Дитя короля

Думаете, лишние таланты сотворят добрые дела за вас? Нет.

Думаете, лишние таланты сделают вас особенными? Нет.

Думаете, что таланты настолько тяжелы, что лишние придется закопать? Нет.

Да потому что дар нужно использовать разумно, и порой слабый маг может стать героем, а сильный — пасть от руки страха и прослыть слабаком. Все в нашем, да в любом, мире относительно.

Затихший Тимеран вызывает ездовых драконов компаньонской руной и, пока мы ждем их, упорно молчит и задумчиво смотрит на серо-мутный горизонт, где в рыхлом мороке в небо упирается вершина Оджи — горы на окраине Вастенского леса. Я не вмешиваюсь, потому что он взрослый мужчина и должен сам с этим справиться. Связь не закреплена, выжжена, Тим будет жить дальше, а через время, когда чувства схлынут, а древняя магия растворится, снова сможет полюбить. Да, лес подкинул парню жуткий подарочек. И отказаться не сможешь, и возьмешь — станешь призраком среди живых. Как жить дальше, зная, что там, в черных ветвях, осталась твоя половинка? Это невыносимо даже представлять, и, озираясь на свою невесту, я сдерживаю улыбку радости. Я так счастлив, что она жива, что рядом. И плевать, что чувств нет, плевать, что я ей не нужен. Она мне нужна. Этого хватит.

На ездовых драконах за несколько часов мы благополучно добираемся до замка. Молчаливые, уставшие и разбитые.

Месс встречает нас у ворот замка с отрядом воинов. С удивлением смотрит на мою бороду и живот Дарайны.

— Лес… иллюзий, — говорит он сухо и переводит взгляд на парня, что качается от легкого летнего ветерка. — Тимеран? Ты в порядке?

Лекарь кивает, а потом, как сломанная кукла, падает на брусчатку. Месс бросается на помощь, распахивает его изорванный китель, разрывает испачканную в кровь рубашку и охает. На светлой коже парня отчетливо пульсируют узоры стигмы, что вросли в грудную клетку и обняли не окрепшие еще плечи. Колючими закрученными лозами метка выползла на шею и отчетливо горела алым в сумерках.

— Что там случилось, Эмиль?

— Он встретил истинную пару.

Месс хмыкает и проводит ладонью над парнем. Руки старика подсвечиваются синим, а лечение, что он посылает, блокируется черной аурой.

— Не дури старика, какая пара может быть в Вастенском лесу?! Он здоров, как бык, это истощение искры, Эмилиан. Его нужно в купальню, срочно.

Я смотрю на обеспокоенных драконов, друзей лекаря, и приказываю:

— Тимерана в лекарскую, а сами спускайтесь в столовую и на сутки отправляйтесь в опочивальни. Спасибо за верную службу, Мэмфрис у вас в долгу, — и традиционно провожу растопыренными пальцами от виска до виска.

Черноволосые парни, имен которых я не помню, коротко кланяются и, только когда они исчезают за воротами, а мы можем не бояться чужих ушей, я, придерживая Дарайну под руку и за талию, рассказываю советнику:

— Месс, в лесу живет последняя эмонес.

— Ох ты ж, мраки Стихий! — старик взбивает ладонями воздух и округляет глаза. — Она его пара?

— Да — Римерия, — киваю и сильнее прижимаю Дарайну к себе. Девушка устала и еле ноги волочит, но она рядом, и нет на свете более счастливого мужчины сейчас. В главном холле подхватываю невесту на руки и несу к лестнице. Месс послушно следует за мной.

— Эмилиан, сколько времени вы там были? — тревога разливается в его голосе.

— Два месяца.

— Великий Шорг, сожри нас! У нас осталось тридцать лун?

— К сожалению.

— Давно нужно было выжечь этот лес. Я тебе говорил, что добра от него не будет, — ворчит недовольно советник, а я пресекаю его причитания взмахом руки:

— Даже не думай! Пока Римерия там, лес никто не посмеет тронуть. Голову отрублю! Лично!

Дара немного вздрагивает от моего тона и прячет лицо в хлопке рубашки, стягивает пальчиками ткань на груди, но не возмущается и не пытается вырваться.

Мы проходим к покоям, а старик продолжает выражать недовольство:

— Все это плохо кончится. Не слушаешь ты меня, Эмиль. Помру раньше срока, будешь тогда один со своими королевскими заботами разбираться.

— Хуже уже не будет, Месс. Она прожила там более пятисот лет. Найди все об уничтожении эмонес, рассчитай время, когда ее туда загнали, найди кровных родственников, любого, кто был связан и сможет помочь. Возьми Тимерана, он будет рад этим заняться.

— Ой, боюсь, свихнется Тим без пары, — качает головой старик. — Одного не пойму, как стигма вверх поднялась? Они успели закрепить ее?

— Нет, — приподнимаю бровь. Лекарь прав, что-то с Ри и Тимом не так. — Он видел ее всего несколько часов. Это мы были с Дарой в лесу, лекарь остался снаружи, а потом он пошел нас спасать, и я не представляю, как ему удалось нас найти. Пара была у меня на виду, не могли они метку пары закрепить, такое бы я заметил. Разве так бывает?

Мантия шуршит по полу, а лекарь трет белоснежную бороду и качает головой, а потом внезапно поворачивается ко мне и спрашивает:

— А что он в откуп лесу дал?

Я застываю на пороге комнаты, руки уже гудят от тяжести невесты, но я спокоен и собран. Пока Дара была без сознания я выносил ее на свежий воздух, если в Вастенском лесу его можно так назвать, и долго держал на руках, гладил ее по всему телу и болтал с ней и нерожденным сыном. О том, о сем, всякие глупости рассказывал. Просто так легче переносилось время разлуки, легче верилось, что она очнется. Уже тогда Ри заставляла каждый день вставать и идти дальше, без нее я бы сломался. Да, она чаще молчала, но взгляд всегда был красноречив.

— Эмилиан, что парень заплатил на выходе?

— Я не знаю, — целую Дару в висок и несу через комнату. Она странно тихая, смотрит на меня, будто боится, что растаю на глазах. — Тим не хотел выходить, не хотел оставлять Ри. Пацан вытолкнул меня, а сам остался, но потом что-то его втянуло в портал. Давай, завтра обсудим, Месс? Мы очень устали.

— Да, конечно, — он склоняет голову и договаривает: — Я только асману осмотрю.

Кладу девушку на постель и, пока старик считывает эфир матери и ребенка, брожу по комнате и не могу вырвать из головы мысли о Ри. Как ее спасти, как вытащить из черной ловушки? И что случилось на самом деле с этой парой?

— Все хорошо, — лекарь кладет ладонь на мое плечо, останавливая мой ход по ковру. — Дарайне нужна только ласка и немного воды. Нет, лучше много воды — все-таки эта Стихия у нее главенствующая. Эмилиан, поздравляю, у будущей королевы открылись все четыре дара, а еще, — Месс улыбается, — твой сын прекрасно развивается и очень активен. Растет сильный маг, как его родители.

— Спасибо, Месс, — отвечаю с трепетом. До сих пор помню, как мой мальчик толкнулся первый раз в животе Дары, а я радовался, будто ребенок.

— Эмиль, — лекарь озирается, ждет пока Дарайна тихонько пройдет в купальню, а затем шепотом добавляет: — Нам нужно переговорить. Это срочно.

— До утра подождет?

Лицо старика перекашивает, и он покорно кивает.

— Только до утра.

Глава 53. Эмилиан

В полутьме купальни мерцают блики от воды. Маруньи жмутся к стене, видимо, по приказу Дарайны.

Она стоит у края ванны из белого камня и смотрит в воду. На плечах нежно-голубой халат из муасса, и легкая ткань волнуется от сквозняка.