Директива: Расширить!

Как и предполагал мужчина, Пепериччи со всей своей кодлой оказался не из тех разумных, кто способен долго сопротивляться давлению извне. Даже если давление это чисто психологическое, а непосредственно боль лишь предстоит в случае невыполнения настойчивых пожеланий «хозяев местных кабинетов».

Причём первым сдался Сокол, которому очень не понравились сгущающиеся именно над его головой тучи, проявляющиеся в форме напряжённых и, местами, даже злых взглядов Хирако.

Внешне Сокол не представлял ни малейшей угрозы: безоружный, испуганный и готовый на всё, лишь бы его не начали допрашивать по-настоящему, вольный торговец больше напоминал пойманного с поличным наркомана-рабовладельца в допросной переполненного честными правоохранителями патрульного корабля, — картина почти невозможная, но всё же, — нежели влиятельного богача.

Вот только коммодор судил сейчас не по объективной картине, наблюдаемой визуально, а по собственным ощущениям, посредством которых он взаимодействовал со своим сверхъестественным даром.

Пространное ощущение угрозы, почти что достигшее своего пика, начало оформляться во что-то цельное, выделив из группы разумных именно Сокола. Человека, который вполне себе активно сотрудничал и не представлял ни малейшей угрозы. Как и Пепериччи, мужчина активно связывался со своими подчинёнными, заставляя тех отключать системы защиты их гражданских яхт, а «личные армии» в лице наёмников снабжать приказами о непротивлении Каюррианским отрядам. которые уже пошли на приступ: часть сценария с дошедшими до края разумными, готовыми обратиться за помощью к кому угодно, предав господ, нужно было реализовать до полной сдачи «противника».

Всё пошло не по плану в тот самый момент, когда координатор отрядов воспользовался возможностью моментального одностороннего подключения к «уху» коммодора.

— Повторите, Лидер-2! — Раздался голос координатора, который в этом помещении слышал лишь коммодор. И голос этот в своём звучании был далёк от спокойного.

— Повторяю, штаб. Запрашиваю протокол «одарённый». Был обнаружен шабаш с жертвоприношениями, предположительный устроитель — неизвестный в чёрном, с сетчатым узором балахоне, попытался смешаться с толпой, проигнорировал выпущенную ему в спину очередь транквилизаторов, прошёл через дверь и испарил её за собой, оставив только голую стену. — Небольшая пауза — и командир отряда продолжил. — Состав воздуха в норме, повреждений системы замкнутого цикла брони — нет. И это была не голограмма. Прямо сейчас мы готовимся к подрыву этого участка стены, но по предварительному сканированию уже ясно, что за ней, скорее всего, лишь технические полости, не способные вместить человека…

Хирако настолько сосредоточился на косвенном подтверждении его опасений, что побитой собакой взвывшая тревога стала для него если не полной неожиданностью, то как минимум неприятным сюрпризом. Из-за этого коммодор далеко не сразу понял, что происходит, но его правая рука уже взметнулась вверх, разминув ствол крупнокалиберного пистолета со столешницей в считанных миллиметрах.

Трижды громыхнуло: первую пулю коммодор, глядя в наливающиеся пурпуром глаза вскочившего со своего места Сокола, всадил тому в живот, параллельно удостоверившись в том, что пугающий ублюдок не защищён чем-то вроде щита. Вторая, по мере движения ствола оружия, ушла в грудную клетку человека, и лишь третья вошла точнёхонько в лоб, разметав череп и оставив в целости лишь нижнюю его половину. Но пурпурное сияние ещё на пару секунд осталось висеть там, где были глаза мертвеца, и смотрели они прямо на коммодора.

Мужчина готов был поклясться: взгляд этот сопровождал очень довольный и очень далёкий смех, заставляющий вибрировать саму реальность.

А после свечение исчезло так же резко, как и появилось. Окружающий мир наполнился сдавленной руганью Трюи Галла, тихими рвотными позывами Берр Тиранис, на лицо которой попал кусочек мозгов, и паникующими криками Пепериччи, вцепившегося в работающую гарнитуру и воющего неразборчиво: стало очевидно, что местами сопротивление всё же будет не только на кораблях, оставшихся на орбите.

Впоследствии Хирако узнает о том, что зафиксировать удалось лишь сияние, а смех достался ему одному.

Но случится это не сразу.

— Думаешь, пары выстрелов в грудь не хватило бы? — Бросил Галл, поднимаясь со своего места и окидывая помещение взглядом. Дроидам-уборщикам тут теперь было порядком, да и стены с мебелью подлатать придётся: для пистолета такого калибра тело разумного что есть, что нет его, шьёт навылет.

— Я решил ударить на опережение и с гарантией. — Объяснять при чужаках, что его чутьё так не разрывалось даже в моменты близкой смерти он не хотел, оставив это на потом. Тем не менее, лишние уши лучше удалить: благо, дроиды «сохранили самообладание», и были готовы выполнить любой приказ. — Всех лишних вывести и поместить в камеры!

Боевые машины-охранители тут же зашевелились, подхватив Пепериччи и его выживших «коллег» под руки. Не прошло и минуты, как в кабинете остались только свои. Заодно и дух перевели: не каждый день перед тобой лопается чья-то голова, устраивая дождь из мелкого фарша. Даже коммодору такое не было привычно, хоть у него в прошлом и осталась располагающая к жестоким расправам профессия.

— Прекрасно. Ещё нам нужно отправить дополнительные силы на корабли: возможно, там будут нелишние сейчас ответы хотя бы на часть вопросов. Вот только дроидов нужно задействовать, или разумных?..

— У нас не так много «живых» сил, чтобы бросать их туда, где творится такая вот чертовщина. Добавим дроидов, ужесточим меры безопасности, всех рассортируем по камерам-одиночкам. Площадей хватит. — Галл озвучил мысль Хирако, обменялся с тем взглядами — и, отвернувшись, вышел на связь с координирующими операцию штабными офицерами, дабы снабдить тех новыми приказами.

— А ведь про него даже подозрительных слухов не ходило… — Отошла, наконец, Тиранис, лицо которой по цвету ничем не отличалось от куска мела. — Мне придётся пересмотреть политику фильтрации беженцев, если мы хотим уменьшить вероятность повторной встречи с подобными ему людьми.

— И как ты поймёшь, где обычный человек, а где одарённый? — Насмешливо спросил Хирако, силясь успокоить пошаливающие нервишки. — Это невозможно выявить техническими средствами, даже если надорвать себе пупок. Сколько мы пытались — не счесть, результата нет.

— Психология, Хирако, и глубокий анализ. Любые подозрения — от ворот поворот. Или казнь, учитывая нашу ситуацию. Я бы даже на корабле-тюрьме вдалеке от планеты подозрительных людей держать не стала бы! — Определённо, испуг сильно повлиял на обычно крепкую духом женщину, которая никогда не рубила с плеча. Конечно, иногда стороннему наблюдателю могло показаться обратное, но на деле за каждым её решением стояла тщательная подготовка. Не отнимающая много времени, но с выстроенным Тиранис чиновничьим аппаратом этого и не требовалось.

— Учитывая тот факт, что Сокол едва ли знал о том, что он одарённый? — Хирако хмыкнул, но спустя секунду нахмурился: — Хотя, образ жизни вполне может быть следствием проклюнувшихся способностей… теоретически. Если его хорошенько хлопнуло по мозгам в молодости… Да, это нужно проверить, копнув поглубже. Про?

— Биография этого человека в уже проверенных источниках не описана достаточно подробно, чтобы можно было сделать какие-то выводы. Но я попытаюсь найти что-то ещё по своим каналам. — Кивнул «киборг», до сего момента не мешающий органикам размышлять вслух. На такой случай у него, — как и у Центра Синхронизации, впрочем, — не было достаточно проработанного плана, чтобы сходу всё брать под свой непосредственный контроль, в то время как полёт мысли органического разума мог выдать нечто, способное значительно повысить эффективность дальнейшего планирования. — Так как с переговорами мы закончили, предлагаю направиться в штаб. Это не касается госпожи Тиранис: её присутствие сейчас потребуется в её же кабинете. Верно?

— Да, мой Лорд. — Женщина кивнула, почти что поклонившись. — Боюсь, задействование дополнительных сил не позволит нам удержать в тайне масштабы происходящего. Нужно адаптировать информационную кампанию, чем я и займусь. Прошу простить…

С печатью брезгливости на лице обойдя труп по широкой дуге, Берр Тиранис первой выскользнула за дверь. Ей было куда торопиться, как, впрочем, и всем остальным, в последующую же минуту покинувшим переговорную.

Что ни говори, а коммодорами завладело банальное любопытство: в их дом пришло сверхъестественное и странное в таком виде, что исключением из правил это уже не сочтёшь.