Дитя для двух королей

– Что?! – покачнулась я.

– Все поправимо, и лекарство есть, – достала она из недр широких рукавов маленький черный пузырек и зажала его в кулаке. – Оно станет твоим, едва твоя миссия будет выполнена в полной мере.

– Вы сами себя слышите? Ради какого-то ребенка убить пять человек, призвать иномирянку, наслать на мою Вику болезнь. Что же проповедует ваша Алианда?

– Ради восстановления мира мы готовы на небольшие жертвы. Что жизнь пятерых, когда ежедневно гибнут сотни? Сестры, – обратилась она к девушкам, и те мгновенно окружили меня своим вниманием.

Насильно окунули в воду с головой, потянули вверх, вытащили из купели, действуя быстро и менее мягко. Проводили щеткой по мокрым волосам. Досуха вытирали тело полотенцем. Наносили на пальцы узоры голубой краской, потом на грудь и на живот. Не позволяли двинуться в какую-либо сторону, одергивали, словно мстили. А матушка смотрела на меня в упор, сложив руки на поясе, будто величайшая добродетель.

– С правителем Эндарога не разговаривай, – продолжила она давать наставления, едва девушки приступили к одеванию. – Отвечай кивками или короткими словами. Будь покорной и нежной. Лишь от тебя, дите чужого мира, зависит, вернешься ли ты в свой мир и спасешь ли сестру.

Я молча терпела издевательства, коими уже воспринимались действия монахинь. Еще надеялась, что скоро пройдет действия галлюциногенов, но ничего не менялось. Все та же комната с купелью. Такие же действующие лица в темно-синем и белом.

– Чтобы ты не предприняла попыток к бегству и не рассказала кому-нибудь о нашем плане, предупрежу: ритуал переноса через завесу хранится в строй секретности и никому не доступен, даже сильнейшим ардам. Только мы, дочери Многоликой Алианды, в состоянии вернуть тебя домой, чтобы ты смогла помочь своему единственному близкому человеку. Надеюсь, ты поняла меня?

– Конечно, – ответила я, чувствуя горькую беспомощность.

Вот только у них имелся один просчет, о котором я пока рассказывать не собиралась. Пусть это станет козырем в моем рукаве. Черным тузом, из-за которого моя жизнь два года назад была разрушена.

– Великолепно. Я рада, что мы пришли к взаимопониманию. Но это не все, – подняла она палец вверх, и девушки расступились.

Монахиня обошла меня, приложила ладонь к плечу и зашептала. Кожу обожгло, прострелило руки, ноги, голову. Однако я не смогла даже шелохнуться, так и стояла, широко распахнув глаза.

– Небольшая метка на случай, если ты все же решишь натворить глупостей, – с улыбкой отступила от меня Иэльда.

Приспешницы богини снова вернулись к моему внешнему виду. Заплели мои волосы в длинные светлые косы, собрали на голове, закололи вместе с вуалью на восточный манер. Одели, но словно не одели. Нижнее белье лишь приковывало к себе взор, а тонкая летящая ткань бирюзового цвета подчеркивала его. При каждом движении кожа оголялась, мерцал серебряными переливами нанесенный узор. Звенели монетки на поясе и на нижней линии лифа.

– И я должна показаться перед ним в таком виде?

– Перед ними, – поправила меня Иэльда. – Сегодня состоялся Совет малого круга Эндарога, который созывают раз в межсезонье. Мужчины долго разговаривают о важных делах, а потом празднуют. Ты будешь в числе девушек Алой розы, которых позовут в качестве подсластителя пира. Надеюсь, ты не глупа, Талья, и все запомнила.

– Молчать и соглашаться на все причуды похотливого самца, что тут сложного?

– Не будь так строга.

– Поговаривают, девицы выходят довольными из покоев правителя, – подала голос одна из сестер, за что получила строгий взгляд матушки. – Извините.

– Она готова. Пирия, Верда, Нэн, вы все помните?

– Да, матушка, – шагнули вперед три девушки в глухо закрытых, но тоже летящих одеяниях, больше напоминающее мое, чем прислужниц богини. И когда только переодеться успели?

– Ведите ее.

Сестры зачастили к двери. Я не стала препираться и спорить, ведь с Иэльдой, казалось, это бесполезно. Решила действовать по обстоятельствам, но не подчиняться им во всем. Возможно, я не настолько в безвыходном положении, чтобы безоговорочно следовать каждому их слову. Нужно понаблюдать, дать себе время.

Мы оказались в широком, светлом коридоре с позолоченной отделкой, в котором витал запах сладких духов. Из множества монахинь со мной осталось лишь эти трое. Одна быстро шла впереди, а две другие двигались по обе стороны от меня.

Вскоре мы достигли арочного входа, за которым слышались переливы девичьих голосов и смеха. Вошли в круглое помещение с вереницей окон, оказались под прицелом множества глаз.

Девушки в откровенных одежных, очень схожих с моей, пристально изучали меня. Блондинки, брюнетки, рыжие – здесь были на любой вкус. Высокие, стройные, с пышной грудью и почти отсутствием оной. На некоторых тоже были нанесены узоры, но серой краской. Другие вообще были без росписи на коже. Здесь не имелось стульев или диванов, потому все стояли на ногах. Ждали.

– Поговаривают, сегодня правителю приготовили особое блюдо, – тонким голосом заговорила темноволосая красавица с раскосыми глазами. – Но зачем же подсовывать ему такую гадость? У него даже не встанет.

– Мирия, – одернула ее строгого вида женщина, одетая так же, как сопровождающие меня сестры-монахини.

– А что я такого сказала, ма? Жалко нашего дорогого правителя. Может, не будем экспериментировать и угостим его мной? – приблизилась она к женщине и зашагала пальчиками по ее плечу.

Кокетливо улыбнулась, захлопала глазками.

– Почему это сразу тобой? Я тоже не против доставить правителю удовольствие. Прости, Мирия, но поговаривают, что ты плохо стараешься в постели.

– Тогда давайте выберем кого-нибудь, кто еще не бывал в покоях правителя, – защебетала рядом с ними третья. – Вы уже довольствовались им, пришло время для новой крови.

– Отошла бы в сторону и молчала, Аланди, – поморщилась Мирия. – Тобой точно никого заменять не стоит. Я вообще не понимаю, зачем тебя сегодня с собой взяли.

– Девочки, тихо! – повысила голос, видимо, их главная. – Сегодня к правителю пойдет она, это не обсуждается.

Женщина бросила взгляд на одну из моих сопровождающих, кивнула, словно у них была особая договоренность.

– Вот так всегда, – надула губки Мирия. – Всяким уродинам все самое лучшее достается, а нам лишь объедки со стола.

– Ты преувеличиваешь.

– Девушки, – распахнул двери слуга в ливрее, – правитель приглашает вас скрасить ему и его гостям время.

– Ах, какой красавчик, – заулыбалась одна из представительниц древней профессии. Подошла к нему, провела ноготком по подбородку. – Заходи как-нибудь в гости, милый.