Дитя моря

Глава 7

После той ночи, когда Герман пьяный вломился в комнату Марины, жизнь Марины на вилле стала еще ужасней. И хотя Герман на следующее утро уехал куда-то на несколько дней, Марина с замиранием сердца все ждала, что он вернется в любую минуту и снова вторгнется в ее жизнь. Ей казалось, что выхода больше нет. Марина боялась, что она такая, раздавленная, униженная, больше не нужна будет Игнасио. Он знал ее гордой и независимой. Марина сама себе была противна. Она укоряла себя за малодушие, за то, что почти смирилась со своей судьбой, что перестала бороться. Она укоряла себя и за то, что поддалась на чары и умелое ухаживание Германа, что поверила в искренность его чувств, и согласилась с ним отправиться в круиз.

Хулия жалела Марину. Она не высказывала слов сострадания, но молча сочувствовала положению Марины, ее невеселой участи. Это было большой моральной поддержкой для Марины. К страданиям Марины добавились новые мучения. Куда-то исчезло письмо, которое она впопыхах спрятала в тумбочку. Его могла взять горничная, убираясь в комнате, но Марина боялась спросить о письме напрямую у Хулии. Хуже всего, что письмо могло попасть в руки Ромы или Степаныча. Те непременно доложат об этом хозяину. Герман захочет расправиться с Игнасио, он и так был на него слишком зол. Жизнь Марины в заточении на вилле становилась невыносимой. Марина могла часами сидеть на диване, уткнувшись в телевизор, только чтобы не думать ни о чем. Связаться по Интернету с друзьями она не могла, Герман распорядился на сей счет. Мобильного телефона у нее не было. Герман намеревался загладить свою вину, он передал через горничную для Марины дорогое кольцо с бриллиантом, но Марина не приняла его подарок.

Все Марину раздражало на этой шикарной вилле с вычурной планировкой и дорогой мебелью: бассейн причудливой формы, наполненный голубой водой, и аккуратные подстриженные газоны, и красивые ухоженные клумбы. Все было красивым, но казалось каким-то нереальным, уж больно приглаженным что ли, как будто это был сон, красивый и страшный одновременно. Как будто она попала в роскошные апартаменты с красивыми декорациями, но действо, которое разворачивалось на сцене, было непредсказуемым с трагическим концом. И хуже всего было то, что Марина была главным действующим лицом этого спектакля. Марине безумно хотелось вырваться из окружающего ее замкнутого пространства, которое давило на нее. Она хотела вновь стать свободной, как прежде. Ей хотелось воли, простора, вырваться на свободу, вдохнуть полной грудью свежий ветер. Марина могла часами смотреть на высокие деревья, расположенные невдалеке за забором, своими зелеными кронами упирающиеся в небо, они устремлялись ветвями вверх. Эти деревья казались Марине символом свободы, ветер свободно гулял в высоких ветвях деревьев, колыша листву. Они манили к себе, притягивали взор своей изумрудной листвой, благородными очертаниями крон...

Игнасио удалось узнать, где Герман прятал Марину. Он попытался вызволить свою возлюбленную, но его ждала неудача. Ночью Игнасио задумал пробраться в особняк и убежать вместе с Мариной. Но его заметил один из охранников по имени Хосе, нанятый из местных, который охранял виллу в ту ночь. Хосе был дан приказ стрелять, если кто-то вздумает пробраться на территорию виллы. Охранник выстрелил в Игнасио и ранил того. К счастью, рана оказалась не серьезной, пуля задела плечо и прошла навылет. Об этом Марина узнала от Хулии, с которой они в последнее время сдружились. Через горничную Марина передала короткую записку для Игнасио, которую Хулия собиралась передать через своих знакомых в Алвор. В записке Марина писала, что любит Игнасио по-прежнему, что очень переживает за него из-за ранения. В конце записки Марина писала, что надеется на скорую встречу. Но записку перехватил Рома и доложил об этом Герману.

Герман устроил Марине настоящий допрос. Так как после той ночи, когда он пьяный вторгся в ее спальню, он старался больше не повторять этой ошибки, он вызвал Марину в гостиную для разговора. Ничего не подозревающая Марина, спустилась в гостиную для беседы, надеясь, что ей не придется долго видеться с Германом. Герман сидел за столом со стаканом бренди в руке. Когда Марина вошла в гостиную, он медленно взглянул на нее исподлобья, молча кивнул, чтобы она присела на диван. Мрачное выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Он был уже изрядно выпившим, но постоянно подливал себе бренди в бокал. Он не спешил выплескивать на нее свой гнев, выдерживая тягостную паузу. Эта обстановка действовала на Марину удручающе, ей хотелось скрыться, убежать куда-нибудь. Герман достал из бара бутылку вина и предложил Марине бокал с вином. От нервного напряжения во рту у нее пересохло, Марина выпила вино залпом. Хмель быстро ударил ей в голову. Герман наполнил бокал снова и протянул ей, но Марина вежливо отказалась, не желая беседовать на пьяную голову.

– Марина, почему ты отказалась от моего подарка?
– строго менторским тоном спросил Герман и пристально уставился на девушку.
– Это очень дорогой роскошный подарок. Он мог бы стать залогом к нашему примирению.

Марина перевела дух, с души у нее упал камень. Ей показалось, что сегодня Германа интересовал только этот вопрос. Она решила не обострять и без того запутанные отношения и поспешила ответить:

– Это слишком дорогой подарок для меня...

– Ты стоишь большего!

– Спасибо.

– Ты сегодня так не многословна, и кроткая как лань. К чему бы это?
– Герман изучающее посмотрел в лицо подруги.
– Марина, скажи, что у тебя на уме?

Марина напряглась как тетива, пытаясь разгадать мысли своего бывшего.

– Что же ты молчишь? Тебе не кажется, что наши отношения зашли в тупик?
– продолжал давить на психику Герман.

– Не я первая испортила наши отношения!
– вспылила Марина.
– Ты сам все испортил, когда ворвался ко мне в комнату...

– Той ночью я был не прав... извини... прости меня дурака...

– Извинить тебя, - рассмеялась Марина в лицо Герману.
– Как я могу тебя прощать или не прощать, я же твоя вещь, твоя рабыня.

Герман поморщился от этих фраз:

– Марина, к чему бросаться такими обидными словами? Мы можем решить все мирно, давай помиримся. Тогда мы скорей вернемся домой. Ты же хотела вернуться поскорей на родину... Там мы сможем обвенчаться в церкви. Если хочешь, можем расписаться здесь...

– Нет!
– упрямо сказала Марина.
– Я не хочу возвращаться с тобой. И не хочу выходить замуж... за тебя.

– Ты осталась такая же упрямая, как и была Марина! Неужели ты не понимаешь, что упрямством со мной ты ничего не решишь. Ты сама себя наказываешь.

Марина устало прикрыла веки. Она устала от этой беседы, от постоянного психологического давления, который оказывал на нее Герман. Она тихо попросила:

– Отпусти меня, Герман. Мне от тебя ничего не нужно. Ни колец, ни бриллиантов, ни машин, ни вилл...

– Отпустить тебя!
– вскочил с дивана взбешенный Герман и забегал по комнате. Отпустить, чтобы ты опять встретилась со своим полюбовничком. Ты же собиралась сбежать с ним, не так ли?!
– Герман достал из кармана пиджака записку и грозно потряс ею в воздухе.
– Вы переписывались между собой, за моей спиной плели интриги. Шлюха!
– Герман подбежал к Марине и ударил по лицу.
– Ты шлюха, Марина, такая же продажная, как вы все бабы. Тварь!

Герман занес кулак, чтобы ударить Марину еще раз, но тут в комнату вошел Степаныч, он встал между Германом и Мариной.

– Чего тебе, Степан!
– заорал на подчиненного Герман.
– Поди прочь, скотина!

Степан был выше и крупнее хозяина, ему ничего не стоило скрутить того. Степану уже было тошно смотреть, как хозяин измывается над своей бывшей любовницей. Но Степан не стал лезь на рожон, он спокойно сказал Герману, что тому звонят из главного офиса.

– Звонок из офиса, говоришь?
– Герман пытался прийти в себя, мотая головой, прогоняя хмель.

– Сказали, что важный разговор. Что мне ответить? Или вы сами возьмете трубку?