Дисгардиум 13. Последняя битва. Том 1

В Ясности я сконвертировал еще немного хао и вручил его Агате и Горвалу.

– Это вам, поглотите по пути, – сказал я, но, заметив их нерешительность, прикрикнул: – Да берите уже!

Следом я обратился ко всем:

– Тринадцатая когорта, слушай мою команду! Всем приготовиться к бою! Выдвигаемся!

По рядам демонов прокатился удивленный ропот. Некоторые переглядывались с недоумением, другие нервно сжимали оружие.

– Но, центурион, – нерешительно начал Горвал, – разве легат не велела нам…

– Ситуация изменилась, – оборвал я его. – Выполнять!

Горвал колебался секунду, но потом кивнул:

– Есть, центурион! Вы слышали приказ, ублюдки! Поднимайте свои задницы!

Когорта задвигалась, засобиралась, раздался лязг оружия и доспехов. В воздухе повисло напряжение, смешанное с нервным возбуждением.

Мысленно я обратился к Ночи:

– Ты готова к битве?

«Древняя мать инраугов родилась готовой к битве, юный Ааз, – прозвучал ответ в голове. – Ночь будет сражаться рядом с тобой до последнего вздоха».

– Тогда верни свой настоящий размер, Ночь, – мысленно велел я. – Мне нужно, чтобы ты повезла не только меня, но и моих демонов.

«Ночь исполнит пожелание Ааза».

Когда она начала расти, превращаясь в исполинское чудовище, демоны отпрянули в ужасе. Послышались испуганные возгласы и ругательства.

– Чтоб у меня рог отвалился! Что это за тварь? – воскликнул Жег, отступая на шаг.

– Клянусь членом великого князя, я такого еще не видел! – выдохнул Кродис, глаза которого расширились от изумления.

Вернув свой истинный размер, Ночь возвысилась над нами, подобно живой горе. Ее покрытая бронепластинами и шипами шкура переливалась в тусклом свете, а глаза светились готовностью к битве.

– Это наш транспорт, бойцы! – крикнул я. – Забирайтесь!

Демоны колебались, с опаской глядя на огромного инрауга.

– Ну же! – рявкнул Горвал. – Вы что, предпочтете пешком идти на верную смерть?

– Да мы никуда не торопимся… – пробормотал Жег.

Но всех остальных слова Горвала выдернули из оцепенения. Взбираясь на моего инрауга, демоны действовали слаженно, хотя и не без нервозности. Они цеплялись за шипы, подтягивались, тянули руки отстающим, то и дело бросая настороженные взгляды на голову Ночи. В этой взаимовыручке чувствовалось, что мы – вся когорта – стали сплоченнее, словно хао, которое я им дал, связало нас всех невидимыми нитями.

Когда бойцы, все девяносто девять демонов, цепляясь за шипы, взобрались на Ночь и закрепили себя ремнями, я занял свое место на загривке и оглянулся, окинув взглядом своих бойцов.

Их отношение ко мне изменилось кардинально. Центурион, добровольно раздавший рядовым свое хао, в их понимании был по меньшей мере святым. Или, если изъясняться по-демонически, благословенно проклятым. Об этом мне говорило не только восприятие, обостренное после встречи со Стражем печати, но и то, что я видел.

Агата не сводила с меня задумчивого взгляда, обжора Кродис смотрел на меня с таким обожанием, словно я был воплощением самого Хаоса. Рокотанк Рубин был готов расплакаться от переполнявших его чувств. Славикус, Фариос и Жег обменивались странными взглядами, испепелитель Даруикинар и инкуб Ницал глядели с неподдельным уважением. Даже молчаливый Мерихим, казалось, излучал одобрение.

Девяносто девять демонов, готовых следовать за мной на смерть. Их глаза горели не только решимостью. Читалось пусть пока и хрупкое, но… доверие? Чувство придало мне сил.

Но вместе с этим пришла и ответственность за списанных демонов.

Поэтому я передумал немедленно бросаться на север, где сейчас все наши силы стачивались в смертельной схватке с Пустотным легионом. Нет, в той мясорубке от моей когорты ничего не останется. Я не испытывал к этим демонам никакой привязанности, но собирался сберечь как можно больше. Иначе что я за центурион?

– Вперед, тринадцатая когорта! – скомандовал я. – Больше огня под ногами наших врагов!

– Больше огня! – взревели бойцы.

И по моей команде Ночь понесла нас на восток. Ее мощные лапы сотрясали землю при каждом шаге, а раскаленный ветер Преисподней хлестал мне в лицо. Я сидел на ее загривке, крепко вцепившись в костяные наросты, чувствуя, как перекатываются под шкурой могучие мышцы.

Мои бойцы, прожженные и закаленные легионеры, повидавшие многое, отчаянно цеплялись за шипы на ее спине, издавая то ли стоны, то ли восторженные вопли. Оглянувшись, я увидел их побледневшие лица.

– Центурион… может… помедленнее? – выдавила Агата, занявшая место прямо за мной.

– Да бросьте, это же круче, чем на дворфийских горках в Опаловом городе! – расхохотался Славикус, не забывая отхлебывать из фляжки.

– Дай-ка и мне твоего пойла! – взмолился Горвал.

Судя по карте, выданной легатом Лилит, враг особенно сильно укрепился там, где на границе Очага Пустоты было меньше всего зверей и аномалий. Поэтому я намеренно направил Ночь прямо на восток, чтобы нас не заметили, собираясь ударить в наименее защищенном месте. Да, там был сложный ландшафт, скалы и ущелья, перекрытые аномалиями, но я их не боялся: все они, даже невидимые, легко обнаруживались издали благодаря повышенному восприятию.

Наверное, благодаря ему я почувствовал неладное и притормозил Ночь. Ближайшая аномалия виднелась вдалеке, искажая пространство так, что оно выглядело как воздух над раскаленным асфальтом, и лежала вне нашего пути. Значит, дело было в другом.

«Юный Ааз, под нами кто-то движется», – мысленно предупредила Ночь и начала пятиться.

Земля под нами задрожала, и из-под передних лап Ночи вырвалась гигантская круглая пасть с тремя рядами игл-зубов, истекающих ядовитой слюной. За пастью показалось огромное червеобразное тело, покрытое зеленоватой слизью. На боках существа виднелись два костяных нароста с пятью красными звездами. Шесть глаз, расположенных чуть ниже пасти, горели злобным огнем, а вдоль всего тела были разбросаны свернутые многометровые жгуты с металлическими ворсинками.

– Гиватир! – в панике завопил кто-то из демонов.

– Центурион, отступаем! – закричал Горвал. – Пять красных звезд! Вся когорта поляжет!

Я рефлекторно приготовился соскочить и вступить в бой, но Ночь опередила меня.

С молниеносной скоростью она метнулась вперед – за моей спиной раздался коллективный истошный крик ужаса легионеров, – и ее огромная пасть сомкнулась. Раздался оглушительный хруст, и воздух наполнился каплями кислоты и ошметками плоти монстра. Ядовитая кровь хлынула фонтаном, обдавая нас горячими струями. Ночь с силой встряхнула головой, разрывая гиватира пополам. Меня мотнуло несколько раз туда-сюда, а несколько бойцов слетело с инрауга.