Дилогия об изгоняющем дьявола

— Ее мучила икота У вас есть компазин?

— Да, осталось еще немного.

Каррас писал что-то на листке и, не поднимая головы, сказал:

— Сегодня вечером поставьте половину 25-миллиграммовой свечки.

— Хорошо.

— У нее началось обезвоживание организма,— продолжал он.— Поэтому я перевожу ее на внутривенное питание. Первым делом позвоните в магазин медицинского оборудования и скажите, чтобы сюда доставили вот это.

Он протянул ей исписанный листок.

— Она спит, поэтому сейчас можно установить суета-генное питание.

— Хорошо,— кивнула Шарон.— Я все сделаю.

Выгребая ложкой остатки супа, она придвинула к себе листок и проглядела список.

Каррас молча наблюдал за ней.

— Вы ее учительница?

— Да.

— Не учили ли вы ее латыни?

Она удивилась:

— Нет.

— А немецкому?

— Только французскому. И довольно серьезно.

— Но ни немецкому, ни латыни?

— Да нет же!

— А Энгстромы, они между собой иногда говорят по-немецки?

— Конечно.

— Риган могла это слышать?

Шарон пожала плечами.

— Наверное.— Она встала и понесла тарелки в раковину.— Да, я даже уверена в этом.

— А вы сами никогда не изучали латынь?

— Никогда.

— Но могли бы отличить ее на слух?

— Да, конечно.

— Она никогда не разговаривала по-латыни в вашем присутствии?

— Риган?

— С тех пор, как заболела.

— Нет, никогда.

— А на каком-нибудь другом языке? — пытался дознаться Каррас.

Шарон закрутила кран и задумалась.

— Может быть, мне это показалось, но...

— Что?

— Ну, мне показалось...— Она нахмурилась.— Я готова поклясться, что она разговаривала по-русски.

Каррас внимательно посмотрел на нее.

— А вы сами говорите по-русски? — спросил священник. В горле у него пересохло.

Шарон пожала плечами.

— Чуть-чуть.— Она сложила кухонное полотенце.— Я изучала его в колледже, вот и все.

Каррас обмяк. «Она выбирала латинские слова из моей головы». Он сидел, опустив голову на руки и ничего не видя вокруг. Его терзали и сомнения, факты. «Телепатия часто встречается в состоянии сильного напряжения. Человек начинает говорить на языке, знакомом кому-нибудь из присутствующих... Что же делать? Надо немного отдохнуть. А потом еще раз попробовать... еще раз... еще раз... еще раз...» Он встал. Шарон, прислонившись к раковине и сложив руки, задумчиво наблюдала за ним.

— Я пойду к себе,— сказал Дэмьен. — Как только Риган проснется, позвоните мне.

— Хорошо, я позвоню.

— И насчет компазина,— напомнил он.— Не забудьте.

Она кивнула:

— Конечно не забуду. Я все сейчас сделаю.

Каррас пытался припомнить, не забыл ли он что-то еще сказать Шарон. Так всегда: когда надо сделать очень многое, обязательно о чем-то забываешь.

— Святой отец, что происходит? — спросила Шарон.— Что же это? Что случилось с Риган?

Он поднял свои поблекшие от горя и слез глаза.

— Я не знаю.

Затем повернулся и вышел из кухни.

Проходя через зал, Каррас услышал шаги. Кто-то торопливо догонял его.

— Отец Каррас!

Он оглянулся. Карл нес его свитер.

— Извините,— сказал слуга, протягивая свитер священнику.— Я хотел это сделать раньше, но совсем забыл.

Пятна были выведены, и от свитера приятно пахло.

— Большое спасибо, Карл,— ласково сказал священник.— Вы очень заботливы.

— Спасибо вам, отец Каррас. Спасибо за помощь мисс Риган.— Карл повернулся и с достоинством удалился.

Каррас смотрел ему вслед и вспоминал о том, как встретил его в машине Киндермана. Еще одна тайна...

Он с трудом открыл дверь. Было уже темно. С чувством отчаяния Дэмьен шагнул вперед — из одного мрака в другой.

Он перешел улицу и заспешил навстречу близкому отдыху, но, войдя в комнату, увидел на полу у двери записку. Записка была от Фрэнка. Насчет пленок. Домашний телефон и «пожалуйста, позвоните...»

Дэмьен набрал номер и замер в ожидании. Руки его подрагивали.

— Алло? — зазвучал в трубке писклявый мальчишеский голос.

— Можно мне поговорить с твоим папой?

— Да. Подождите, пожалуйста.— Трубку положили и тут же снова подняли. Опять мальчик: — А кто это?

— Отец Каррас.

— Отец Каритц?

Сердце Дэмьена бешено стучало, но он спокойно поправил мальчика:

— Каррас. Отец Каррас.

Трубку опять положили, и через несколько секунд раздался голос:

— Отец Каррас?

— Да. Здравствуйте, Фрэнк. Я тщетно пытался дозвониться вам.

— О, извините. Я занимался дома нашими пленками.

— Уже закончили?

— Да. Это какая-то чертовщина.

— Я и сам знаю.— Каррас пытался говорить ровным голосом.— Так что же там, Фрэнк? Что вы обнаружили?

— Начнем с частности..

— Ну?..

— Здесь недостаточно примеров, чтобы сказать наверняка, вы понимаете, но выводы сделать можно. Эти два голоса на пленках, возможно, принадлежат разным людям

— Возможно?

— Под присягой я не стал бы на этом настаивать, но ошибка почти исключена.

— Почти исключена...— автоматически повторил Кар-рас Опять сомнения...— А что насчет бреда? — спросил он безнадежно.— Это какой-нибудь язык?

Фрэнк рассмеялся.

— Что тут смешного?

— Это что, психологический тест, святой отец?

— Я вас не понимаю, Фрэнк.

— Или вы перепутали кассеты, или я уж не знаю..

— Фрэнк, это язык или нет? — перебил Каррас.

— Я бы сказал, что это язык. Да, именно язык.

Каррас напрягся:

— Вы шутите?

— Вовсе нет.

— И что это за язык?

— Английский.

Несколько секунд Каррас молчал, а потом изо всех сил закричал:

— Фрэнк, или я вас не расслышал, или вы решили надо мной подшутить?

— У вас есть магнитофон? — спросил Фрэнк.

Магнитофон стоял на письменном столе.

— Да, есть.

— Там есть кнопка реверса?

— А в чем дело?

— Есть или нет?

— Подождите.— Каррас раздраженно положил трубку на стол и снял с магнитофона крышку.— Такая кнопка есть. Но что все это значит?

— Поставьте кассету и проиграйте ее в обратную сторону.

— Что?!

— Там какие-то злые гномы.— Фрэнк рассмеялся.— В общем, вы прослушайте, а завтра побеседуем. Спокойной ночи, святой отец.