Дитя Ее Высочества

Ну, чтобы не затягивать оправдание растерянности Его Высочества, скажем просто: такого поворота событий он и в дурном сне представить не мог. Потому и переводил взгляд с лезвия шпаги - кончика принц, по понятным причинам, разглядеть не мог, как не старался - на руку Лареллы, весьма уверенно и твердо держащую рукоять, а затем на её лицо, полное решимости.

– Вы что же, намереваетесь меня убить?
– спокойно, не смотря на всю растерянность, поинтересовался Дарин.

– Такие желания меня давно одолевают, - не стала отрицать очевидного Ларелла.

– И свидетели вас не смущают?
– по-прежнему невозмутимо спросил принц.

– Какие свидетели?

– явно глумясь, усмехнулась принцесса.
– Фрейда, ты что-то видишь?

– Я всегда на стороне своей госпожи, - решительно, но несколько уклончиво, отозвалась фрейлина.

– Ну, я-то всегда на стороне победителя, - еще более уклончиво пояснил певун, мнение которого присутствующие тоже хотели услышать.

– А что, собственно, происходит?
– невнятно поинтересовался герцог.

Невнятно, потому что произносить слова чётко, согнувшись в три погибели, всё же сложновато. А красавчику приспичило подтянуть подпругу. Да, именно в этот момент и не слезая с лошади.

– А я все вижу, - оповестила присутствующих ведьма.
– Вопрос в том, что именно я вижу. Наверное, человека, который меня отпустит.

– Единственно честная во всей компании, - оценил Дарин.
– По крайней мере, цену своей честности не стесняется называть.

– А я что, не честный?
– возмутился рыжий.
– Сразу же сказал: кто победит, тому и свидетелем стану. Заранее-то чего торговаться? Продешевить можно.

– Действительно, - хмыкнул принц.
– Цену разумнее всего озвучивать только после того, как товар приобрели. Подобная политика, по крайней мере, избавляет от праздно любопытствующих.

И произнеся эту гениальную сентенцию, которая, по моему глубокому убеждению, должна стать девизом всех купцов, принц одной рукой, ничуть не страшась порезаться, схватился за лезвие шпаги. А другой обнял жену за тонкую талию и просто пересадил девушку к себе на лошадь - она и пискнуть не успела. Девушка, понятно, а не конь. Животное служило своему хозяину уже много лет, видело разное, привыкло ко многому и не пищало даже в более критических ситуациях.

Так или иначе, а результат имелся следующий: клинок улетел в кусты, Лара потеряла всякую возможность не только к угрозам, но и к простому сопротивлению, а вопрос: «Кто в семье главный?» - на данный момент был решен весьма однозначно.

Правда, с полом упорно разыскиваемого ребёнка супруги так и не определились. Впрочем, как и с родительством. Но с другой стороны, куда спешить и зачем тратить время на бесплодные споры? Найдём - там и разберёмся.

***

Стражники у ворот замка привыкли к странному виду посетителей. Новые люди в охране появлялись редко - место уж больно денежное. Потому служили солдаты не по одному десятку лет, успевая растерять возможность удивляться. Да и гости сюда приезжали весьма специфические.

Но на приближающуюся группу путников бравые вояки уставились, как на второе Пришествие.

Вид брыкающихся, визжащих и громко озвучивающих свое нежелание остаться в замке, стражникам был знаком не понаслышке. Но вот чтобы сразу две женщины - обе верхом, но со связанными за спиной руками, а одна, между прочим, в мужском, хоть и разодранном до талии, камзоле еще и с кляпом - это уже перебор. Любовные же предпочтения аристократов давно стали неиссякаемым источником для шуток, но не для удивления. Однако миловидный паж с волосами длинною до бедер - перебор.

Пожалуй, меньше всего ажиотажа вызвал вид мужчин. Конечно, явно опасные - особенно чернявый - ободранные и грязные. Но ведь обычные наемники. А что, солдаты наемников никогда не видели? И похуже встречали. Правда Райген такие личности стороной обходили, делать тут им нечего было.

Догадайся кто из сторожей спросить, все столь поражающие вещи объяснились бы просто. Ларелла шнуровку на камзоле порвала в пылу борьбы с супругом. В смысле, не она сама, а её… гм!.. женские атрибуты порвали. В общем, лопнули шнурки под напором плоти. И теперь эта самая плоть проглядывала в разрез ворота. Впрочем, весьма прилично. У дам декольте и откровеннее имеются. А кляп… Ну, просто от ругательств и красочности эпитетов нежной, но связанной принцессы даже у закаленного Дарина уши покраснели. Веревки же и вовсе объяснялись просто: жить хочется всем, даже принцам с прозвищем Великолепный.

Ну а остальное и вовсе в пояснениях не нуждалось. Фрейда свой берет потеряла ещё в пылу погони за ведьмой, а потом его так и не нашла. Что же касается потрёпанного вида, так тут и вовсе просто. Ты попробуй, дружок, больше недели ночевать на земле, да в стогах сена, а потом ещё и в пожаре поучаствовать. Вряд ли после этого тебя на бал пустят.

Но объяснений у наших героев никто требовать не стал. Стражники просто молча скрестили алебарды, преграждая путникам дорогу.

– Пропустите, - властно потребовал герцог, выезжая вперёд, - вашу груду камней изволили посетить Его Высочество Дарин и Его Светлость герцог Анкалов с сопровождающими.

– Герцог, это, стал быть, ты, малыш?
– без всякого почтения поинтересовался седоусый сержант.
– А это, наверное, сама прекрасная Ларелла?
– ткнул он пальцем в принцессу.

Её Высочество что-то протестующее замычала, наливаясь гневным багрянцем. Но даже имей она возможность говорить, никто бы Лару не услышал. От громового хохота вояк содрогнулись даже толстенные крепостные стены. И тут же, как это и водится у служивых людей, посыпались шуточки, кем еще могут оказаться приезжие. Успокоились охранники только после того, как кто-то назвал осла ведьмы «Его Величеством Данканам». Тут уж солдаты поняли, что палку они перегнули.

– У Её Высочества перстень с королевской печатью есть, - змейкой шепнула принцу Фрейда.

Лара, обладающая острым слухом, шепот фрейлины-предательницы расслышала. И опять буркнула что-то невнятное, гордо отвернувшись.

– И где он?
– хмыкнув, спросил Дарин.

– Её Высочество печатку на шее носит, на цепочке.

Великолепный тщательно изучил шею супруги даже спустился взглядом ниже. Но никакой цепочки не обнаружил. Лара из-под кляпа целую тираду выдала, впрочем, по-прежнему демонстрируя супругу свой гордый затылок.

– Она говорит, что перстень еще в речке потеряла, - перевела вдруг бухтение Её Высочества ведьма. И не дожидаясь расспросов, пояснила.
– Моему брату язык отрезали, за крамолу. Вот он точно также бубнил. Научилась понимать.

– Любопытные у тебя братья, - заинтересовался герцог.

– Да что там интересного?
– пожала плечами ведьма.
– Одному руку отрубили за воровство, другому вот язык. А третий и вовсе головы лишился. Но того, правда, за дело. Говорила я ему: не дело людей ради наживы убивать. Срежь ты кошелек, коли приспичило. Камнем-то по башке зачем бить? И меня вот теперь, как ведьму. Нет, не везучее у нас семейство!