти. Она ведь задает так много вопросов и... ну...— Она беспомощно пожала плечами.— Мне было трудно. Подумай сама, как бы я ей все объяснила, не рассказав о том, что я сама считаю величайшим враньем?

— Расскажи ей все, а что есть правда — пусть сама выбирает.

В последующие дни, вплоть до вечеринки, которую давно запланировала Крис, Риган аккуратно принимала риталин. Крис сама следила за этим. Однако она не заметила никаких перемен к лучшему. Напротив, появились некоторые признаки ухудшения. Провалы памяти, забывчивость, нечистоплотность, жалобы на тошноту. Появился еще один способ привлекать к себе внимание (хотя прежние больше не повторялись): Риган уверяла мать, что в ее комнате чем-то отвратительно пахнет. Крис принюхивалась, но ничего не ощущала.

— Ты не чувствуешь?

— Ты хочешь сказать, что и сейчас пахнет? — спросила Крис.

— Ну конечно!

— И на что это похоже?

Риган сморщилась:

— Как будто что-то горит.

— Да? — Крис опять принюхалась.

— Неужели не чувствуешь?

— Ну конечно, кроха,— солгала Крис.— Совсем немножко. Давай откроем окно и проветрим комнату.

На самом деле Крис не ощутила никакого запаха, но решила не спорить с Риган, по крайней мере до следующего визита к врачу. Кроме того, у нее было полно дел. Во-первых, надо было готовиться к приему гостей. Во-вторых, требовалось дать окончательный ответ относительно сценария. Перспектива ставить фильм ей нравилась, но давать согласие второпях она не хотела. Между тем агент звонил ей ежедневно. Крис объяснила, что хочет знать мнение Дэннингса, поэтому отдала сценарий ему, и Дэннингс его читает.