Дитя для двух королей

В паху стало тесно.

– Поцелуй меня, Талья.

Короткий взгляд на мой рот. Она сглотнула, неуверенно посмотрела на своих развратных сестричек, которые усердно скрашивали компанию замученным долгим заседанием советникам. Хорошие девочки. Привстала на колени, потянулась ко мне.

Не торопясь, соблазнительно приоткрыв губы. Намеренно растягивая небольшой пусть к неизбежному.

Выдох.

Мне в щеку прилетел соус, сорвался с подбородка, упал на штаны. В плечо ударился прожаренный кусок мяса, ошметки каких-то овощей булькнули в виски.

– Ой, простите, я такая неуклюжая, – засуетилась Талья.

Подскочила, потянула за салфетку. На пол посыпались столовые приборы, привлекая всеобщее внимание. Она начала поднимать их, клала обратно на стол.

Я звонко поставил стакан с испорченным пойлом, девушка вздрогнула, сжалась. Опустила голову, снова скрывая от меня выражение своего лица. Но я заметил, как кончики пухлых губ потянулись вверх.

– Иди сюда, – дернул я за тонкую руку и остановил негодницу на расстоянии одной ладони. – Слижи.

– Что?

– Хочу, чтобы твой язычок прошелся по моей щеке.

– Давайте салфеткой, – попыталась отстраниться Талья, но я лишь сильнее вцепился в ее предплечье.

– Слижи. Медленно, будто это самый вкусный гребаный соус, который ты в своей жизни пробовала. Или проваливай! – разжал я пальцы, даруя свободу.

Она сглотнула. Со свистом втянула воздух, словно набираясь смелости.

– Простите меня, – подалась вперед, продолжая говорить: – Я случайно задела тарелку. Со мной обычно такого не происходит. Не знаю, что на меня нашло, – едва ощутимое прикосновение языка к коже, руки на моей груди, толкнувшие к спинке кресла. – Я обычно не такая, более… Ой!

Ее колено упиралось в вовремя подставленную мной ладонь, хотя явно было нацелено в пах. И она сейчас не недоумевала, почему я не корчился от боли.

– Почему остановилась?

– Но, – опустила она голову и поняла, что не достигла желаемого.

Распахнула глаза, испуганно рванула назад – пришлось дернуть на себя и наблюдать за полной растерянностью на ее лице.

– Уверена, что хочешь продолжить игру? Я весь во внимании.

– Отпустите.

– Ты не слизала гребаный соус, будешь наказана.

– За соус?

Что за искушение? Откуда она взялась? Ни развратной улыбки, ни кокетливого трепета ресниц, ни стремления залезть мне в штаны при первой возможности и взять член в рот лишь для того, чтобы порадовать своего правителя. Она была другой. Нормальной, что ли. Непривычной, слишком… чистой.

Я не ответил. Ждал.

Она словно поняла, что изворачиваться бесполезно. Робко подалась вперед, продолжая давить маленькими ладошками на мою грудь, неуверенно коснулась языком моей щеки, двинулась вверх. Остановилась, позволяя вблизи разглядеть острые ключицы и уходящую вниз сего-голубую роспись.

– Просто откажитесь от меня, – прошептала она тихо-тихо. – Прошу, не надо наказывать.

Отстранилась, сползла на пол между моих ног и опустила голову. Покорная? Не верю.

– Хорошо.

– Правда? – оживилась она и на радостях даже положила руку на мое колена. – Ой. И тут соус.

Напряженный взгляд. Невысказанный вопрос, нужно ли его тоже слизывать или можно обойтись салфеткой. А я бы посмотрел… Однако принуждать к близости не в моих правилах, для этого хватает других, согласных слизать соус не только с моей щеки, но и с сапог. У мадам Тюр обычно отменные девочки, согласные на любого рода извращения.

– Свободна.

Талья отскочила назад, стоило мне потянуться за стаканом. Хотела что-то сказать, но поняла, что лучше не стоит. Мгновенно исчезла из поля моего зрения.

– Дерьмо, – выругался я и вылил испорченный виски на пол.

Подоспели слуги. Засуетились, исправляя испорченный бардак. Я же взял салфетку и начал вытирать штаны, пока поверх моей руки не легла женская.

– Можно помочь вам, мой правитель? – нежнейшим голоском пропела Мирия, кажется.

Она томно облизала алые губы. Встала передо мной на колени, коснулась кончиком языка вымазанную ткань. Темный шелк волос соскользнул с плеч, прикрыл набухший под одеждой сосок. Я откинулся на спинку кресла. Позволил ей вытворять все, что душе угодно.

Девушка прогнулась в спине, прижалась грудью к постепенно наливающемуся кровью члену. Не скрывая ликования, заскользила ладонями по моему животу, начала медленно расстегивать пуговицы рубашки, постепенно добралась до штанов, готовая ублажить меня прямо здесь, за столом, на глазах у всего совета.

«Как… мило», – подумалось с неясным недовольством.

Извивалась под неслышимые звуки музыки, постоянно покусывала нижнюю губу, наверное, считала, что это выглядит очень соблазнительно. А я сидел и попивал виски. Наблюдал.

Слева мелькнула бирюзовая ткань. Талья схватила Мирию за волосы, потянула вверх, словно поймавшая меня на измене жена. Я усмехнулся пришедшему в голову сравнению и перевел вопросительный взгляд на вернувшуюся девушку.

– Я передумала. Можно?

– Зачем мне ты, когда уже есть она?

Брюнетка выругалась отборным матом, попыталась высвободить свою шевелюру, но Талья резко дернула ее назад. Вот она, тигрица в действии.

– Я лучше!

– Не заметил, – склонил я голову на бок и сделал пару глотков виски.

Она задержалась взглядом на стакане, будто изнывала от жажды, но попросить не решалась. Протянул его. Проследил, как Талья выпила залпом, сдержала кашель и звонко поставила на стол. Дернула Мирию на себя и застыла в немыслимой близости у ее рта, словно изначально намеревалась поцеловать, но брезговала.

Шок. Побежавшее по венам желание. Я не заметил, как подался вперед.

– Вы уверены, что она лучше? – нагло спросила Талья.

Не позволила своей сопернице отстраниться, плавными движениями перетекла за ее спину и что-то зашептала на ухо. Но смотрела на меня. Прямо, с неприкрытым вызовом.

– Чем именно, мой повелитель?

Мирия расплылась в улыбке. Одна ее рука легла на грудь, начала мять. Вторая заскользила по шее, потом медленно двинулась вниз, к пупку. Стоило Талье снова что-то ей сказать, как застонала.

– Какая послушная, правда? – словно змея искусительница произнесла тигрица. – Вы таких любите? Чтобы была отзывчивая и покорная?

И не отводила глаз. От меня!

Так дерзко. Развратно.

Словно таким простым способом мстила мне, Мирии, всем в этом зале. Будто держала присутствующих на коротком поводке и натягивала цепи, позволяла им больно впиваться в шеи, дрожать. Была центром вселенной. Возвышалась, подчиняла, уничтожала…