Дитя моря

Марина увидела шлюпку первой и закричала:

– Игнасио, мы здесь! Игнасио!

Луис бросился в воду навстречу Игнасио и помог ему вытащить лодку на берег. Добравшись до берега, Игнасио, обессиленный, упал на мокрый песок. Марина бросилась к нему. Она упала на колени, приподняла его голову. Игнасио приоткрыл тяжелые веки и слабо улыбнулся:

– Я знал, что ты меня ждешь, Марина...

Марина поцеловала Игнасио и заплакала.

– Не плачь, любимая. Все же обошлось, - слабым голосом прошептал Игнасио. Он хотел погладить Марину, но от усталости тело стало не послушным, он только слегка коснулся ее руки.

– Игнасио, ты заставил нас поволноваться, приятель. Ты же знаешь, что шутки с морем плохи, - сказал Луис. Голос его предательски дрогнул от навернувшихся на глаза слез, которые старик пытался сдержать.

– Ты спас меня, Луис. Спасибо тебе.

– Не благодари меня, Игнасио. Я сделал только то, что должен был сделать. Тебя спасла Марина. Это она ждала тебя на берегу.

– Спасибо тебе, что не оставил ее одну. Теперь ты мне крестный отец.

– Жизнь подарила тебе шанс, Игнасио. Не упусти его. Не каждому удается выйти победителем из схватки с водной стихией...
– старик замолчал, тяжелые думы омрачили его чело. Боль утраты за сыном не прошла с годами.

– Я знаю, Луис, что твой сын не вернулся из моря...

– Море забрало у меня сына, но и вернуло его мне. Я всегда относился к тебе, Игнасио, как к сыну.

– Я знаю, Луис. Спасибо тебе за все...

Глава 4

Главной достопримечательностью Алвора был рыбный рынок. Рынок располагался у океана. Здесь продавались свежие морепродукты: треска, лангусты, морской окунь и прочие дары моря. Здесь можно было купить не только свежую рыбу, но и обсудить важные вопросы, услышать последние новости, касающиеся жизни поселка и страны, и, вообще, пообщаться с приятелями, выпить кружечку пива за неспешным разговором о том, о сем. Это было что-то клуба по интересам, только под открытым небом. Весь рынок с утра гудел, только и разговоров было, что о вчерашнем шторме и о том, что Игнасио вчера чуть не погиб в бушующем море, но чудом спасся. Поговаривали, что это старик Луис спас Игнасио. Свет его лампы в ночной мгле послужил Игнасио спасительным маяком. Хотя и это казалось всем настоящим чудом, ведь в такую погоду увидеть такой небольшой огонек издалека очень трудно. Рыбаки народ суеверный, говорят, что в море неверующих нет. Поэтому все считали случившееся заступничеством Пресвятой Богородицы. Все в поселке знали грустную историю о том, что у Луиса сын утонул в море, и потому судьба старого рыбака не оставляла никого равнодушным. Люди слышали, что вчера Луис назвал Игнасио своим сыном. Женщины радовались за Луиса, мужчины пожимали ему руку, дружески хлопали по плечу. Старый рыбак был немногословен, он выслушивал добрые слова, сказанные в свой адрес, и неспешно шел дальше, как будто ни в чем не бывало, как будто и не был он сегодня героем дня.

Люди Германа уже битый час толкались среди местного люда, пытаясь у местных жителей побольше узнать новостей о Марине. Где она остановилась и кто тот мужчина, с которым ее видел Герман на берегу. Но, несмотря на свою разговорчивость, торговцы и рыбаки не охотно шли на контакт с чужаками. Узнать от них что-нибудь было сложно. Развязать язык не помогал даже шелест купюр. Люди Германа злились, что столько времени потратили впустую. Рыбаки с обветренными лицами, с огрубевшими от тяжелых сетей руками, приветливо улыбались чужакам, но откровенничать с ними не спешили. От предложенных денег вежливо отказывались, проявляя при этом невозмутимость и какую-то ведомую только им твердость характера. На вопросы о пропавшей женщине с круизного лайнера уклончиво отвечали: "Дескать, ничего не видели, ничего не знаем. В наши края частенько заглядывают туристы, разве всех упомнишь..."

Рома и Степаныч, телохранители Германа, уставшие и разочарованные, вернулись в Портиман, в гостиницу, где остановился Герман. Герман не находил себе места, он ходил по номеру из угла в угол, пытаясь успокоиться. Его люди отправились в Алвор еще с утра, но от них до сих пор не было никаких известий. Неизвестность приводила его в бешенство. Он хотел, как можно скорее похитить Марину и увезти в надежное место, но действовать наобум не хотелось, все надо было провернуть быстро, не привлекая внимания людей. Маринка могла заартачиться, взбрыкнуть. К тому же у нее появился теперь защитничек - любовник. Герман не хотел поднимать шум вокруг этого дела и привлекать внимания полиции. Проблемы с законом в чужой стране были ему ни к чему, к тому же у него здесь не было своих людей в полиции. От бессилия у Германа сжимались кулаки. Он устало в сотый раз посмотрел на океан, унылый однообразный пейзаж за окном начинал действовать ему на нервы. Ему хотелось поскорее покинуть чужую страну и вернуться к себе на родину, где он чувствовал себя хозяином положения. Но мысль о Марине не давала ему покоя ни днем, ни ночью, еще ни одна женщина не заставляла его так страдать от ревности и любви. Ревность обжигала его своими раскаленными стрелами, ввергая в пучину страданий и гнева. Никто никогда не бросал Германа, никто никогда с ним так не поступал. Женщины всегда были с ним подобострастны и ласковы. Только Марина смогла так поступить, показав при этом свой своевольный непокорный характер. Герман хотел ее приручить, как приручают дикую лошадь, и подчинить ее своей воле. И только тогда насладиться своей победой, когда обуздает ее дикий нрав, и она подчинится ему как своему хозяину. В этом крылась сладкая месть и мечта о торжестве победителя, если Герману удастся сломать волю Марины и подчинить ее себе, сделать ручной и покладистой, словно домашняя кошка.

Раздумья Германа нарушили Рома и Степаныч, которые шумно ввалились в его номер. Он недовольно уставился на них:

– Ну, чего галдите, как на базаре? Выкладывайте, что у вас там?

– Так не густо, - сказал Рома, усаживаясь поудобнее в кресле.
– Местные не очень идут на контакт...

– Так понятно, - нетерпеливо перебил его Герман.
– Но что-то удалось узнать?! Не зря ж вы полдня потратили. Мне что местных детективов нанимать?
– Герман пристально уставился на вошедших.

– Ну, кое-что нам удалось узнать, - сказал Степаныч.
– Мужчину, который все время околачивается возле Марины, зовут Игнасио. Он не местный, дом купил недавно, чем занимается неизвестно. Местные его уважают. Живет он один. Марина приходит к нему в гости, они гуляют вместе на берегу...

– Дальше, дальше что! Это я без вас итак знаю.

– Остановилась она в доме, что стоит на окраине поселка. Хозяйку зовут Урсула. Живет вдвоем с внуком. Спать ложатся рано. Но подойти к дому незаметно будет сложно. В поселке хорошее освещение... Правда, если влезть в окно со стороны моря, думаю никто не заметит...

– Ну, это уже что-то.

– Так что сегодня поедем в поселок?
– спросил Рома.

– Нет. Продолжим наблюдения. Не хочу привлекать внимание местных. Попробуем их застать врасплох. Говоришь, Степаныч, они любят гулять на берегу?

– Да.

– А, вспомнил!
– вскрикнул Рома.
– Одна женщина на рынке рассказывала своей подруге историю, что Маринка сбежала из Алвора, даже не попрощавшись с Игнасио, а потом вернулась в поселок на следующий день. Игнасио был вне себя от ярости от ее поступка. Бабы говорили между собой, что он из-за этого, вроде бы, даже чуть не утонул в море, попал в шторм, когда далеко отплыл на шлюпке от берега.

– Сбежала, говоришь, - сказал Герман.
– Значит, что-то ее напугало. Может, кто-то видел, как я приезжал на машине в поселок?

– Очень даже может быть, - сказал Степаныч.
– Там все просматривается как на ладони.

– А если предположить, что Маринка вдруг исчезнет, все подумают, что это моих рук дело. Ведь я сам первый обратился в полицию, чтобы разыскать ее, когда она сбежала с круизного лайнера.

– Точно, шеф, - кивнул Рома, - все так и подумают.

– Без тебя знаю!
– зло огрызнулся Герман.

Рома недовольно отвернулся. Он знал, что шеф его недолюбливает.

– Герман Петрович, - сказал Степаныч, - время уже к обеду. Проголодались мы... Все рыскаем, как волки...

– Сейчас принесут обед в номер, я заказал. Располагайтесь тут, я пока схожу в тренажерный зал.

Как только дверь за Германом закрылась, Рома криво усмехнулся:

– Что это нашего шефа в тренажерный зал потянуло? Он же со спортом не дружит.

– Может, привычки поменял?
– предположил Степаныч.

– Да нет, наверное, на красоток пошел смотреть, что на велотренажерах занимаются.

– Ну, может и так...

Когда обед был доставлен в номер, Рома с жадностью накинулся на еду.

– Фу ты, черт, как же я проголодался!
– сказал он с набитым ртом.
– Все рыскаем, рыскаем как волки в поисках сбежавшей девчонки. Ну и работенка. Германа кинула любовница, а мы ее ловим по всему побережью. В авантюру в эту ввязались. Честное слово, как в оперетте.

– А тебе чего, - недовольно буркнул Степаныч, не спеша проглатывая кусок курицы.
– Работа - она и в Африке работа.